Лизавета или Мери Поппинс для олигарха (СИ) - Кувайкова Анна Александровна. Страница 13

— Не волнуйся, они хорошие люди, — уже набрав номер, прижимая трубку к уху, вдруг улыбнулась Катюша. — В обиду не дадут… Алло, Вень-Вень? Здравствуй, дорогой, не спишь?

Видимо, собеседнику такое прозвище пришлось не очень-то по душе, но девушку не особо это волновало:

— Ой, да ладно, какие мы нежные! Ладно, Веник, оставим шутки и юмор на потом. Давай серьезно, мне помощь твоя нужна. Ты дома?.. На дежурстве? Блин, засада… Да, случилось. Нет, не у меня. Да, серьезно, ты же знаешь, я просто так в шесть утра не звоню. Да, Вень-Вень, конкретно приперло, нужна конкретно твоя задница, с твоей конкретной профессией, связями и возможностями! Я понимаю, что раньше чем через сутки ты не освободишься… Но у меня дома лежит избитая девушка, которую нужно сдать в больницу, причем сделать это так, чтобы ее потом там же не грохнули. О, дошла, наконец, вся серьезность ситуации? Нет, подробностей не знаю, думаю, сама вам расскажет… Ага, ладно, поняла, сейчас схожу. Спасибо.

— Ну, что, — завершив вызов, Катя постучала телефоном по бедру, поднимаясь на ноги. — Младшенького нет дома, зато старшенький на месте. Это даже лучше. Отец этих двоих великовозрастных балбесов — городской прокурор. Под такой защитой, думаю, тебе нечего будет бояться. Им можно верить.

— Надеюсь, — тихо вздохнула я, все-таки дотягиваясь до пледа.

И, пока Катя вышла, я постаралась стянуть обувь, и хоть как-то укрыться. Что делать, чего ждать, чем это все закончится… я не знала.

И уже сильно жалела о том, что вообще решилась снимать разговор двух наркоторговцев. Я не знаю, что на меня тогда нашло, правда, не знаю. Как помутнение какое-то, секундная блажь, не совсем осознанное решение, просто… рефлекс какой-то. И задумываться над истинными причинами такого опрометчивого поступка сейчас хотелось меньше всего.

Я почти задремала, когда в комнату в сопровождении Катерины вошел мужчина средних лет. Крепкого телосложения, с короткими волосами, чисто выбритый, в просторной футболке и спортивных штанах — он был меньше всего похож на работника органов.

Я попыталась приподняться, но была остановлена коротким:

— Лежи, лежи.

Взяв стул, мужчина легко перенес его поближе к дивану и, развернув его спинкой к себе, сел, широко расставив ноги, не сводя с меня внимательного взгляда. Вроде бы спокойного, с ноткой любопытства и без каких-либо других эмоций, но у меня от чего-то мороз прошелся по коже. Пришлось получше закутаться в плед, подавив в себе желание спрятать невесть от чего замерзший нос.

Было неуютно.

— Значит, ты и есть Лиза? — сложив руке на спинке перед собой, поинтересовался мужчина. Еще раз взглянув на мое лицо, он едва заметно искривил губы. — Да уж. Похоже, тебе крепко досталось.

— Да, — я согласилась со всем и сразу. И робко спросила, чувствуя себя как на допросе у следователя, хотя находилась в симпатичной квартире, а не в казенных стенах прокуратуры. — А вы…

— Меня зовут Дмитрий Александрович Араньев, — тут же представился собеседник. — Думаю, Катерина уже сообщила, где я работаю и кем.

— В общих чертах.

— Пока этого будет достаточно, — кивнул Дмитрий. — Пойми меня правильно, Лиза, я не занимаюсь рядовыми преступлениями. Для того чтобы я смог тебе помочь, я должен для начала узнать всё. Ты понимаешь?

— Я расскажу, — тихо пообещала я… и запнулась, глядя на Катю, незаметно притулившуюся около книжного шкафа. Араньев проследил за моим взглядом, хмыкнул и вопросительно изогнул одну бровь.

Катерина, прекрасно уловившая намек, только фыркнула. Возведя глаза к потолку, она опустила руки, сложенные на груди, но все-таки вышла из комнаты, плотно притворив за собой дверь, пробормотав напоследок что-то вроде «вот и спасай людей после этого»!

— И так, я слушаю, — мужчина снова обернулся ко мне. Он не давил, не настаивал, он просто констатировал. И, наверное, именно поэтому я все и рассказала сразу, не став торговаться или что-то выяснять. Да, может быть, я и рисковала, вываливая всю правду абсолютно незнакомому человеку. Только к тому времени я уже так устала, что мне было почти всё равно…

Я рассказала обо всем без утайки. Не пыталась обелить себя, не преувеличивала, не называла фамилий, не добавляла какие-то свои суждения и мысли. Просто тихо и спокойно, шаг за шагом, поведала обо всем, что произошло с того момента, как я попала в клуб, и чем это в итоге закончилось.

Дмитрий Александрович слушал молча, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Даже после того, как я замолчала, он еще долго ничего не спрашивал, медленно прокручивая в пальцах обычную черную зажигалку. И лишь потом, когда я стала заметно нервничать, негромко произнес:

— Да уж…

— Вы… — я невольно сглотнула, обеспокоенная такой реакцией. Даже в горле пересохло. — Вы мне не верите?

— Ну, почему же? — как-то невесело усмехнулся Араньев. — Доказательства, так сказать, на лицо. Извини. Дело в том, Лиза… У меня нет причин тебе не верить. О том, что в «Пантеоне» организовывают хранение и сбыт наркоты, я давно в курсе. Роман Мармеладов давно у нас под наблюдением, как и его поставщик, Константин Илларионович Ларин. Только здесь, как в анекдоте: все всё знают, но доказать не могут. Приятно видеть твою веру в родную полицию, но, увы, мы не всесильны. Всегда найдется кто-нибудь выше нас по рангу, званию и положению. Если не приказом «свыше», так другим путем нам перекрывают все возможности взять этих двоих с поличным. И то, что видела ты — просто чудо. Если взять твои показания, как основные, добавить пару внезапных обысков и всё остальное — не буду загружать тебя лишними подробностями — то эту контору можно прикрыть. Но это будет невероятно сложно.

— Но возможно же? — я с надеждой посмотрела на мужчину. — Вы же можете это сделать, правда?

— Если постараться, смогу, — криво усмехнулся мужчина. — Но не уверен, что одних твоих показаний будет достаточно, чтобы дать делу ход. Ты уверена, что видеозапись не сохранилась?

— Там остался мой телефон, — невольно вздохнула я. — Я не успела никому отправить запись, она просто не успела бы загрузиться. А с «облака» ее тут же удалили. Но…

— Но? — вскинул брови Араньев.

Я не стала ничего объяснять. С трудом, но всё же сев, запустила руки в волосы, нащупывая накладные пряди. Конечно, найти нужную было сложно, я толком и не помнила, какую использовала тогда, в туалете. Пришлось непослушными пальцами отцеплять все синие прядки, одну за одной, до тех пор пока, наконец, на моей ладони не оказалась крохотная флешка с телефона.

— Я закончила снимать до того, как меня обнаружили, — сжав ее в кулаке, едва слышно призналась я, не глядя на удивленного мужчину. — Успела сохранить дубликат и вытащить флешку. Возьмите. Мне она не нужна.

— Это невероятно, — забрав у меня крошечный прямоугольник пластмассы, Дмитрий взял с края дивана прядку и, щелкнув зажимами, повторил мой нехитрый трюк — микро SD легко скрылась под тонкими зубчиками, став абсолютно невидимой. — Как тебе это в голову пришло?

— В таком виде мне эти пряди пришли, — слабо улыбнулась я, снова кутаясь в плед. — Когда заказываешь у китайцев товары через интернет, никогда не знаешь, что тебе придет в итоге. Не тот цвет, не тот товар, пустой пакет или абсолютно другая вещь… Мне в подарок пришла флешка.

Я не знаю, почему ночью в памяти всплыла именно это воспоминание. Кажется, тогда я хотела сунуть съемный носитель куда-нибудь в туалете, но побоялась, что его найдет уборщица. Прятать на себе было опасно, время поджимало… Мозг снова сработал за меня. Нащупать клипсу, расстегнуть, сунуть флешку, и застегнуть — это заняло всего несколько секунд. И то, я едва успела — волосы поправляла уже, когда раздались шаги мужчины, идущего в мою сторону. А вот спрятать телефон обратно в чехол, увы, не получилось…

— Ты позволишь? — поднимаясь, задал вопрос Дмитрий, доставая из кармана телефон.

Я лишь равнодушно пожала плечами, прикрывая глаза. К этому моменту я не чувствовала уже ничего: ни гордости за свой поступок, ни жалости к себе, ни страха.