Коллекция неловкостей (СИ) - Сойфер Дарья. Страница 4

Приезжайте, мы вас будем ждать, Дениса я обрадую завтра, потому что сегодня уже хочу спать.

Привет большой Тому, ну и Эндрю тоже.

Пока!

P.S.: Спасибо за предложение по поводу переводов, думаю, я завтра наберу тете Оле.

Рада отправила письмо и посмотрела на часы. Было 23:20. Рада заглянула в Живой журнал: ничего интересного. Кто ругался на обслуживание в ресторане, кто жаловался на плохое настроение, кто делился мнением о новом музыкальном альбоме, а староста Зоя под ником zoyatz вывесила расписание на первый семестр. В скайпе сидела только Тина, хорошая подруга Рады. Вообще-то Тину звали Валентина, но сама она имя это ненавидела и предпочитала всегда представляться Тиной. В скайпе у нее был ник TortiLLa, а у самой Рады — Rainbow. Во-первых, потому что похоже на имя, а во-вторых, Рада обожала разноцветные шарфы.

Спать не хотелось, и Рада решила написать подруге.

Привеееет!

Здорово! Как делища?

Да как обычно… Учеба началась…

О, у нас тоже = (Хреново, да?

Да как тебе сказать. Просто бесконечно ((((

Ха, эт точно!

Вот все, кто институт закончил,

просто слезы льют от ностальгии,

но пока ты еще студент,

кажется, что это никогда не закончится.

Хыхы. А к знаниям надо тянуться!:)

Еще вспомни дедушку Ленина! =)

Когда был Ленин маленький, с кудрявой головой…:)

Гыыы

Да уж… Слушай, ну а вообще какие планы?

Никаких особо.

Кстати, завтра у нас короткий день,

хочешь, подъезжай к МАРХИ

к двум часам, погуляем до твоих занятий

Аууу, ты где?

Я думаю. Да, давай.

Перед главным входом у вашего этого древа знаний?

Вот ведь филолог =) У сачка, если по-человечески =)

:))))))))))

Кстати, есть к тебе предложеньице

Оооо, выкладывай!

Не, лучше завтра.

Нормально!

А что?

Кто же людей перед сном вот так интригует?:)

Так даже интереснее будет!

Вот жестокое создание:)

да ладно тебе!

Слушай, мне спать пора,

давай тогда до завтра, а то мне

ведь с утра еще в институт:(

Ок! Спокойной ночи!

Вставать рано утром Раде и правда было незачем, но с непривычки после универа она устала, поэтому захлопнула ноутбук, разобрала яркое постельное белье, где на радугах плясали смешные мыши, натянула любимую спальную футболку с медведем и залезла под одеяло.

Ночью ей снилось, что она ищет Романова в каком-то пустом здании со множеством комнат, а он то появляется, то исчезает, и все откуда-то издалека смеется над ней. А потом она оказалась на сцене театра и вдруг обнаружила, что не помнит роль, и на ней нет юбки, а только огромные вытянутые панталоны.

Глава 3

Тина была единственным человеком, способным оценить разноцветные шарфы Рады, поскольку одевалась еще более ярко и смело. Смело не в смысле коротких юбок и декольте, смело — значит интересно и необычно.

Тина выросла в семье художников, одна из комнат в квартире всегда была отдана под мастерскую, там стояли полные красок и эмоций картины матери, мольберты, там пахло олифой и искусством. Отец Тины, знаменитый художник-иллюстратор, прочивший дочери поступление в полиграфический, больше любил работать за столом и предпочитал тонкие линии и аккуратные мазки, мать же стремилась к свободе движения и мысли. От матери-то девушка и унаследовала свою любовь к неистовым цветам, и могла одновременно надеть красные штаны, зеленую футболку и желтые круглые бусы, скрепив волосы двумя красными, в тон штанам, японскими палочками.

За свое детство Тина перебывала на таком количестве выставок и квартирников современных авангардных художников, что составила бы достойную конкуренцию любому солидному искусствоведу. Ей впору было писать историю новейшей русской живописи, но она мыслила более масштабно и мечтала проектировать нечто значительное и фундаментальное.

Девочки подружились еще в школе. И Тина стала лучшим и преданным другом Рады, которой больше не с кем было поделиться мыслями и волнениями.

В детстве Рада жила с мамой и ее вторым мужем, выдающимся кардиохирургом Скобельниковым. Виктор Павлович, так звали отчима, не умел, да и не хотел общаться с детьми. Он был сутками на работе. Мама занималась собственной жизнью. Отца Рада не помнила, он умер от воспаления легких, когда ей было три года. Виктор Панфилов был переводчиком-арабистом, корпел над исследованиями творчества Аль-Мутанабби, но ради светской жены устроился на работу в посольство и совершал частые дипломатические поездки в Эмираты. Рада чувствовала свое духовное родство с папой и любила смотреть на фотографию этого улыбающегося человека в больших очках. Казалось, что она почти помнит его лицо с теплым колючим подбородком. Наверное, по зову крови она решила поступить на филологический.

Денис, напротив, оказался сыном своей матери, на бесконечных богемных и светских тусовках он чувствовал себя, как рыба в воде, с детства был всеобщим любимчиком: в красивой рубашке, с густыми каштановыми кудрями, румяными щечками и неземной улыбкой, он был похож на маленького ангелочка. Тамара Игоревна, мама Рады и Дениса, с удовольствием воспользовалась всеми своими связями и отдала ненаглядного первенца в Щукинский театральный институт, где высокий красавчик, похожий на молодого Олега Даля, продолжал покорять своим обаянием и юных студенток, и видавших виды профессоров.

Когда Рада заканчивала школу, Тамара Игоревна, будучи уже дважды вдовой, познакомилась с крупным английским бизнесменом, хозяином шоколадной фабрики Томасом Гарди. Том был намного старше, хотя и сохранил еще следы былого очарования, отчасти погребенные под округлым брюшком. Шоколадная фабрика сделала свое дело, и спустя полгода Тамара Игоревна стала счастливой миссис Гарди.

Поначалу Рада была в ужасе от поведения собственной матери, но, познакомившись с новым отчимом поближе, поняла, что Том удивительно добрый и мягкий человек. Борода и маленькие очки без оправ делали его похожим на Санта Клауса, что вполне соответствовало внутреннему состоянию и характеру господина Гарди. У Тома были свои взрослые дети, дочь Джулия уже вышла замуж и родила прелестных девочек-близняшек, а сын Эндрю получал высшее экономическое образование в Сорбонне, поскольку во Франции располагались многие крупные клиенты компании «Gardy’s».

После школы Рада поддалась настояниям матери и переехала в Лондон, в дом семьи Гарди, но с каждым днем все отчетливее осознавала, что проживать близ мамы не в состоянии, как и не в состоянии быть приманкой для многочисленных женихов, которых бдительная миссис Гарди неустанно подсовывала своей дочери. Раду не интересовали подобные девичьи радости. С детства она ненавидела платьица, которыми Тамара Игоревна пыталась превратить дочь в принцессу. В них чувствовала себя глупо и неловко, к тому же от лазанья по деревьям платья рвались и пачкались.

С трудом протянув год в Лондоне, Рада все же решила вернуться в Россию и жить со старшим братом в старой родительской квартире на Таганке. Здесь она поступила на филологический в МГУ и снова встретилась со старыми друзьями: с Тиной и Тохой. И поняла, что в Лондоне ей делать совершенно нечего.

И теперь, радостно шагая от Кузнецкого моста к архитектурному институту, щурясь от солнца и глядя на родные московские особнячки, Рада трепетно вдыхала дух лучшего города на свете, чувствуя, как за спиной развевается длинный желтый шарф.

На сей раз Тина была воплощением всего синего. Яркие сапоги цвета индиго, атласные лосины темнее ночного неба и небесно-голубая юбка колокольчиком, а сверху фиолетовая майка, джинсовая куртка и большие сверкающие, как сапфир, сережки в виде кубиков. Картину довершала синяя лента в волосах. Тина увидела подругу и весело помахала подруге.

— Привет! — крикнула она, сбегая по лестнице.

Следом за Тиной шел худощавый рыжий парень, нагруженный тубусами и проектными папками. Это был Саня, обожатель легкомысленной девушки-архитектора. Рада и Тина обнялись, расцеловались, и Рада поздоровалась с Саней.