Змей Горыныч (СИ) - Пациашвили Сергей Сергеевич. Страница 38

- Надо, - отвечал лишь Никола.

И вот, поехали. Через метель, через вьюгу, под вой и свист зимнего холодного ветра, пробирающего порой до костей. Дорога выдалась не простая, а порой её и вовсе не было, приходилось пробираться через чистое поле, лошади уходили в сугробы по самое пузо, морды их закрывала снежная маска, которую они время от времени стряхивали. Никола и сам уже пожалел, что не дождался наступления весны и отправился в путь зимой. Но и по весне было бы не лучше, только вместо снега была бы непроходимая грязь и лужи глубиной с целые болота. Только летнее время подходило для дальних поездок на Руси, но до лета ждать было нельзя. И потому богатыри, что есть сил, пробирались, оставляя за собой издохших лошадей, и, наконец, добрались до Овруча. Именно на земле этого города жил известный змееборец Никита. Разыскать Кожемяку было не сложно, многие ремесленные люди его тут знали. И вот Никола вместе с Борисом Шапкиным и другими товарищами отправился в пригородное село, к богато убранной избе Никиты. Уже на пороге им встретились двое старых товарищей – варяги: Сигват и Дьярви. Оба брата такие же широкие в плечах, как и прежде, такие же могучие, один с русой бородой, другой с каштановой и такого же цвета длинными волосами.

- Вот так да, - произнёс Дьярви, завидев гостей, - кто к нам пожаловал. Старые товарищи, холопы Святослава Вольговича.

- Иди к нам, Борис, - произнёс Сигват, - что ты гуляешь с этими псами? Ты нам брат или им?

- Как ты нас называл? - не выдержал богатырь Семён Гривна, доставая из телеги свою секиру.

Другие богатыри, сражавшиеся прежде в отряде Никиты, а теперь путешествующие с Николаем, стали делать тоже самое.

- Да будет вам, будет, - произнёс Борис, - столько лет уже прошло. Вы, братья, лучше скажите, Никита дома?

- Дома, а по что он вам?

- Соскучился, увидеться хочу, - произнёс Никола.

- Он тебя видеть не хочет. Хотя, заходи, может он сразу тебе отвернёт голову, и поделом.

И вот вошли они все в избу, где был и сам хозяин. Сигват и Дьярви вошли первыми и доложили ему о прибытии гостей.

- Пусть войдут, сучьи дети, - произнёс Никита.

И вся компания в миг оказалась в большой горнице, в которой кожемяка и работал. Везде здесь висели шкуры, иные обработанные, другие свежие, прочие лежали в бочках с водой, ждали обработки, иные лежали в стопке на столе. Посреди всего этого добра с закатанными рукавами стоял Никита, такой же угрюмый, как и раньше, смотрел исподлобья. Такая же густая, но не длинная борода, только теперь появились седые волосы. Но это был он, их старый командир, с которым они в своё время так погуляли на Руси, что до сих пор никто не мог забыть.

- Чего надо? - спросил их грубым басом Никита.

- Я к тебе по делу, - произнёс Никола, - послал меня к тебе сам Вольга Святославович. Нужен ты нам и Новгороду.

- У меня ни с тобой, ни с Вольгой дел никаких нет и быть не может. Я теперь сам по себе. Вы меня предали, так убирайтесь теперь по добру, по здорову.

- Даже не хочешь узнать, что нужно от тебя Вольге? Он платит любые деньги, хочет, чтобы ты помог ему снова справиться с волшебниками и колдунами из клана Змея. У них теперь новый вождь - Змей Горыныч, сильнее него, говорят, у них вождя ещё не было. На нашем берегу Волги он уже построил свой город и разбил войско Хотена Блудовича.

- И что же Святослав без меня с ним не может справиться? - спросил Никита и вдруг расхохотался, а вместе с ним

засмеялись Сигват и Дьярви, улыбнулся и Борис.

Никола же с товарищами решительно не понимал, над чем они так хохочут.

- Всё бы отдал, - заговорил Никита, - чтобы посмотреть, как Змей повесит Святослава. Он помнится, испугался моей правды, я ведь едва, было, его место воеводы не занял. А теперь вот пришла расплата за его грешки. Что ж, посмотрим, какой он без меня герой.

- А ты, поди, сам хотел стать воеводой в Новгороде? - совсем не добро заговорил Никола Северянин, - я твоё прожорливое пузо знаю. Хотел и через Вольгу, и через Хотена, и через Потамия Хромого, и через других богатырей переступить. До только накоси, выкуси. Только и можешь теперь, что зубы скалить на Вольгу.

- Ах ты пёс! - прокричал Никита и уже готов был наброситься на своего старого товарища. Все богатыри замерли как львы перед броском на добычу, а Борис встал между Никитой и Николой, пытаясь их сдержать.

- Уходи, Николай, - говорил он, - я же говорил, что он не захочет. Ступай по добру, по здорову, а то зашибёт.

- Неужто ты думаешь, я боюсь его? - произнёс Николай, - это раньше он был силач, одним ударом убить мог. А теперь он стар и напуган. Его прозвали змееборцем, но это имя ничего не стоит, ведь он не лучше других сражался с оборотнями. А сейчас наш враг – сильнейший оборотень на свете, о трёх головах, таких ещё не было. Я и сам испугался, когда увидел его впервые. Но ничего, я снова пойду на него, а ты оставайся, прячься здесь.

Никита вдруг перестал напирать на Бориса и пошёл в другую сторону, к столу, на котором лежали шкуры. Молча он взял двумя руками сложенные вместе три шкуры, напрягся и разорвал их как бумагу, а затем отшвырнул обрывки в сторону

- Поди вон, Вольгин холоп, - бросил он Николе.

И Николай, полный гнева, вышел прочь, а за ним отправились и его товарищи, поражённые силой Кожемяки. Вышли и Сигват с Дьярви, остался один Борис.

- И ты теперь с ними? - укоризненно, но уже снисходительно спросил его Никита.

- В чём-то он прав, Никита. Мы стареем, мы не вечны, и силы наши уходят. А душа ещё просит хоть разок погулять на Руси, как раньше, как в молодости. Показать, что мы на что-то ещё способны. Никита, 5 лет уже прошло, никто уже в Новгороде не помнит про наше изгнание и про наш позор. А вот как ты давил змей, помнят все.

- Погулять, говоришь? - задумчиво произнёс Никита, усаживаясь на лавку, - это можно, конечно. Но я и здесь не плохо разгулялся. Все меня бояться, я сам себе голова. А Василия Колчана сможешь разыскать, знаешь, где он?

- Слыхал, будто он купечеством занялся, немало добра себе нажил. Ему теперь все эти дела не интересны.

- Эх, плохо ты Ваську знаешь. Он для того и пошёл в купцы, чтобы гулять по морям, чтобы чувствовать ветер в душе, как он говорит. Он пойдёт, я знаю. Особенно если узнает, что я пошёл. Без Васьки будет совсем скучно.

- Ну что ж, на том и решим. Я тогда за Васькой поеду, а ты уж гостей прими, как положено, по-людски.

- Да нет уж, Борис, хватит с меня. А что, этот Змей и впрямь так страшен?

- Он одолел Гарольда, сына Тормунда Йотуна. Помнишь такого?

- Не может быть, - раздался голос вошедшего Сигвата, - как же он с ним справился?

- Что за Гарольд? – насторожился Никита, Борису это и было нужно, - неужто отец его был настоящим ледяным великаном?

- Так говорили. Я слышал, он не чувствовал холода, мог купаться в ледяной воде о голым ходить долгое время по снегу. Тормунд заплывал так далеко не север, как не заплывал никто. Слышал я как-то от Гарольда, как отец учил его плавать. Забросил в ледяную воду, Гарольд тогда едва не утонул, онемело всё тело, а Тормунд спокойно нырнул и достал его. Говорят, дошло до того, что он перестал совершать подношения богам Асгарда, возомнил себя в самом деле непобедимым потомком йотунов, равным богам. Но вот однажды ушёл в плавание и так и не вернулся. Гарольду тоже часть его силы передалась.

- А Змей ведь холодом берёт, - подхватил Борис, - мне Никола рассказывал. Всех мог взять холодом, а Гарольда не смог, стал жечь его огнём из пасти, но не брал огонь сына Йотуна. И всё же Гарольд погиб, от его меча, который, говорят, был выкован на самой Сорочинской горе.

- Что? – подскочил усевшийся, было, на лавку Никита, - не может быть.

- Люди сказывают.

- А вот это уже интересно, - задумался Никита, - я пойду, надо мне к одному человечку в гости наведаться. Наш старый знакомый. А ты, Борис, чтобы время не терять даром, ищи пока Василия Колчана.