Темный маг (СИ) - Лисина Александра. Страница 8

— Не придется, — сухо отозвался я, после чего толкнул едва слышно скрипнувшую дверь и, понимающе хмыкнув при виде рванувшей изнутри поземки, шагнул на затопленный Тьмой чердак.

Захлопнув дверь, чтобы холодный воздух не вымораживал лестницу и растерянно застывшего на ней Йена, я отступил на шаг в сторону и огляделся.

Забавно. Если бы я не знал, что по-прежнему нахожусь в реальном мире, то мог бы решить, что вижу темную сторону: все помещение под крышей было выстелено тонким слоем серебристого инея, от пола до потолка. Иней лежал везде — на стенах, на опорных балках и даже в щелях между досками. Окно было одно-единственное, но предусмотрительно затянутое какой-то очень плотной пленкой, так что свет сюда не проникал. Но даже если бы пленки не было, это не спасло бы ситуацию, потому что пространство на чердаке оказалось до краев заполнено густой, сочной, почти непроглядной Тьмой, которой здесь было совсем не место.

Сказать, что она доставляла мне неудобства — нет. Пожалуй, я чувствовал себя здесь комфортно. Как на темной стороне. Царящий вокруг холод едва ощущался, ветра не было, а окружившая меня тишина показалась даже приятной. И в ней я не чувствовал ни беспокойства, ни тревоги, ни тем более паники.

Отсутствие голосов слегка удивило, но не насторожило — без них было намного лучше. Клубящаяся вокруг Тьма успокаивала. Умиротворяла. Ласкалась, как верная любовница. И дарила почти забытое ощущение дома, в который я вернулся после долгих скитаний. Да… мне было хорошо здесь. Даже, пожалуй, слишком. И именно это ощущение заставило меня встряхнуться и, призвав свою собственную Тьму, разогнать сгустившийся на чердаке мрак.

Внешняя Тьма расступилась медленно и неохотно, едва ли не впервые отказавшись подчиняться. Причем разошлась она недалеко. Всего лишь до стоящего в центре, накрытого белоснежной скатертью стола, на котором лежало чье-то обезглавленное тело.

С хрустом оторвав примерзшие к полу сапоги и сделав несколько шагов, я окинул окровавленный труп внимательным взглядом.

Женщина. Судя по состоянию кожи, довольно молодая. Ухоженная. Ни синяков, ни царапин, ни грязи под ногтями нет. Значит, перед смертью не сопротивлялась. Умерла скверно — на впалом животе зияла широкая рана, откуда какой-то маньяк вытащил кишки и разложил по бокам от тела, как какой-то жутковатый натюрморт. Еще одна рана — чистая и аккуратная, виднелась напротив сердца. Добили жертву всего одним ударом. Быстро и аккуратно. А вот голову убийца, похоже, отрубил уже после того, как женщина испустила дух — крови из обрубка шеи натекло сравнительно немного. И почти вся она успела кристаллизоваться.

С хрустом наступив на какой-то предмет, я наклонился и, прочертив носком сапога широкую полосу в инее, обнаружил на полу шлепок расплавленного черного воска. Чуть дальше, присмотревшись, обнаружил еще один такой же «нарост». Затем третий, четвертый… и уже с возросшим интересом проковырял в инее несколько новых дыр. Углядев на воске наполовину стершиеся знаки, даже на корточки присел, пытаясь понять, что же это такое. А потом сообразил, что слишком долго не слышу коллег, которые, если верить Йену, уже давно должны были не только описать труп, но и вернуться, и снова поднялся, настороженно оглядываясь по сторонам.

— Триш? Хокк? — позвал я, не увидев вокруг ничего, кроме вяло клубящейся Тьмы. — Тори, ты живой?

Но никто почему-то не отозвался.

Я нахмурился, затем на всякий случай изменил угол наклона линз, «состаривая» помещение до максимума, но и так почти ничего не различал дальше двух шагов. Что за чепуха?

Когда я сделал несколько шагов в сторону, Тьма недовольно забурлила, зашепталась, облепила мои плечи и настойчиво потянула назад, словно не хотела пускать. Но я стряхнул невидимые лапы и все же добрался сперва до затянутого черной пленкой окна, затем прошелся вдоль одной стены, вдоль другой. Нашел плотно закрытую дверь, на которой изнутри успели намерзнуть целые сугробы. Наконец, вплотную подошел к столу и, уже ничего не понимая в происходящем, перешел на темную сторону.

Здесь было чуточку посветлее, чем наверху, да и Тьма оказалась не такой насыщенной, поэтому пропавших коллег я увидел сразу. А увидев, выругался и почти бегом кинулся в угол, где рядком, устало прислонившись друг к другу, полулежало три неподвижных тела.

Судя по слою снега, который нападал через невесть когда успевшую образоваться дыру в новенькой крыше, лежали они здесь уже давно. Йен сказал, что их не было всего свечу, но время на темной стороне текло иначе, так что для магов это могли быть и три свечи, и четыре, и сколько угодно еще. Особенно, если эти ненормальные осмелились уснуть. Это я мог сутками без последствий находиться на темной стороне. Это мне Фол подарил несколько бесценных привилегий. А для неопытного мага вроде Триш или, тем более, Тори сон во Тьме мог стать смертельно опасным.

Какого демона Хокк вообще позволила им тут разлечься?!

Торопливо приложив пальцы к шее окоченевшего мальчишки, я рывком оторвал его от пола и выбрался в реальный мир. Недовольная моим возвращением Тьма негодующе взвыла, но от настойчиво лезущих в глаза лап я снова отмахнулся и, пинком открыв дверь, сгрузил едва дышащего мальчишку на руки обалдевшему стражнику.

— К целителям его! Живо!

Не дожидаясь, пока мужик придет в себя, я снова метнулся на темную сторону, таким же образом с хрустом выдрал из обледеневшего сугроба Триш и, одним прыжком вернувшись, всучил ее растерявшемуся от неожиданности Йену.

— Согрей ее. И как можно быстрее!

— Как?! — донесся до меня испуганный вопль.

— Как хочешь, — буркнул я, уже растворяясь во Тьме. — Можешь обнять — это наверняка поможет. А ещё лучше поцелуй. Для нее это будет лучшее лекарство.

Вернувшись на темную сторону в третий раз, я наклонился, чтобы подобрать с пола Хокк, но неожиданно обнаружил, что ее слишком крепко вморозило в лед, и сплюнул.

— Какого демона, Хокк?! Куда ты смотрела?!

Беспамятная магичка даже не дрогнула. А когда я кулаком принялся сбивать с нее ледяные наросты и с хрустом выдирать замерзшее тело из снежного плена, то внезапно обнаружил, что у Хокк до опасного предела истончилась аура. Но при этом она оказалась подозрительно широкой, словно магичка пыталась накрыть ею кого-то еще. А вернее, прикрыть. Заслонить от вымораживающего прикосновения Тьмы. И даже сейчас, когда защищать и подпитывать больше никого было не нужно, ее аура слепо тыкалась в мои ладони и до последнего пыталась отдать те крохи, которые у нее еще оставались.

«Что же с вами произошло, если ты не смогла с этим справиться?» — подумал я, поднимая с пола беспамятную женщину. Голова Хокк безвольно мотнулась, ее аура почти погасла, и я не придумал ничего лучше, чем на время привязать ее к своей. Подпитывая и удерживая в мире живых так же, как она недавно пыталась удержать Тори и Триш. И ведь удержала, чтоб ее… обоих сумела сберечь, хотя истратила на это почти весь запас жизненных сил.

Когда я вынырнул с темной стороны, Йен сидел на последней ступеньке лестницы и, крепко прижав к груди Триш, тихо укачивал ее, как маленького ребенка. Стражник, которому я поручил Тори, видимо, утопал вниз. К светлым. Йен же почему-то уйти не рискнул. А может, просто вспомнил, что магия светлых для нас почти бесполезна. За время моего отсутствия он успел побледнеть и даже посинеть от сочащегося из-под двери холода, но девчонку из рук не выпустил. Даже укутал в собственную куртку, чтобы побыстрее согреть. О том, что ей была необходима не одежда, а живое человеческое тепло, он, конечно, не догадывался, но судя по тому, что Триш слегка порозовела и начала нормально дышать, Йен все сделал правильно. Не зря я оставил ее именно ему. Рядом с кем-то другим она могла и не захотеть остаться.

— Что произошло? — хрипло спросил Йен, подняв на меня тяжелый взгляд.

Я вместо ответа с беспокойством взглянул на покрытое тонким ледком лицо Хокк. Прислушался к ее рваному дыханию и, поняв, что времени у нее ещё меньше, чем казалось поначалу, помчался вниз по лестнице, радуясь про себя уже тому, что трубу прорвало на втором этаже, а не на третьем. И здесь не обледенели крутые ступеньки, с которых на такой скорости ничего не стоило навернуться.