Левиафан (СИ) - Гуров Илья Андреевич. Страница 38

–

Где Вы её взяли? – я действительно не мог вспомнить ни одного вида личного оружия, хоть немного похожего принципа действия.

–

Это Наша собственная разработка.

Я удивлённо поднял бровь, на что Лиса недовольно усмехнулась.

–

Ты, Высший, Ты не помнишь что ли, сколько всего было у Тетры до войны? Мы ещё и не такие вещи изобретали! Шнур собрал один из Наших инженеров, правда, уже во время войны, чтобы Мы могли составить достойную конкуренцию летунам. Даже нижние пластины их брони не выдерживают пуль, выпущенных из этой пушки. А так как летуны – это самый простой способ догнать Нас, Бледный попросил разведчиков принести Нам сюда пару-тройку единиц.

–

О, ну это хорошо! – я сделал шаг к выходу, но Лиса оттолкнула меня назад.

–

Стой, я ещё не закончила! За пулей, выпущенной из Шнура, тянется почти двухметровый хвост плазмы. Она похожа на светящуюся жидкость, стремительно опускающуюся вниз. Если выстрелишь у кого-нибудь над головой, убьёшь его. Ты понял!? – она схватила меня за воротник и дёрнула на себя, заставив посмотреть прямо в глаза.

На миг я замер, увидев в них что-то очень знакомое. Однако в следующий миг мои мысли перескочили на другую тему: я не мог понять, почему девушка обращается со мной, как со шкодным котёнком.

–

Ты меня понял? – она прищурилась, сделав строгое выражение лица, хотя по движениям и чуть заниженному тону было ясно, что ей уже стало неудобно за своё странное поведение. – Да, понял. – я ответил тихо и задумчиво, показывая, что обратил внимание на эту неясно откуда взявшуюся в ней манеру действий.

Ощущение, будто я давно знаю Лису, начало быстро улетучиваться. Она смущённо отпустила мою куртку и, резко развернувшись, выпрыгнула из грузовика. Я решил на секунду задержаться в попытке понять причину этого чувства знакомости. Если верить моим спутникам, я ни с кем из них до войны не встречался, не считая, конечно, Гелия. Да и я не то, чтобы вспомнил Лису, это было что-то другое.

Так и не придя ни к какому внятному выводу, я шагнул к выходу из кузова и спрыгнул на землю. Вокруг стояла кромешная темнота, лишь по узкой прямой разгоняемая яркими фарами второго грузовика. Осторожно, чтобы не удариться, забросив тяжёлую винтовку на плечо, я огляделся по сторонам, но абсолютно ничего не увидел. Ни далёких огней, ни бликов, ни силуэтов. Подняв голову вверх, я обнаружил, что и звёзд на небе я тоже найти не могу. Из неоткуда рядом со мной возник Гелий.

–

Мы в туннеле, отсюда ничего не увидишь. – эхо его шёпота, многократно повторяясь, побежало мне за спину, постепенно затихнув где-то вдалеке.

–

В туннеле? Мы что, в горах уже!? Сколько я спал?

Гелий вывернул руку, чтобы под лучами фар было видно циферблат часов.

–

Примерно, четыре часа. Мы уже давно здесь стоим, просто никто не хотел будить Тебя раньше времени. – подойдя к кабине грузовика, он поднялся на ступеньку и, просунув руку внутрь, выключил фары. На некоторое время Мы погрузились в полную темноту. Но вот Гелий включил фонарик на своей винтовке. – Видишь, красные лампы у стен туннеля не горят – это условный сигнал местных патрулей, означающий, что боты поджидают Нас на обратной стороне прохода. – он поднял руку, показывая, что мне нужно следовать за ним. – Они догадываются, что где-то здесь располагается Наш лагерь, вот только найти его никак не могут. И не смогут. Мы оставим машины здесь, а сами тихо выйдем через служебный вход. Потом вернёмся за ними.

Из темноты нарисовалась Лиса, пристроившаяся впереди Нас, будто проводник. Судя по тишине, стоящей в туннеле, Нас здесь было всего трое, что несколько меня насторожило.

–

А где все остальные?

Гелий шаркнул ногой по асфальту и устало ответил.

–

Да они уже в лагере должны быть. Мы решили идти маленькими группами, по четыре-пять человек, чтобы избежать обнаружения. Мы последние… Стой! Дальше наверх. – он осветил правую стену. На её каменной, уходящей полукругом вверх, поверхности темнела приоткрытая железная дверь, покрытая ржавчиной и осыпающейся белой краской.

Лиса снова пошла первой, а я сразу за ней, стараясь попадать под фонарь Гелия, чтобы хоть как-то видеть на удивление неровные ступеньки.

Через некоторое время сзади послышался тихий голос оператора:

–

Странно, Высший, что Ты не спрашиваешь, как Нам удалось скрыть лагерь от

роботов.

На секунду я задумался над этим вопросом, однако вскоре понял, что и так всё знаю. Я вспомнил. По-прежнему, образы, крутящиеся в голове, были обрывочными, но дела мои явно шли на поправку.

–

Я знаю, лагерь находится под землёй.

–

Это так. Заброшенный карьер, накрытый сверху огромным листом полимера, оказался отличным укрытием. Боты вьются здесь уже несколько недель, но найти Нас им не удаётся. – после недолгого молчания он задумчиво проговорил. – Память возвращается к Тебе всё быстрее.

В голосе оператора слышалась не радость, а затаённость, возможно, даже осторожность, словно он боялся того, что я могу вспомнить. Мне уже порядочно надоело бродить в потёмках, но ещё больше мне действовало на нервы это нежелание людей Тетры, моих людей, рассказать мне всё, что я должен знать… Вдруг я остановился, как вкопанный. Кожа на спине, казалось, сейчас сползёт на землю: как же я мог забыть!?

–

В чём дело? – Гелий подошёл поближе и направил луч фонаря в потолок, чтобы в отражённом свете было видно моё лицо.

–

Я оставил мозг и планшет в…

Закончить он мне не дал.

–

Всё в порядке, пусть там и остаются. Здесь полно ботов, и Ты сам знаешь, что у них уйма средств отслеживания друг друга. Выйдем с мозгом на поверхность, они Нас сразу же и вычислят. Лучше вернёмся за ним через пару-тройку дней, когда эта металлическая компания немного рассосётся.

–

А если они его заберут?

–

Ну нет, в туннель они точно не пойдут. Они знают, что у Нас здесь ЭМ-пульсаторы стоят. Одна вспышка, и нет ботов. К тому же сигнал не проходит через толщу горы – они потеряли мозг из виду.

–

Думаешь, они не догадаются, куда Мы его дели!?

–

Я не знаю. Но выходить с ним наружу сейчас слишком опасно.

Аргумент был достаточно весомым, у роботов всегда в избытке всяческих систем навигации и слежения. Рисковать, тем более, целым лагерем Тетры, не стоило. Я зашагал дальше и после недолгого раздумья продолжил разговор:

–

Дак, может, Нам и вовсе не выносить мозг из туннеля!? Планшета достаточно, чтобы полностью его просканировать. Да и сам процесс уже запущен – вернёмся завтра, заберём данные, а мозг пусть остаётся здесь.

Некоторое время Гелий шёл молча, размышляя над моим предложением. Не дождавшись его решения, Лиса, прихрамывающая впереди, громко и с некоторым оттенком упрёка проговорила:

Кому, вообще, пришло в голову тащить эту штуку в Наш лагерь!? Ясно же, что боты пойдут за ней. Даже если там не было никаких следящих устройств, они могли поставить их, когда разбирали летуна там, на месте падения. Возможно, они за этим туда и пришли.

Я почувствовал, как к лицу прилила горячая кровь: Лиса попала в точку! Роботам не нужно уносить мозг, чтобы уничтожить память летуна или извлечь её. Это мог сделать любой из них, подключившись к павшему товарищу по проводной или беспроводной связи. Они ведь машины! Один из них может полностью управлять телом другого, даже если оно… мертво. И в самый ответственный момент я об этом забыл, не заметил ловушки. Благодаря той машине-ренегату они знают, что Мы собираемся расшифровать разум одного из них. Извлечение мозга и попытка унести его – это лишь маскарад, цель которого: убедить Нас в том, что эта штука содержит ценную информацию. И теперь набитый датчиками мозг летуна находится совсем рядом с лагерем Тетры!

Выдержав продолжительную паузу, Гелий озвучил свои мысли:

– После всего того, что произошло, Мы до сих пор недооцениваем своего противника. Нам кажется, что роботы глупы, однако эти времена давно прошли. Они готовы померяться с человеком силой мысли, и, я чувствую, они Нас превзойдут. немного помолчав, как бы, выделяя абзац, он снова заговорил. – Тогда так и сделаем. Пусть мозг лежит здесь. Вернёмся завтра-послезавтра, заберём информацию, а эту штуку уничтожим. Будем надеяться, что в ней есть хоть что-то.