Бывшая любовница (СИ) - Кариди Екатерина. Страница 9

Не сразу Маша смогла ответить, рот у нее открывался, а слов нет. Потом таки выдавила:

- Так я прошла испытательный срок?

Начальство выгнуло бровь.

- Я и не сомневался в том, что пройдете, Мария Вайс.

Развернулся и пошел к дверям. Тут Маша наконец отмерла и вскинулась, прижав руки к груди:

- Отто Маркович... Я...

- Можете не благодарить, Мария Владимировна, - обернулся он. - И кстати, белое платье во сне означает, что ваши личные качества или достижения в какой-нибудь области получат всеобщее признание. А также, что вы услышите новость, которая окажется для вас выше всяческих похвал.

И ушел, оставив Машу в полном раздрае.

Так она справилась? Все серьезно?! Оооо...!!!

А у шефа встроенный рентген, видит и под углом, и сквозь стены!

Не успела унять радость и заметавшиеся мысли, пришло осознание. Пусть на пару дней, ненадолго, но ей придется вернуться ТУДА. Вновь окунуться в горечь недавнего прошлого. Внезапным холодом залило всю радость. Умом понимала, что видеться с бывшими друзьями нельзя. Лишнее, она в себя пришла только-только.

А сердце защемило болью и забилось.

глава 13

Назначение, новая должность, на этот раз уже настоящая, все прошло немного отстраненно, почти во сне. Дома, конечно, по этому поводу был праздник. Отца просто распирало от гордости, а Маша все не могла прийти в себя.

Совсем как на вступительных экзаменах. Долго-долго читала свою фамилию в списках. Читала и не верила. Вот так и сейчас. Только тогда рядом с ней были ребята.

Память подбросила яркий момент. Маша стояла, застыв, смотрела на свою фамилию, потом развела руками и уткнулась носом в ладони. Аня что-то тарахтела, выискивая в списках, потом кинулась ее обнимать, крича:

- Машка, Машка! Мы попали! Все трое!

Подошел Андрей, он немного отстал:

- Ну, поздравляю, девчонки! - и протянул обеим руки.

И они обе смеясь пришли в его объятия. Хохотали. Обнимались. Радость через край, до счастливых слез. Сердце, казалось, не помещается в груди, сейчас выпрыгнет обнимать весь мир. Потом долго гуляли по городу, смеялись, бегали по улицам, пугали криками прохожих.

Втроем, как одно целое. Друзья, студенческое братство. Казалось, это навечно.

Думала ли она тогда, что настанет день, когда сама мысль видеть друзей, будет вызывать отторжение и боль? А вот поди ж ты...

Заметив, что она рассеяна и немного не в себе, папа подошел и приобнял девушку за плечи.

- Хочешь, я поеду с тобой, помогу собраться?

- Ты? - удивилась Маша.

- Да, сумки-то поди, тяжелые будут? Косметика там, наряды...

Маша засмеялась. Отец улыбался, однако взгляд у него был вдумчивый и серьезный. Словно видел гораздо больше, чем она готова была показать. Взгляд обещал поддержку и защиту, и Маше вдруг так захотелось снова стать маленькой девочкой, вернуться в те времена, когда она шла рядом с большим папой, держась за его надежную руку. Но.

Она больше не маленькая девочка. Она теперь взрослая женщина с прошлым. И сколько можно водить ее за ручку? Ей самой уже впору начинать заботиться о родителях.

- Спасибо, пап. Я съезжу и за пару дней обернусь.

Ей нужно самой сделать это. Переступить через этот рубеж, через свою трусость. перевенуть страницу. И жить дальше.

- Маме привет от тебя передам, - и подмигнула.

Отец закатил глаза. Потом все же спросил:

- А может, тут все купим?

- Шутишь? Я еще не зарабатываю столько! - вскинулась Маша.

В конце концов, ей всего-то надо было съездить домой, увидеться с мамой, забрать зимние вещи. Можно было, конечно, вызвать маму сюда. Но стоило ей представить, что встреча родителей в очередной раз выльется в выяснение кто прав, кто виноват. Будет скандал, а она и без того устала от негатива. Пусть лучше держатся на расстоянии, так они хотя бы не ругаются.

Улыбнулась отцу:

- Спасибо, что с билетами помог.

- Да не за что, дочь, - вздохнул тот, как-то странно на нее поглядывая.

И уже, выходя из комнаты, обернулся и спросил загадочно:

- Машунь, а как тебе наш Отто?

- Что?

- Ну...

- Монстр, - коротко сказала Маша. - Но идеальный босс. С ним работать просто...

Она даже затруднилась найти определение. Восторг? От его командного тона? Слишком смешно, да и на восторг ее чувства в последнее время мало были похожи.

- Да нет, Машунь, - папа почесал правую бровь. - Я говорю... э... кхмм. Ну, он четкий мужик, холостой...

- Отто Маркович?! Папа, он же старый! - вытаращила глаза Мария и прыснула со смеху.

- Да? Ну как скажешь, дочь, - проговорил папа, уходя.

Вот и что этой сейчас было? Он что, ей этого Отто Марковича сватал?

Подскочила к зеркалу, неужели все так плохо, раз ей двадцатитрехлетней девушке пожилого мужика сорока пяти лет сватают? Из зеркала смотрела красивая блондинка, ну, немного осунувшаяся, синяки под глазами, но в целом очень даже ничего. Потом представила этого офисного монстра и расхохоталась. Да чушь! Ерунда, какая...

Потом села не кровати, прижимая руку ко лбу, и тихонько покачала головой.

Спать. Самолет с утра.

глава 14

Говорят, дома и стены помогают?

Прилетев в родной город Маша с большой оглядкой перемещалась по аэропорту. Все казалось, сейчас ее увидят. Как будто пряталась, но это и понятно, в этом городе жил единственный человек, с которым ей не надо видеться.

Тот самый, за кем еще недавно готова была босиком бежать на край света.

Однако прятаться глупо. Маша постаралась собраться, отгоняя от себя все ненужное. У нее короткий отпуск, два дня, а потом...

Потом ее долго здесь не увидят. Еще по дороге сюда она все продумала, будет работать, зарабатывать. Маму заберет отсюда. Чтобы ничего больше с городом детства не связывало. Кроме, разве что, воспоминаний. Но у воспоминаний есть одно хорошее свойство - мы носим их с собой.

Только дома смогла наконец расслабиться, потому что дома и стены помогают. Дом убежище. И неожиданно для себя так разговорилась, а мама слушала ее рассказ обо всем и захлебывалась радостью. Переспрашивала по нескольку раз, всплескивала руками, все же не каждый день узнаешь такое. И гордость за дочку.

Спрашивала про отца, осторожно так, и поджимая губы:

- А... Володя там как?

Маша не стала ничего скрывать.

- Женился папа.

Мама сначала сникла и посмурнела, потом знакомая упрямая вертикальная складка образовалась между бровями. а на лице возникло привычное обиженное выражение.

- Такое добро не залежится.

Видя, что той даже через девять лет, прожитых порознь, все равно больно, Маша обняла мать и сказала:

- Но ты все равно лучше. И папа передавал тебе привет.

Женщина сначала держалась напряженно, а потом все же оттаяла.

- Ну и как он там?

Загадка, подумалось Маше, вот и чего все время ссорились, когда были вместе? Ведь до сих пор помнят друг друга. Но вслух она ничего этого говорить не стала, а перевела разговор на самую благодатную тему - свою новую работу.

А про работу Маша могла говорить часами, впечатлений море. Мать слушала, слушала, а потом возьми да и спроси, как будто невзначай:

- А этот Отто Маркович, он, говоришь не женат?

- Мама. Он. Старый! - вытаращила глаза Маша, поражаясь, как они с отцом в одном направлении думают. - И вообще, мне вещи собирать надо!

- Ну ладно, это я так, - сразу сдалась мать.

И они вместе занялись сборами.

***

Ох, непросто собраться девушке. И то надо, и то, и все это в чемоданы пищит и не лезет. После двух часов титанических усилий они с мамой сидели на кухне, пили чай. Опять разговор пошел слово за слово, и тут мама сказала:

- А мне Анечка вчера звонила, про тебя спрашивала.

Маша мгновенно напряглась, аж холодок по спине побежал. Но виду подавать нельзя.