Иней как ночь - Рааш Сара. Страница 17

Я хочу выжить.

Научившись контролировать свою магию, я пройду через лабиринт. Меня будет сопровождать Мэзер. Он без колебаний сделает это, если я его попрошу, и будет со мной до самого конца. Только не такого конца я для нас желаю.

Я вообще не желаю нам смерти…

Я закрываю лицо ладонями.

И я хочу, чтобы со мной в лабиринт пошел Генерал. Но пойдет ли он? Я, честное слово, не знаю. Когда я в последний раз говорила с ним, мне было так больно… Предан ли он мне сейчас? Я хочу...

Хочу, хочу, хочу…

Я вытягиваю руку вперед. Крышка ящика с треском открывается. Меч, вылетевший оттуда, ударяет меня рукоятью по ладони. Я настолько потрясена, что не успеваю удержать его, и меч падает на землю.

Рарес аплодирует.

— Пусть это заняло у тебя больше времени, чем необходимо, и кое над чем нужно еще поработать, но это хорошее начало.

Я таращу глаза на меч, потом — на свою ладонь. Прохладные и напряженные пальцы покалывает от потока магии, выстрелившей из руки.

Хорошее начало.

Посмотрите на меня. Кидаюсь мечами на тренировочной площадке, когда там, за Пейзлийскими горами, возможно, пылает мир.

— Этого мало, — резко отвечаю я и вытягиваю над мечом руку.

Как я это сделала? Магия подчинилась моей эмоции. Но какой?

Мэзер, Генерал, лабиринт, моя участь…

Я не отвожу глаз от меча.

— Ты слышал что-нибудь об Ангре? Орден все еще следит за ним? Ты слышал от Искупителей, чем он занят?

— Барьер ордена не пускает его в Пейзли, и, похоже, он бросил попытки пробиться сюда: его магия перестала прощупывать нашу защиту. С одной стороны, это хорошо. С другой, тревожит. Ангра знает, что ты рано или поздно покинешь Пейзли, и пока решил сосредоточить свое внимание на захвате мира. Всего за четыре дня после переворота он полностью подчинил Вентралли, оставив своей наместницей Раэлин. Она собирает вентраллианскую армию — предположительно, чтобы присоединиться к нему. Ангра с Тероном идут на Сезоны. Наверное, они хотят закрепить власть над Саммером или… — Рарес мешкает, — Винтером.

У меня ноет сердце. Ангра использует Терона как своего союзника, а не пленника. Что еще он заставит его сделать?

— Мы надеемся, захват других королевств произойдет без кровопролития, — продолжает Рарес равнодушным тоном, словно знает: если он не выдаст эмоций, то и я смогу совладать со своими. — Он будет действовать так же, как в Ринтиро. Войдет в город и распространит свою магию на всех жителей. Большинство подчинится ему добровольно. Жители королевства или пополнят его армию, или поддадутся страху, который вселит в них магия. Они не будут знать, как противиться ей. Да и откуда им это знать? Те же, кто окажут сопротивление…

Мэзер. Кэридвен, Несса, Коналл…

Все это нужно остановить. И я это остановлю.

Меч, дрогнув, подскакивает вверх. И я хватаю его. Рарес одобрительно кивает. У меня по лицу течет пот, и я смотрю на Рареса, ослепленная вихрем жгучих эмоций: отчаяния, злости, решимости. Я должна контролировать свои эмоции. Те чувства, которые я испытываю сейчас, контролировать легче всего. Я хочу выжить, да. Но еще я хочу со всем этим покончить. Мне нужно со всем этим покончить.

К сожалению, мне приходится постоянно держать эту мысль в голове.

Рарес не переходит к тренировкам с оружием. Два дня он заставляет меня с помощью магии доставать один за другим мечи и отправлять их обратно, дабы я «поняла основы». Два дня. Три дня я проспала. Шесть дней прошло с захвата Ринтиро.

С каждой минутой в мире что-то меняется. Я прошу Рареса во время наших тренировок рассказывать мне новости о деяниях Ангры. Он знает только то, о чем ему сообщают другие члены ордена, поэтому не может рассказать мне ничего конкретного о Винтере или моих друзьях. Но это так же означает, что Ангра не распространил еще на них свою пагубную магию. Это самое главное. Мои друзья сбежали из Ринтиро. Ангра еще не добрался до Винтера. С ними все хорошо. Я должна в это верить.

Остальные новости практически не меняются: Ангра подходит к Саммеру, Вентралли под его контролем, армия Раэлин готова выехать и присоединиться к нему. Корделл отправил солдат для пополнения армии Ангры, а в Спринге тоже собираются военные силы, предположительно для воссоединения с войском Ангры. Яким пока не тронут. Об Отеме ничего не известно. Рарес чувствует, что происходит с жителями в каждом из королевств, завоеванных Ангрой. Они все подчинились Ангре. Это подхлестывает меня, и я быстро учусь управлять мечами с помощью магии.

Когда под оранжевыми небесами на закате второго дня последний меч, звякнув, падает поверх других, по моему лицу, несмотря на весеннюю прохладу, ручьями течет пот. Захлопнув крышку ящика мысленным приказом, я обжигаю Рареса взглядом.

— Сколько еще раз…

Но он не смотрит на меня. Всю тренировку он горящими глазами наблюдал, как я неуклюже поднимаю мечи, а теперь уставился на крепостную стену. Впервые с нашего знакомства он выглядит взволнованным, и мое сердце наполняется паникой.

Я тянусь к ящику за мечом.

— Нет, — разворачивается ко мне Рарес. — Элин нашел…

Он произносит слово, которое мой разум отказывается понимать. Этого не может быть. Поэтому я качаю головой.

— Что ты сказал?

— Винтерианцев, — повторяет Рарес.

Я обмякаю.

— Что?

— Двоих. Элин говорит, один из них ранен… Он без сознания.

На смену оцепенению, сковавшему меня, приходит лихорадочный порыв действовать.

Винтерианцы. Он без сознания. Мэзер?

Я разворачиваюсь к железной решетке ворот, уже со скрипом поднимающейся по моей команде, но успеваю сделать лишь несколько шагов: Рарес останавливает меня, впившись пальцами в мои плечи.

— Элин приведет их сюда, — уверяет он. — Они уже в пути.

Я со злостью смотрю на него.

— Но как они вообще сюда добрались?

Рарес морщится.

— Ну? — трясу я его.

— Когда мы только прибыли в Пейзли, Ангра сразу же тебя нашел. Откуда он знал, где тебя искать? Тогда я подумал, что он просто догадался. Но вдруг… ему кто-то об этом сообщил?

Я леденею, точно река зимой. Мне неизвестно, что на самом деле произошло… Наверное, Мэзер отправился за мной, взяв кого-то из своих ребят. Вряд ли Ангра поймал их, вытащил из них информацию о том, где меня искать, а потом нарочно доставил их сюда. Но сердце уже знает правду, и я бросаю взгляд поверх стены. Рарес снова сжимает мои плечи.

— Элин приведет их, — обещает он.

Я высвобождаюсь из его рук. Решетка ворот опускается, врезаясь в землю.

— Просто доставь их сюда, — говорю я и встаю перед воротами, скрестив руки.

Грудь переполняет хорошо знакомое чувство ужаса. И на этот раз я не могу избавиться от него, потому как с каждым ударом сердца мысль о Мэзере, лежащем без сознания, становится все более и более невыносимой.

10

Мэзер

Ребенком Мэзер мог целыми дням оттачивать боевую технику и с безраздельным вниманием слушать уроки Уильяма по стратегии, экономике и истории. Он мог быть добрым, честным и справедливым. Но только все это не делало его обладателем накопителя, в котором так нуждался Винтер. На каждом уроке он размышлял про себя: «Когда-нибудь я буду править королевством, накопитель которого подчиняется женской линии королевской крови. А значит, для Винтера я будет бесполезен».

И когда в ночной тиши винтерианцы спали в своих палатках, Мэзер желал о невозможном. О том, чтобы магия исчезла, мир освободился от нее и правителей ценили за человеческие качества, а не за то, женщина ты или мужчина. Мэзер тайно мечтал об этом, пока Ангру не свергли и истинной королевой Винтера не оказалась Мира. Тогда он подумал: возможно, магия не так уж плоха, раз она спасла их королевство? Он перестал желать о невозможном и попытался принять мир таким, какой он есть. Однако, когда крики Фила перешли в стоны, он с новой силой — яростнее, чем прежде — пожелал, чтобы магия перестала существовать. Все время, пока Фила истязали, Мэзера прижимали к земле. Он не видел, что делали с его другом. Когда наконец крики стихли, ему на голову надели мешок, на руки — кандалы, а ноги крепко связали.