Змей Горыныч (СИ) - Пациашвили Сергей Сергеевич. Страница 28

- Кто я? Праведник, что претворяется грешником, или грешник, изображающий праведника? – спросил он, наконец, у своего отражения. От дождевых капель отражение было не чётким, расплывчатым, казалось, что оно движется и живёт своей жизнью. И вот в какой-то момент Ратмиру показалось, что он увидел там не своё лицо, а три зеленоглазых змеиных морды. Страх охватил его душу, а в следующее мгновение пространство снова осветилось вспышкой молнии. Но теперь свет тянулся прямо к Ратмиру, притягивался к его клинку. Богатырь лишь почувствовал сильный удар, сердце его чуть не выскочило из груди, и, кажется, остановилось. Ратмир чувствовал, что уже лежит в грязи, чувствовал неприятный запах гари. Меч его, в который ударила молния, отбросило в сторону. Но тут боль пропала. Ратмир засыпал глубоким сном, самым глубоким за всю свои жизнь, и был рад погрузиться в этот вечный сон. Ведь он чувствовал, что устал, смертельно устал бороться с собой. Оставалось лишь в душе дивиться этой премудрости судьбы, так искусно исполнившей приговор, который он вынес себе сам.

Глава 18.Калинов мост.

- Бедный мой, - гладила его по голове мягкая нежная ладонь, - ты так молод, и так много уже пережил. Бедный, несчастный мой Ратмир.

Он чувствовал прикосновение Миланы, смотрел в её прекрасные голубые глаза. Больше ничего ему не было нужно на свете, больше ничего он так не хотел, как лежать вот так вот на земле, в ногах у жалеющей его княжны.

- Прости меня, - вымолвил богатырь, - я плохо думал о тебе.

Но она лишь приложила палец к своим губкам и тем самым велела ему молчать. И он замолчал. Ратмир не понимал, спит он, или всё происходит наяву, но чувствовал, что ему никогда не было так хорошо, как сейчас. Он так погрузился в эту сладостную негу, что не заметил, как ладонь исчезла с его лица, как исчезло и чудесное видение. Ратмир лежал на земле, а точнее, на округлых серых камнях, покрывающих здесь повсюду землю. Местность была ему незнакома, а светло-пурпурный оттенок неба казался слишком не естественным.

- Где я? – подумал Ратмир, и мысли его эхом разлетелись по округе. Он был уверен, что мыслит не вслух, и, тем не менее, слышал их. Что-то гнало его, что-то заставило его подняться на ноги и идти вперёд, по серым камням к журчащей впереди реке. Речка была совсем не большой и казалась очень чистой, но что-то подсказывало, что в неё лучше не лезть. Ратмир стал искать какой-нибудь брод или мост и вскоре нашёл, что искал. Большой каменный мост, перекинутый дугой через реку, был словно сделан из монолитной скалы. Не было ни перил, ни вообще каких-либо боковин, отчего казалось, что с моста можно запросто свалиться в реку. И всё же Ратмир чувствовал, что должен идти вперёд, будто кто-то гнал его. Подъём становился всё круче, богатырь чувствовал жар, поднимающийся от моста, который становился невыносимым.

- Что это за место? – спрашивал себя Ратмир. Он поднял взгляд к небу и увидел нечто ещё более странное. Какое-то существо парило в бледно-пурпурном небе, оно было огромно, судя по размаху пернатых крыльев, и всё же это была не птица. Птичьи крылья были приделаны к огромному мохнатому псу с острой мордой, напоминающей чем-то волка. Пёс парил над землёй, как будто, так и надо, спокойно и бесшумно.

- Видимо, я брежу, - смекнул Ратмир и двинулся дальше по мосту. Подъём становился всё тяжелее и тяжелее, а камень уже жёг ему пятки. И всё же, Ратмир поднялся на вершину, на самую середину каменной дуги. Дальше нужно было идти на спуск, дальше путь должен быть проще. Но дальше дорогу закрывал туман, и не понятно было, чего от него ожидать. Ратмир нерешительно сдвинул ногу вперёд, но тут же отступил назад. В тумане появились тени, по форме напоминающие людей, они приближались. Ратмир невольно опустил руку на пояс в поисках эфеса меча, но не нашёл его. А тем временем незнакомцы приближались, их лица становились всё более чёткими в тумане, и вот показалось бледное лицо с перевязанным раненным глазом.

- Айрат, - удивился Ратмир и почувствовал невероятную радость. Прежнего гнева как не бывало, он был счастлив и безмятежен. Рядом с Айратом выросла другая знакомая фигура – Филипп. Затем из тумана вынырнул чародей зрелого возраста, с длинными седыми волосами, и богатырь узнал в нём своего отца – Вышеслава. Появлялись и другие. Где-то позади возник Всеволод Хрящ, богатыри, чародеи, простые хуторяне. Ратмир вдруг смекнул, что все, кого он видит, кроме Филиппа, уже мертвы, и страшная мысль, возникшая в голове, тут же эхом разнеслась по пространству.

- Да, Ратмир, я погиб, - отвечал на его мысли Филипп, - почти тут же, как ты ушёл с заставы. Они заметили твой уход и решили тебя остановить. Гарольд велел Талмату пустить стрелу, что он и выполнил. Но я преградил стреле путь, и она поразила меня прямо в сердце.

- Боже мой, - встревожился Ратмир.

- Не печалься, мой юный друг, - так же спокойно говорил Филипп, - мне здесь лучше, чем там. Я среди друзей.

- А как же я? Я тоже мёртв.

- Это зависит от того, сможешь ли ты перейти этот мост. Если сможешь, присоединишься к нам, если нет, останешься.

Ратмир чувствовал, как его глаза наполняются слезами. Его друзья, все умершие были здесь, они ждали его, и сегодня он с ними воссоединиться.

- Что это за место? – почему-то сомневался ещё богатырь.

- Калинов мост, - заговорил его отец, - переход между миром живых и миром мёртвых. А это река Смородина – граница между мирами. Помнишь, я рассказывал тебе, когда ты был ребёнком?

И Ратмиру вспомнились все детские сказки своего отца, вспомнились давно забытые рассказы про реку Смородину и раскалённый мост между мирами, вспомнил и про крылатого пса – Симаргла, сторожащего этот мост. Симаргл был полубогом, защищавшим живых от мёртвых и мёртвых от живых. В одиночку он нёс свой караул на этой заставе, поставленный сюда самим могучим богом Велесом.

- Но это же невозможно, - протестовал Ратмир, обращаясь к Филиппу, - это же язычество, для христиан это вещь невозможная.

- Истинно, ибо невозможно, - добродушно улыбался Филипп, и Ратмир улыбался в ответ. Тертуллиан. Если бы не Филипп, Ратмир никогда бы не узнал про этого христианского мыслителя, как не узнал бы и многого другого, что знал теперь.

- Ничего не бойся, - говорил Айрат бодрым, живым голосом, - это совсем не больно. Уж мне-то можешь поверить.

И Ратмир снова сделал шаг вперёд, но опять вынужден был отступить. Прямо с неба перед ним на мост рухнуло нечто. Крылатый пёс приземлился, словно коршун, набросившийся на добычу и преградил дорогу в мир мёртвых. Симаргл был одновременно и ужасен, и прекрасен. Его собачьи глаза смотрели приветливо, и всё же, что-то в нём говорило, что не стоит пытаться обойти его.

- Я ждал тебя, - проговорил пёс человеческим голосом, и всё пространство сотряслось от его могучей речи. Пёс вдруг сделал усилие и встал на задние лапы, а в следующее мгновение он уже стал человеком или чем-то похожим на человека. Это был тот самый странник, что иногда мелькал в видениях юного богатыря. Такой же голый до пояса, в короткой юбке, на голову одеты штаны, из-за чего лица не было видно, в руке посох. Один вид незнакомца вызывал смех, а меж тем перстни на его руке, держащей посох, показались Ратмиру знакомыми, как в последствии и его голос.

- Я ждал тебя, волшебник - повторил Симаргл уже спокойным человеческим голосом, - но я не могу пропустить тебя в мир мёртвых сейчас.

- Но почему? – возмутился Ратмир, с трудом сдерживая смех.

- Потому что ты нужен мне, волшебник, для борьбы с моими и твоим врагом.

- Каким врагом?

- Взгляни, - произнёс полубог и повернулся в сторону реки. Ратмир последовал его совету и вдруг увидел совсем другую реку, огромную, величественную, маленькая лодочка на её спокойной глади сверху казалась песчинкой. И всё же богатырь каким-то чудом смог увидеть плывущих в этой лодке. Их было троя: Талмат, Госта и какой-то третий, не знакомый. Незнакомец был тяжело ранен стрелой в шею, он умирал. Стрелы летели отовсюду, и печенегов спасало лишь то, что Госта закрыл себя и брата щитом.