Исцеление (СИ) - Сойфер Дарья. Страница 4

Домой Ника долетела с комфортом на такси бизнес-класса, оплаченном фирмой. Живот отпустило, и больше ничего не напоминало о недавнем обмороке. Лена еще не вернулась. Суровые будни хорошего пиарщика: никогда не знаешь, в какой момент закончится твой рабочий день. Зато и отгулами начальство Лену баловало щедро. Ника бы так не смогла. Любительница цифр и записок на холодильнике, она бы сошла с ума, если бы не смогла засыпать и просыпаться в одно и то же время.

Пожалуй, единственным, что роднило Нику с подругой, было общее детство. Они выросли в одном дворе, учились в одном классе, и хотя институты выбрали разные, квартиру решили снимать вместе. И веселее, и экономнее. Конечно, можно было остаться в семейных гнездышках, но Ленин старший брат привел домой жену и завел троих карапузов, Никина мама повторно вышла замуж, а с младшей сестрой и отчимом, пусть и на редкость добродушным человеком, Нике было слишком тесно в двушке.

Как-то мама обмолвилась, что знакомая знакомых из соседнего района отдала Богу душу, а родня ее давно пустила корни в Канаде. Квартиру они решили сдавать, Ника с Леной подсуетились и уже через неделю гордо втаскивали в новое обиталище коробки с вещами и фикус. Так началась их самостоятельная жизнь: аккурат после выпуска из института.

Первый год мама Ники исправно наведывалась к девушкам, проверяла холодильник и, вероятно, искала следы беспорядочных половых связей и запрещенных веществ. Раз за разом ничего не находя, расслабилась и отпустила старшенькую на вольный выпас. Однако каждый вечер ровно в десять после любимого сериала по второму каналу звонила и обстоятельно вызнавала события прошедшего дня. Такая уж она была. Переживательная, как говаривал дядя Витя, Никин отчим.

Рассказывать маме про обморок Ника не собиралась. Ни к чему была лишняя паника. Тем более, Надежда Сергеевна недавно освоила интернет, и теперь по каждой болячке консультировалась с поисковиками. Там находились самые разнообразные ответы: от рекомендации нанести на виски тертый чеснок до рассказов о людях, которые обнаружили у себя те же симптомы, и через два месяца скончались от запущенной формы рака. Все заканчивалось одинаково: Надежда Сергеевна ложилась в постель с холодным полотенцем на лбу и космическим давлением, а тот, кого угораздило рассказать матери о болезни, шел сдавать литры анализов и собирать доказательства, что присматривать гравировку для могильной плиты пока рано.

Нику немного подташнивало. Она приготовила себе крепкого чая, повесила офисную одежду в шкаф и устроилась на диване с большим перекидным блокнотом. Конечно, как человек современный, она давно установила кучу разных приложений: список покупок, семейный бюджет, счетчик калорий, книгу рецептов и тому подобные фетиши ценителей системности, но записывать от руки до сих пор нравилось ей больше всего. Она испытывала наслаждение, выводя ровным почерком слова по пунктам, расчерчивая аккуратные таблички и выделяя строки неоновыми маркерами.

Страсть к канцелярщине сохранилась у нее со школьных времен, когда яркий пенал, автоматический карандаш или ручка с запахом котировались среди одноклассниц как показатели крутизны. Когда времена тотального дефицита прошли, Ника открыла для себя новый мир цветного скотча, наклеек-закладок, чудесных блокнотов всех форм и размеров, папок-органайзеров и веселых ежедневников. Готовясь к экзаменам, она писала крошечные шпаргалки на тонированной бумаге, — каждому разделу свой цвет, — ламинировала их и мастерски прятала. И, что самое обидное, в результате ими не пользовалась, потому что успевала все запомнить за время подготовки. Но спроси ее кто, не проще ли было просто выучить, она бы удивленно округлила глаза. В чем тогда прелесть студенчества, если не можешь наделать себе шпаргалок? И не беда, что попытки сжульничать только подтверждали ее статус главного ботана.

Зато после института Нику с руками и ногами оторвали в крупную инвестиционную компанию, и уж там она смогла развернуться на полную. Ее рабочее место сияло разноцветными стикерами, как новогодняя елка. Ее презентации можно было смотреть просто ради эстетического наслаждения, потому что оттенки графиков она подбирала с умом, как и размер шрифта или толщину стрелок.

Да, новатором Ника не была. Но только она смогла облечь идею Лены в такой мясистый план. Добрый союз пиарщика и трудоголика был обречен на успех. Оставалось только ублажить Веселовского. Его гастрономические вкусы, разумеется. Пока что.

И Ника достала папку, которую завела на кондитерских курсах. Полная подшивка рецептов с пометками, фотографиями и комментариями педагогов. То, что должно было стать фундаментом кофейни «По-черному». И уже приготовилась было выписать ингредиенты к классическому венскому торту «Захер», как телефон разразился песенкой Мериды. Младшая сестра Алинка была хоть и не рыжая, но такая же боевая и неуправляемая, как шотландская диснеевская принцесса.

— Привет, можешь говорить? — первым делом выпалила она в трубку.

Ника довольно улыбнулась. Это не просто вопрос, это результат долгой просветительской работы. Алина не сразу усвоила, что и у других людей могут быть важные дела.

— Конечно, я дома, — ответила Ника и осеклась.

Не надо было, ой, не надо…

— Почему это? — тут же полюбопытствовала Алинка.

— Чувствовала себя неважно, шеф настоял, чтобы я вернулась домой.

— Ясно, — к счастью, объяснение Алину удовлетворило. — Я что звоню: мы вечеринку намечаем с однокурсниками, с меня сладкое. Можешь мне сделать всяких вкусностей?

— Когда?

— В пятницу.

— Алин, никак. У меня завал по работе.

— Ты же сама сказала, что тебя отправили домой?

— Ну не отдыхать же! Во-первых, я действительно неважно себя чувствую, во-вторых, у меня большое задание, которое нужно сдать в пятницу. Не могу, извини.

— Ну Баааасик… — умильно затянула младшенькая.

— Нет, Алин, — твердо ответила Ника.

И не только из-за дурацкой клички. Просто она — не мама, из которой Алине позволено плести любые финтифлюшки. Да и по телефону отказывать проще, потому что не видно этих невинных лазурных глаз. Между прочим, у Ники были точно такие же, а толку? Может, дело в близорукости?

— Ну позязя… — засюсюкала Алина.

Двадцать лет девке, а все туда же!

— Если хочешь, я пришлю тебе видео рецепт. Маффины. Самое простое, что можно себе представить. У мамы ведь есть формочки?

— Ну, не знаю… А где они могут быть?

— Верхний шкаф, справа от вытяжки.

Из телефона раздался грохот.

— Нет, тут сковородки какие-то… Горшочки, какая-то железная хрень… — приглушенно бормотала Алина, видимо, прижала трубку плечом.

Ника вздохнула.

— Такой прямоугольный железный противень с ямками в форме кексов, — терпеливо произнесла она.

— А вот, вижу. Но тут же их только… Три, четыре… Двенадцать всего. А нас будет больше.

— Значит, порций испечешь больше. Алин, на видео все есть. Сейчас скину. Погоди-ка, а ты почему не на парах?

— Да, раньше закончили… Забей. Ладно, мне пора, шли свои рецепты, если тебе наплевать на сестренку, — и Алина отключилась.

Мамина радость! Нет, Ника ее любила, но всякий раз после подобного разговора радовалась, что уже пять лет живет отдельно.

Впрочем, отправкой инструкции к маффинам дело не ограничилось. Уже через полчаса Нике перезвонила мама. И не потому, что Алина была ябедой, просто физически не умела держать язык за зубами.

— Что случилось? — замогильным голосом выдохнула в трубку Надежда Сергеевна. — Тебе плохо? Я приеду.

— Все нормально, мам.

— Ты хочешь, чтобы я спросила у твоего начальства?

— Переволновалась. Показывала Веселовскому бизнес-план, заболел живот и я…

— Ну же, что произошло?! — напирала Надежда Сергеевна.

— Упала в обморок, — сдалась Ника. — Буквально на секундочку.

— Я знала, что этим все закончится… — мама сделала трагичную паузу. — И кто отец? Твой начальник? Или он отказывается от ответственности? Хотя нет, можешь не отвечать. Мы с Витей поможем тебе во всем. Ты уже встала на учет?