Мультяшка (СИ) - Романова Наталия. Страница 5

Подошла Целестина, Сильвестр даже не поднял глаза, прислуга пододвинула стул и методично наполнила фарфоровую тарелку, наливая клюквенный морс в бокал.

— Мира? — наконец обратил внимание Сильвестр на третьего человека за огромным столом.

— Она подойдёт, — спокойно произнесла Целестина и отпила морс. — Потребовалось чуть больше времени, чем обычно, чтобы привести себя в порядок.

— Девочка, — Сильвестр кривовато и снисходительно улыбнулся, демонстрируя ряд ровных вставных зубов.

В это время глаза Целестины расширились, она вытянулась по струнке, добавив к колу в позвоночнике, с которым она ходила и сидела, железный прут, чем привлекла внимание Максима Аркадьевича. Он обернулся на дверь.

Его новоявленная невеста «привела себя в порядок» весьма экстравагантным способом. Такой наряд подошёл бы скорее для пикантной вечеринки для двоих, будь хотя бы один из них любителем подобного фетиша. Максим не был. Или для карнавального костюма какой-нибудь конфеты, розового зефира, нимфетки, если карнавал для взрослых.

Мира была в чём-то гипюровом, воздушном и сочно-розовом, с пышной, короткой юбкой, в коротких чулках, едва прикрывающих коленки, с рядами стразов, и в туфлях на высоком каблуке, смотрящимися нарочито нелепо с таким нарядом, как мамины туфли на трёхлетней девочке. Дополняли образ яркие губы, и умело подкрашенные глаза.

Мира обошла стол под молчаливыми взглядами присутствующих, прокрутившись вокруг своей оси перед дедом, и села рядом с ним, напротив Максима, выразительно хлопая глазами с накладными ресницами.

— Что ты хотела сказать своим внешним видом, дорогая? — прошелестела Целестина.

— Я хотела понравиться своему жениху, — пропела девушка и посмотрела в упор на Максима, облизнув вызывающе губы, скромно сложив руки на коленях.

— Не стоило затруднений, — ответил Максим. — Признаю, я польщён.

— Разве я не прелесть? — Мира почти легла на приборы, из низкого выреза показалась грудь, мелькнула светлая ареола.

— Несомненно, — подтвердил Максим, изучив, как следует, очертания рук — на сгибе локтя было скопление мелких родинок, — ключицы, тонкую шею, маленькие ушки, содержимое выреза… особенно содержимое.

Грудь не была большой, но упругой, аппетитной, округлой формы, и даже манящей. Бонус во всей этой ситуации — внешняя привлекательность будущей супруги.

На какой-то момент он забылся, организм ожидаемо среагировал на провокацию, из морока Макса выдернул кашель Целестины и невозмутимый взгляд Мирославы. Она, кажется, наслаждалась эффектом.

— Для чего этот маскарад? — наконец подал голос Сильвестр, смотря таким же невозмутимым взглядом на внучку.

Они не так уж не похожи, как кажется на первый взгляд. Дед и внучка. Родство не столько видно, сколько ощущается одна кровь, одна кость, и это не вымыть поколениям и посторонним генам.

— Должен же мой жених видеть, какая замечательная сахарная обёртка ему достанется на том куске говна, который ты ему подсовываешь в моём лице, дедушка, — пропела Мирослава, её яркие губы растянулись в наигранной улыбке. Ресницы быстро взлетали и опускались, как опахала.

— Для этого не обязательно наряжаться малолетней проституткой, — спокойно заметил дед и продолжил трапезу.

— Это костюм мультяшки! Прелестной мультяшки, как кусок сахарной ваты, как ей и полагается.

Мультяшка!

Макс оглядел ещё раз Мирославу. Отличный образ. Лисьи же глаза, подчёркнутые макияжем, добавляли в образ искусственности. Действительно, сахарная обёртка для куска говна. Говна, куда он умудрился наступить, и ему придётся наступать и наступать, при этом не морщиться от вони и попытаться не растянуться во весь рост, упав лицом в эти испражнения.

Мультяшка!

Максим Аркадьевич засмеялся в голос, не давая себе труда сдержаться. Идиотская ситуация, идиотская акция протеста альтернативно одарённой невесты, да и сам он недалеко ушёл. Нервы начали сдавать…

— Что ж, тебе удалось рассмешить будущего мужа, Мира, — проговорила Целестина. — Это хороший знак.

Она улыбнулась и сухо посмотрела на Макса, тот собрался и вернул такую же сдержанную улыбку, предварительно извинившись за свою реакцию.

Сильвестр встал, сказав, что устал и нуждается в отдыхе, назначив встречу с Максимом и юристами на восемь утра, бросив цепкий взгляд на внучку, будто говорящий: «Я слежу за тобой», и вышел из столовой, пожелав всем приятного вечера. Целестина последовала за хозяином, коротко посоветовав Мире привести себя в божеский вид. Максим заметил, в свою очередь, что вид прелестный, и Мультяшка, если ей угодно, может так наряжаться хоть каждый день. Если уровень её интеллекта позволяет это делать, он не возражает.

И тоже встал, направившись к входной двери.

За столом осталась только Мира. И уже в дверях Максим обернулся на проход, ведущий в столовую. Там, за огромным пустым столом, сидела девочка в нелепом наряде, и верно ему померещилось, что в глазах у неё стояли слёзы.

Глупая выходка глупой девчонки не могла задеть и тем более смутить Максима Аркадьевича. Девица не видит берегов и границ. Избалованная, неадекватная, скорей всего, с низким интеллектом и таким же кругозором.

Мультяшка. Какой верный образ она выбрала для знакомства.

Пальто подал охранник, он же проводил до порога гостевого дома, молчаливо и безучастно, впрочем, в дом, где проживал Максим, он заходить не стал, открыл дверь и тихо закрыл её, как за заключённым. Максим Аркадьевич посмотрел в окно, охранник двинулся в сторону «большого дома», значит, круглосуточной охраны он не удостоен. Всё в рамках привычного на территории поместья Сильвестра Прохоровича. И то хорошо.

Быстро раздевшись, надев, наконец, мягкие льняные брюки и футболку, Максим получил возможность побыть с собой наедине, обдумать своё положение, принять какие-то решения. Наконец, банально, поработать.

Или… он вспомнил наряд Миры на грани вульгарности и глупости, невольно облизнулся. Никогда нимфетки не были фетишем Максима, Лолиты всех мастей вызывали неприятие, а то и отвращение, но эта Мультяшка с нагловатым взглядом лисьих глаз взволновала его. Во вполне определённом смысле. Он бы с удовольствие задрал зефирно-розовую юбку, запутав руки в складках, отодвинул в сторону такие же розовые трусики, с оборками на ягодицах, они мелькнули, когда Мира демонстративно покрутилась перед носом деда, и вошёл, чтобы ни на секунду не останавливаясь, начать вколачиваться в мягкость и влажность стройного тела.

Свет был выключен, рука сама потянулась вниз, нырнула под уже расстёгнутые брюки. У Максима давно не было женщины, около трёх недель, а это приличный срок для тридцатилетнего мужчины.

Хлопнула входная дверь, Макс привстал на кровати, всматриваясь в темноту. В проёме двери мелькнул женский силуэт, послышался бубнящий голос, потом быстрое дыхание, словно женщина быстро бежала, а потом незваная гостья скользнула в комнату, где лежал на кровати Максим, и упала на колени, начав копаться под этой самой кроватью, перемежая руганью сбившееся дыхание.

— Да! — раздалось победное из-под кровати. Максим схватил гостью за ногу, потянув на себя.

— И что ты тут делаешь? — то, что это Мира, он узнал почти мгновенно. Распущенные волосы и зефирное мультяшное платье не оставили ей шанса остаться инкогнито.

— Аааа! — заверещала, начала вырываться, пришлось зажать рот и привалиться сверху, уронив на пол, одновременно придерживая, чтобы не покалечилась и не ударилась, падая.

— Так, ты пришла сюда сама, я не собираюсь тебя насиловать, бить или сдавать тебя охране деда, — проговорил, глядя в глаза, постепенно отпускал руку ото рта Миры. — Что ты здесь забыла и как проскользнула через оцепление добрых молодцев? Не похоже, что здесь есть свобода перемещения, даже прислуга ходит с охраной, у тебя наверняка парочка телохранителей под дверью.

— В окно свалила, — пробурчала.

— О, как. Какое упущение службы безопасности.

— Эти мордовороты вообще не слишком умны.