Левиафан (СИ) - Гуров Илья Андреевич. Страница 2

–

Твою-то мать! Да он чистюля! – в голосе молодого стрелка чувствовалось нешуточное удивление. Чистюля – теперь я понял, каким устройством он водил по мне.

Сидящий неподалёку боец встал и быстрыми шагами подошёл к своему товарищу.

–

Повтори!? – почти вопросительно скомандовал он.

В отражении я видел, как оба с неподдельным удивлением уставились на сканер. Сейчас я имел неплохой шанс: резкий поворот, ногой в грудь первому, левой рукой в горло второму, третий стрелять не станет, чтобы не задеть своих… Похоже, я ещё и боец, потому что точно знаю куда и как ударить, чтобы быстро нейтрализовать обоих, и полностью уверен в том, что смогу это сделать. Но они – первые люди, которых я встретил, не стоило нападать на них, ни в чём не разобравшись.

–

Ничего! Надпочечники, желудок, позвоночник – всё чистое! Даже глаза и уши свои! Первый раз такое вижу! Чист, как стёклышко!

–

Ну, хорош трепать! – с некоторым сомнением буркнул второй солдат, недоумённо отведя глаза в сторону. Он явно был старше паренька с чипдетектором и старался не дать ему забыть об этом. Последовавшая после нескольких секунд размышлений его реплика уже была обращена ко мне:

–

Ты откуда такой взялся, интеллигент?

Третий месяц

Я не знал, что ответить. Конечно, если бы эти люди хотели меня убить, они бы уже это сделали, но они стояли в паре шагов, глядя на меня с явным дружелюбием и, как будто, даже уважением, так что они, скорее, друзья, нежели враги. И всё же не стоило выкладывать душу перед теми, кого ещё совсем не знаешь.

–

Я из вон той пустоши. – несколько неуверенно произнёс я, медленно оборачиваясь и показывая пальцем назад.

–

И что Ты там делал? Там же ничего нет!

Этого я и боялся. Заранее было ясно, что им не хватит моего ответа. И новый вопрос ставил меня в тупиковое положение – если уж на то пошло, я бы и сам хотел знать, что я там делал. Чувствуя, что сдаю позиции, я решил перевести стрелки:

–

А кто Вы? – мой голос прозвучал так, будто эта вооружённая троица без разрешения зашла в мой дом.

Тот, что постарше, усмехнулся:

–

Мы? Мы – члены Всемирной Гуманистической Коалиции.

Мне это звучное название, к сожалению, ни о чём не говорило, так что я снова оказался сбит с толку. Своего смущения я, однако, показывать не стал, лишь демонстративно окинул оценивающим взглядом всех троих, на что старший боец неожиданно предложил:

–

Идём с Нами, интеллигент! Одного и без оружия боты пристрелят Тебя на первом перекрёстке.

Не очень-то мне верилось в дружелюбие этого грозного с виду человека, но его мои чувства, похоже, совсем не заботили. Не дожидаясь ответа, он плавно развернулся и уверенно пошёл к своему всё ещё сидевшему за машиной товарищу. Мне ничего не оставалось, как, не торопясь, последовать за ним.

Слова старшего меня немного удивили. Если под словом «боты» он понимал роботов, то получается, что Наши механические помощники с каких-то пор стали опасны. И Гуманистическая Коалиция… Не кроется ли в её названии противопоставление людей комуто ещё!? Машинам, например. Всемирная… Крупномасштабная война с роботами, значит? Нет-нет, я точно знал, что роботы могут восстать против людей только в двух случаях. Один из них – это наличие симулированных эмоций: искусственные чувства мотивируют машину, дают ей цель, но подавляющее большинство роботов – просто программы. Они не станут ни с кем и ни с чем бороться потому, что они абсолютно пассивны. У них нет потребностей, нет никаких чувств, они ничего не хотят – лишь отвечают на запрос пользователя. Следовательно, имеется только одна причина войны с роботами, если, конечно, в этом всё дело…

Из раздумий меня вывел жуткий, практически кожей осязаемый запах разлагающихся тел. Заметив, что я с недоумением оглядываюсь по сторонам, паренёк с чипдетектором, всё это время шедший бок о бок со мной, объяснил:

–

Мы подходим к неубранной части города. Здесь всё ещё лежат трупы тех, кто попал под первые пули ботов. – он вытащил из вещмешка тёмно-синий респиратор и протянул его мне. – Надень! А то точно вывернет.

Я взял предложенную маску, до сих пор не понимая причины такого дружелюбия.

–

Вы быстро мне поверили… – задумчиво произнёс я, покосившись на бойца. Он как будто ждал, что я заговорю.

–

Ты же чистюля! Вас и так на всём белом свете было не больше пары тысяч, а после начала войны и того меньше. – он немного помолчал. – Я раньше считал Вас дикарями, д умал, как можно отказываться от имплантатов? Это же так круто: сила, выносливость, идеальное зрение, обоняние, слух … Но после начала войны всё изменилось. Теперь имплантаты совсем не в чести – они ведь уподобляют Тебя врагу. А Ты чистый человек. Таких даже Дядя уважает. – он кивнул на старшего бойца, осторожно шагающего метрах в десяти впереди Нас.

–

Дядя, он у Вас командир?

– мой голос, с трудом вырывающийся из-под респиратора, стал низким и глухим.

–

Ну да. Он самый старший из Нас, и самый опытный. Голыми руками одному роботу шею свернул, представляешь!? Герой!

–

А как его имя? – я не был уверен, что мне, чужаку в их компании, стоит обращаться к старшему по кличке.

–

А чёрт его знает. Мы именами теперь не пользуемся – боты слишком хорошо их понимают. А так, в бою, крикнешь «Дядя!», а им и невдомёк, к чему это Ты. Тактика. А я Малый. – он остановился и, быстро сняв перчатку, протянул мне руку. Меня немного смутила его манерность, но я без промедлений ответил ему. Несмотря на внешнюю худобу, Малый был достаточно силён, и это сразу чувствовалось в его крепком рукопожатии.

–

А Ты будешь Интеллигентом. – он улыбнулся и жестом предложил идти дальше. Тот, что слева от Дяди – Амбал. Видишь, какой здоровый. Ещё у Нас есть Вольф, он ушёл вперёд для разведки. – Малый немного подумал. – А Ты это… потерял память, да!?

Вот это было действительно неожиданно! Я даже моргнул от удивления – мне до настоящего момента казалось, что я неплохо держу конспирацию.

–

Как Ты узнал?

–

Хэ, значит, я не ошибся!? Дело в том, что Мы уже встречали таких, потерянных. Вы двигаетесь шумно, неосторожно и без конца удивлённо озираетесь. – мой спутник вздохнул. – С этой войной у всех мозги набекрень: кого снарядом контузило, кого электромагнитными излучателями помутило, а у кого и просто нервы сдали. Так что Ты не один беспамятный. – Малый повернул ко мне голову и внимательно осмотрел меня с ног до головы. – Правда, в таком парадном наряде Нам ещё никто не попадался…

Неожиданно, прямо перед собой я увидел уже порядочно разложившийся труп. Трудно было даже понять, какого пола и возраста был этот человек, ясно было только то, что лежит он на спине, разбросав руки в стороны. С испугу я стал на месте, как вкопанный.

–

Жесть, да!? – Малый тоже остановился.

Я быстро отвёл глаза, но тут же попал на другое тело.

–

Их постреляли ещё до того, как они поняли, что происходит. Лучше не смотри под ноги!

Следуя его совету, я поднял глаза и увидел, что вся улица сплошь завалена трупами. Вороны, крысы и мухи, кои превращали это кладбище в единую шевелящуюся массу, устроили здесь самое настоящее пиршество – вот уж кому нет дела до войны.

Я повесил свой портфель на левую кисть и опустил руки в карманы. Не хотелось, чтобы эти насекомые ползали по мне.

–

А куда Мы идём? – я старался говорить тише, боясь потревожить мёртвых.

–

В местную полицейскую часть. Там должно быть оружие – Мы его заберём.

Оружие – это хорошо. Заваленная трупами улица дала мне некоторое представление о том, что происходит в этом городе.

Мы двинулись дальше. Небо всё темнело, казалось, вот-вот хлынет дождь. Горы мертвецов и усиливающая атмосферу погода действовали угнетающе, так что некоторое время Мы шли совсем молча. Я то и дело цеплялся ногами за тела, но глаз опускать по-прежнему не желал – хватало жирного запаха гниения, пробивающегося через, судя по всему, уже отработавший своё респиратор.