Лизавета или Мери Поппинс для олигарха (СИ) - Кувайкова Анна Александровна. Страница 52

Я до сих пор не могла в это поверить, если честно. Всё казалось таким… хрупким, таким зыбким, непостоянным. Кирилл Громов не из тех, кто будет развлекаться со своими работниками, он не будет давать напрасных надежд, это да. И все-таки, я постоянно ловила себя на мысли: а что, если мне показалось?

Да, у нас не было бурных и стремительно развивающихся отношений, мы не говорили об этом и даже не целовались! Но даже от того, как всё неспешно, незаметно и спокойно развивалось, у меня уже замирало сердце.

Я боялась в это поверить и боялась спугнуть слабый огонек трепещущего счастья. И вместе с тем понимала — так хорошо, как с Кириллом, мне уже не будет ни с кем и никогда. Я не хотела его терять, а еще больше не хотела разочаровываться в том, что возможно, всего лишь напридумывала сама.

А еще отчаянно боялась, что даже если это и правда, семья Громова меня не примет.

Глубоко вздохнув еще раз, я быстро сполоснула вспотевшие от волнения руки и, вытерев их, надела таки вредничающие серьги. В конце концов, какой смысл сейчас сидеть здесь и трястись от страха, не зная, как дела состоят на самом деле? Может, раньше мне и не хватало решительности, однако теперь, после всех моих приключений и сипытаний, найти ее глубоко в себе оказалось достаточно просто. Нужно было просто захотеть.

И я хотела знать правду. А лучший способ ее выяснить — это спуститься вниз, к гостям.

Прихватив легкий белый палантин, я вышла из комнаты, мысленно напоминая себе, что я не гость на этом мероприятии. Я — няня! Глазеть по сторонам явно не стоит, даже если очень уж любопытно, какое оно в близи, это пресловутое высшее общество…

— Стас, ты готов? — негромко спросила, заходя в детскую.

— М-м-м… Чавк! — довольно чавкнул и улыбнулся ребенок, сидящий посреди детской… с лицом, полностью перемазанном в сливочном креме! Крохотные пирожные, добытые невесть откуда, заметно пострадавшие от цепкий мальчишеских рук, лежали тут же, на круглом блестящем подносе.

И где он их стащил только?!

— Ну, Стас, я же просила, — обреченно застонала, подходя ближе и рассматривая «критический уровень повреждений» праздничного костюма. К счастью, брючки не пострадали, кипенно-белая рубашка была предусмотрительно закатана до локтей, галстук-бабочка висел на спинке стула, а пиджак и вовсе куда-то испарился.

Вот ведь поросенок, я его всего на пять минут оставила!

— Я чистый, Лиз! — довольно улыбнулся Стасенок, размазывая по носу сахарную пудру. — Пиджак только испачкал. Но я чуть-чуть! Но его сейчас…

— Вот, значит, вы где, — раздалось прохладное, недовольное за нашими спинами. Я удивленно обернулась, без усилий узнав голос мнимой хозяйки дома. — Я вас обыскалась!

Не знаю, почему, но я насторожилась. Ее высказывание не внушало никаких теплых чувств, я же понимала, как она была не рада вмешательству Кирилла и нарушению всех порядков, ей же установленных! А еще, я очень сомневалась, что в самом начале приема, на который у нее были большие планы, она так страстно желала нас видеть. Если честно, я бы вообще настояла не тащить мальчишку на такого рода событие, все-таки час поздний, да и делать там ему откровенно нечего.

Но причина для его присутствия все-таки была.

— Что-то случилось, Алена Владимировна? — спокойно поинтересовалась я, хотя под пристальным взглядом гламурно накрашенных кукольных глазок мне стало неуютно. — Мы как раз собирались спускаться.

— О, нет-нет, не торопитесь, — застывшая на пороге блондинка вдруг мило улыбнулась, но в глазах ее мне почудилась сталь. — Об этом я как раз хотела поговорить. Кажется, я вас предупреждала, Лизавета?

— О чем? — непонимающе посмотрела я на нее.

— Ох, милочка, не делайте такое удивленное лицо, — повела та обнаженным плечиком, за которое едва-едва цеплялось тонкое струящееся белое платье. — Я велела вам передать, что не хочу более видеть вас в этом доме. Максим в ваших услугах не нуждается.

— Чего? — вместо меня подпрыгнул шокированный Стасик, моментально прекративший жевать. Как и всегда, ребенок остро реагировал на изменение настроения окружающих и их негативный настрой, в то время как я даже понять ничего не успела.

Я… уволена?

— Вот об этом я и говорю, — пренебрежительно фыркнула та. Пальчиком с острым жемчужным ноготком пригладив реснички на левом глазу, она вздохнула, вежливо улыбаясь. — Он абсолютно неуправляем и не воспитан. Вы не справляетесь со своими обязанностями, не слушаете, что вам говорят и не соблюдаете установленный здесь порядок. И с завтрашнего дня, к сожалению, вы здесь больше не работаете. Рекомендации я вам напишу, но не ждите в них слов благодарности. Хвались вас, как работника, к сожалению, не за что. А сейчас, будьте добры, уложите ребенка спать и постарайтесь не беспокоить ни меня, ни наших гостей. Надеюсь, я достаточно доступно изъясняюсь?

— Подождите, — я замотала головой, тщетно пытаясь уложить в ней полученную информацию. Ее было слишком много, и вся как снег на голову! Но волновала меня на этот момент, если честно, совсем не моя судьба и работа. — Но там должны были приехать знакомые Стаса. Его родители через них хотели передать письмо и игрушку!

— Я занесу все это позже, — не видя абсолютно никаких проблем, заявила мадам Арлиц, танцующим жестом, кокетливо изогнув спинку, прикрывая за собой дверь. — Если, конечно, не забуду.

И вслед за щелчком раздался звук проворачиваемого в дверном замке ключа.

Похоже, нас со Стасом только что не только лишили праздника, общества, вкусной еды, привета от родных, работы… но еще и свободы.

Нас банально заперли!

— Вот это номер, что б я помер… — еще до того, как я успела прийти в себя от удивления и шока, послышался звонкий ехидный голос со стороны распахнутой двери в ванную комнату. — Стасян, так это и есть та злая тетя Френкен Бок, что не давала тебя плюшки?

— А-а-аня? — я аж заикаться начала, когда обернулась и разглядела девушку, замершую в дверях.

Племянница Кирилла стояла спокойно на своих огромных шпильках изящных черных туфелек и задумчиво щурилась, машинально поглаживая сжатый в руках пиджак Стасика. На замшевой ткани едва уловимо блестела влага — по всей видимости, девушка, заметив, как перепачкался мальчишка, решила привести его в порядок в ванной, и стала невольным свидетелем не самого приятного разговора. Наверное, она вообще зашла, чтобы забрать мальчика на прием, она-то к нему подготовлена была просто отлично!

Не смотря на ситуацию, я не смогла не оценить ее черное бархатное платье свободного силуэта. Бархат вообще ткань капризная, и носить вещи из него стоит аккуратно, чтобы не выглядеть пошло и дешево. Но ей оно удивительно шло: свободный вверх, скромный круглый вырез, узкие рукава три четверти и длинные складки в пол смотрелись невероятно красиво и уместно, не оставляя ни малейшего повода, чтобы придраться к внешнему облику. Тонкую талию обхватывал несколько раз широкий атласный поясок, минимум украшений были абсолютно в тему, а рыжие локоны были просто перекинуты через одно плечо.

Аня выглядела великолепно.

— Не, тень отца Гамлета, — хмыкнула та не совсем вежливо и мне показалось, что недовольство ее направлено вовсе не на меня. И даже не на ребенка, к которому она обратилась, всплеснув руками. — Стасян, хрюшка ты в галстуке! Ну как марш на помывку, пока я тебя вместе с пиджаком в стиралку не сунула! Задача ясна?

— Так точно! — впечатлившись ее шутливо-командирским тоном, подскочил мальчишка. Естественно, едва не перевернув на ковер пирожные — на этом месте глаза закатили мы обе! А Стасик, хихикнув, помчался в ванную, на ходу распевая во все горло. — Кто он такой, кто он такой, Тайо — ма-а-аленький автобус?

— Эм, — проводив ребенка взглядом, удивленно посмотрела на меня Аня. — А чегой, фиксики нынче не в почете?

— Фиксики — да ну, смешарики глупые, а малышарики — для малышей. В приоритетах пока Тайо и роботы-поезда. Канал с карикатурной Машей — охотницей на зомби, удалось ликвидировать родительском контролем на планшете.