Слишком много волшебников - Гаррет Рэндал. Страница 46

— Вовсе нет, — сказал Дарси. — Просто мастер Шон — великолепный учитель.

— Милорд не просто проницателен, гроссмейстер, — сказала вдовствующая герцогиня. — Он меня вообще в гроб загонит. Я знаю, что такое эффект Тарнхелма, поскольку не раз встречалась с ним в учебниках, но теория и практика его использования — выше моего понимания.

— Вы должны только радоваться способностям милорда, — решительно сказал сэр Лайон. — Одна из проблем общественной психологии заключается в том, что слишком мало неспециалистов проявляют интерес к науке. Если бы было больше людей, похожих на лорда Дарси, мы бы уже давно справились с суевериями, до сих пор царящими в умах девяноста девяти человек из ста. — Он улыбнулся. — Я понимаю, вы пошутили, но мы все обязаны обучать неспециалистов при первой же возможности. Только из-за невежества и суеверий процветают все эти самозваные маги, ведьмы и прочие деятели, практикующие без лицензии. Только из-за невежества и суеверий столько людей считает, что черную магию можно победить лишь черной магией, что единственный способ уничтожить зло — прибегнуть к использованию другого зла. Только из-за невежества и суеверий знахари и шарлатаны, не обладающие и крупицей Таланта, могут жить за счет продажи под видом амулетов и талисманов всяких безделушек. — Сэр Лайон вздохнул, и Дарси показалось, что гроссмейстер в один миг постарел и потерял всю свою импозантность. — Разумеется, обучение такого рода не приведет само по себе к исчезновению мастеров Юэнов. Современная наука, по сравнению с предыдущими веками, хороша уже тем, что позволяет нам иметь менее коррумпированные и менее коррумпируемые правительство, церковь и суд, но даже наука не всесильна.

По-прежнему существуют выверты человеческой натуры, которые мы способны распознать лишь тогда, когда становится поздно, и Юэн Макалистер — яркий тому пример.

— Сэр Лайон, — заметил Дарси. — Я бы сказал, что случай с мастером Юэном имеет несколько большее значение. В нашей собственной истории — а в некоторых странах и до сих пор — существуют социальные структуры, пытающиеся скрыть и замолчать преступные деяния своих членов. Было время, когда церковь, правительство и суд скорее предпочли бы проигнорировать или скрыть проступки священника, правителя и судьи, чем признать перед общественным мнением свою небезгрешность. Ведь любая претендующая на непогрешимость социальная структура стремится не совершать ошибок, а ошибки, которые неизбежны, покрываются тайной либо всячески оправдываются — ложью, увертками или искажениями. И когда-нибудь это приводит к коллапсу всей структуры. Маленький человек, у которого нет никакой власти, доверяет тем, у кого есть власть — будь то духовная, светская или колдовская, — именно потому, что он уверен: мы сделаем все, чтобы выявить такого вот мастера Юэна. Маленький человек знает: мы никогда не возьмем такого мастера под защиту и не притворимся, будто его не существует. И потому мастер Юэн становится воплощением неудачи, которое может быть превращено в символ удачи.

— Разумеется, — сказал сэр Лайон, — но все равно неприятно, когда такое происходит. Последний подобный случай произошел в тридцать девятом, когда Гроссмейстером был сэр Эдвард Элмер. Я входил тогда в Специальный исполнительный комитет и очень надеялся, что при моей жизни гильдия с подобным больше не столкнется. Тем не менее мы предпримем все, что обязаны предпринять. — Он поднялся. — Могу я еще что-нибудь сделать для вас?

— Думаю, нет, сэр Лайон. Во всяком случае, не сейчас. Большое вам спасибо за информацию! Да, кстати... Не скажете ли вы магам, занимающимся поисками мастера Юэна, чтобы меня обязательно уведомили, если его возьмут ночью? В любое время... Есть вопросы, которые я хотел бы ему задать немедленно.

— Я уже дал такие указания в отношении себя, — сказал сэр Лайон. — Прослежу, чтобы и вам сообщили. Спокойной ночи, милорд! Спокойной ночи, ваша светлость! Если что-нибудь случится, я в своей комнате.

Когда гроссмейстер вышел, вдовствующая герцогиня сказала:

— Надеюсь, до утра они никого не поймают. Вам обязательно надо выспаться. Однако я рада, что эта жуткая заварушка близится к завершению.

— Не будьте слишком оптимистичны, Мэри, — сказал лорд Дарси. — Еще крайне много вопросов остаются без ответа. Мастера Юэна до сих пор не нашли, а Пол Николс, где бы он ни скрывался, умудряется избежать задержания уже в течение тридцати шести часов. И мы по-прежнему не получили результатов титанических трудов мастера Шона. У этой запутанной веревки еще слишком много узлов, чтобы утверждать, что виден конец. — Он посмотрел на свою пустую кружку. — Не соблаговолите ли вы принести мне еще одну? На сей раз без дополнительных ароматизаторов доброго отца Патрика, если вас не затруднит.

— Конечно.

Однако когда вдовствующая герцогиня вернулась, лорд Дарси уже крепко спал, и воспользоваться содержимым горячей кружки пришлось ей самой.

Глава 18

— Надеюсь, вы чувствуете себя сносно, милорд?

Всегда пунктуальный, Джеффри поставил на столик у кровати кофейник и чашку.

— Вполне сносно, Джеффри, благодарю вас, — сказал Дарси. — Ах! Кофе пахнет изумительно. Надеюсь, вы сами его сварили? Карлайл-хаус, за исключением моего собственного дома, — единственное место в Империи, где можно получить приличный утренний кофе.

— Очень приятно слышать это от вас, милорд, — сказал Джеффри, наливая кофе. — Кстати, я позволил себе вольность принести вам утренний «Курьер». Есть, однако, сообщение, с которым ваше лордство, возможно, пожелает ознакомиться раньше новостей. — Он извлек конверт десяти дюймов в ширину и четырнадцати в длину.

Лорд Дарси тут же узнал на клапане личную печать мастера Шона.

— Мастер Шон О'Лохлейн, — сказал Джеффри, — явился ночью, уже после того, как вы изволили уснуть. Он пожелал, чтобы я передал вашему лордству послание сразу, как только ваше лордство проснется.

Дарси взял конверт. По-видимому, в нем находился отчет об исследованиях, которые мастер Шон произвел в номере покойного сэра Джеймса Цвинге, а также отчет об аутопсии.

Лорд Дарси глянул на часы на столике:

— Благодарю вас, Джеффри. Не будете ли вы добры через сорок пять минут разбудить мастера Шона и передать ему, что ровно в десять я жду его к завтраку?

— Конечно, милорд. Что-нибудь еще, милорд?

— Пока нет.

— Рад служить вам, милорд! — Джеффри вышел.

В течение часа Дарси ознакомился с отчетом мастера Шона и прочел лондонский «Курьер». К десяти он был одет и полностью готов к работе.

Горячий завтрак на двоих накрыли на столе в гостиной. Ровно в десять раздался стук в дверь.

— Входите, дорогой Шон, — сказал Дарси. — Бекон и яичница с нетерпением ждут нас.

Волшебник появился с улыбкой на лице, но Дарси сразу обнаружил, что улыбка выглядит слегка натянутой.

— Доброе утро, милорд, — вежливо сказал волшебник. — Вы ознакомились с моим отчетом?

Он сел за стол.

— Да, — сказал Дарси. — И не нашел там ничего, что бы объяснило ваш суровый вид. Обсудим отчет после завтрака. Вы уже видели сегодняшний утренний «Курьер»?

— Нет, милорд, еще не успел. — Мастер Шон принялся за яичницу с беконом. — Там есть что-нибудь интересное?

— Нет, — сказал Дарси. — Ничего там интересного нет, помимо льстивых упоминаний обо мне и еще более льстивых упоминаний о вас. Можете ознакомиться с ними на досуге. Единственное заслуживающее внимания сообщение — то, что сегодня вечером не будет тумана.

Следующая четверть часа прошла в необычной тишине. Всегда болтливому мастеру Шону сегодня, казалось, нечего было сказать.

В конце концов Дарси с некоторым раздражением отодвинул тарелку и проговорил:

— Шутки в сторону, дорогой Шон! Я не вижу вашего привычного энтузиазма. Если есть что-нибудь, помимо содержащегося в отчете, я хотел бы немедленно это услышать.

Мастер Шон спрятал улыбку за кофейной чашкой:

— Нет, мне нечего добавить к отчету. Не хочется мешать вашему завтраку. Возможно, я еще не совсем проснулся.