С того света - Вербер Бернар. Страница 8
Дождавшись, пока она насытится, он возобновляет беседу:
– Я не прочь побольше узнать о мире Нижнего, Среднего и Верхнего Астрала.
Резкий звонок в дверь безжалостно прерывает их разговор.
– Глядите-ка, явился раньше времени, – удивленно бросает Люси.
– Кто это? Вы кого-то ждете?
– Ваша каждодневная работа – сочинять истории, моя – выслушивать их. Увы, при всей моей любви к вашим книгам я не могу посвятить вам все свое время. Вынуждена вас покинуть, здесь мой первый на сегодня клиент. Знаю, вас не выставить. Если хотите присутствовать при приеме, я бы попросила вас уважать мой труд и ни в коем случае не вмешиваться. Договорились?
Габриель вертится вокруг нее:
– Собственно, я не имею ни малейшего представления о вашей работе. Ужасно интересно узнать, что это такое. Уж не продолжает ли ваше ремесло дело сестер Фокс?
Три дочери пастора Фокса, основоположницы современного спиритуализма.
Свое призвание они обрели в марте 1848 г. в Гайдсвилле, штат Нью-Йорк, где младшие, 12-летняя Кейт и 15-летняя Маргарет, по их словам, как-то раз услышали стук в подвале их дома, уже пользовавшегося дурной славой.
Они объяснили, что установили связь с мертвецом, прозванным ими «Сплитфутом» («Расщепленная Нога»), отвечавшим «да» или «нет», когда они показывали на буквы алфавита на листочке. Блуждающая душа именовалась якобы Чарльзом Б. Росмой, так звали разносчика, убитого пятью годами раньше. По его словам, убийца спрятал труп в подвале дома, где теперь жила семья Фокс.
Говорят, что взрослые, которых сестры Фокс уговорили обыскать подвал, нашли там волосы и обломки костей, признанные экспертизой человеческими. Дело наделало шума и прославило сестер Фокс.
Старшая, Лия, устроила им турне по США, собиравшее все более внушительные толпы. Многие видные люди того времени становились их приверженцами. Сотни, а потом тысячи поклонников сестер Фокс тоже якобы заговорили с мертвыми. Пошла мода на столоверчение и на «говорящую доску» Уиджа с буквами алфавита, позволявшую умершим отвечать на вопросы. В 1852 г. в одних США насчитывалось уже 3 миллиона официальных спиритуалистов.
Явление с быстротой молнии распространилось на Англию (этому поспособствовал создатель Шерлока Холмса Конан Дойл), Францию (при помощи Виктора Гюго и Аллана Кардека, основателя спиритизма), Россию (благодаря Распутину) и Южную Америку.
Три сестрицы Фокс зарабатывали каждым своим выступлением огромные деньги. В 1852 г. Кейт вышла в Англии замуж за богатого адвоката, уговорившего ее показаться английскому специалисту, выводившему на чистую воду мошенников с паранормальной нивы, – Уильяму Круксу. Тот побывал на сеансе и засвидетельствовал отсутствие какой-либо возможности обмана.
Маргарет тогда же вышла за геолога, умершего спустя пять лет в экспедиции и оставившего ее безутешной вдовой. Горе она заливала выпивкой.
Через несколько месяцев скончался и муж Кейт, после чего та тоже впала в алкоголизм.
Младшие сестры, теперь беспросветные пьянчужки, поссорились со старшей, Лией, возглавившей движение спиритов, приобретшее всемирный масштаб. Желая ей напакостить, Кейт и Маргарет решили открыть с нью-йоркской сцены всю правду: стуки, обозначавшие «да» или «нет» и исходившие якобы от духов, на самом деле производились самими сестрами, щелкавшими суставом большого пальца ноги в туфле. В доказательство своих откровений они продемонстрировали свой трюк перед врачом и признались, что Лия заставляла их выступать с единственной целью – обогащения.
Рационалисты ликовали, но движение спиритов уже слишком разрослось, чтобы это разоблачение могло с ним покончить; его адепты принялись утверждать, что признание вырвали у сестер угрозами. Кейт и Маргарет еще пуще запили и обнищали. Маргарет, правда, попыталась возобновить свою карьеру и, вернувшись на сцену, снова стала утверждать, что обладает необыкновенными способностями. Однако вызванный этим возрождением интерес быстро сошел на нет, и она умерла в 1893 г., всего через несколько месяцев после кончины своей сестры Кейт, в возрасте 55 лет, в непролазной нужде.
В 1904 г., через 11 лет после их смерти, дети, игравшие в подвале дома в Гайдсвилле, обнаружили за стенкой человеческий скелет. История наделала много шуму и придала всемирному движению спиритов второе дыхание.
Первый клиент Люси – внушительный господин в безукоризненной «тройке». Его сопровождает высоченная собака породы афганская борзая. У хозяина и у питомца одинаковый скомканный волосяной покров бежевого окраса, одинаковые длинные и худые ноги, похожи они и блеском глаз, и странноватым видом. Хозяин отличается разве что перстнями на всех пальцах.
Он падает в кресло, словно полностью лишился сил.
– Меня зовут Уильям Кларк. Я англичанин, я купил замок Мериньяк. Там живет привидение, я чувствую его враждебное присутствие, особенно по ночам: оно регулярно нарушает мой сон, и я раз за разом бужу жену. Это начинает сказываться на наших отношениях. Даже моя собака – и та нервничает.
Собака зевает.
– Вы – наша последняя надежда.
Клиент излагает свою проблему таким тоном, словно речь идет о борьбе с крысами или муравьями. Он уточняет:
– Я уже обращался к священнику, занимающемуся в епископстве экзорцизмом, но это не помогло. Мне сказали, что в этом деле нет никого лучше вас. Друзья, прибегавшие к вашим услугам, остались очень довольны. Похоже, только вы умеете по-настоящему разговаривать с мертвецами. Умоляю, избавьте меня от этой напасти!
Люси кивает и зажмуривается. Вызов бесплотного существа – процесс из нескольких этапов. Наконец оно появляется – худосочная, немного женоподобная эктоплазма в изысканном облачении.
– Вы – привидение из замка? – обращается к нему Люси.
– Барон де Мериньяк, семнадцатый носитель титула, счастливый владелец замка, – сухо представляется он.
– Новый собственник хочет, чтобы вы убрались. Он говорит, что теперь это его земли.
– Какое бессовестное утверждение! Вот уже восемьсот лет, на протяжении семнадцати поколений, моя семья живет в этом замке, передавая его от отца к сыну. По чистой случайности последний отпрыск, к тому же незаконнорожденный, пристрастился к покеру и проиграл доставшееся ему наследство. Не может быть даже речи о том, чтобы чужестранец, не имеющий даже косвенного отношения к нашей семье, похитил у меня мой замок. Скажите ему, что это ему положено по моей воле как можно быстрее убраться, в противном случае ему не избежать бед.
Габриель замечает, что у Люси дрожит левое веко, что, скорее всего, означает: «Чувствую, это непростое дельце». Она кашляет в кулак и поднимает на клиента глаза.
– Что ж, месье Кларк, по вашей просьбе я вызвала привидение, обитающее на ваших землях. Оно согласилось говорить со мной, а значит, с вами. Оно настаивает, что оно – барон Мериньяк и что замок – его родной дом, потому что принадлежит его семье уже семь поколений…
– Не семь, мадемуазель, а семнадцать, нельзя ли быть повнимательнее?
– Прошу прощения, семнадцать поколений. Поэтому он не желает уходить. Наоборот, его горячее желание – чтобы исчезли вы.
– Я приобрел этот замок на деньги, заработанные годами тяжкого труда в сфере финансов. У меня на руках все юридические документы. Он принадлежит мне по праву.
Прозрачный аристократ, висящий под потолком, пожимает плечами.
– Это всего-навсего испачканные чернилами бумажки. Я же выступаю, украшенный семейным гербом, от имени Истории с ее несчетными драмами; вы представить себе не можете, что творилось в этом замке! Моя прабабка умерла при родах на той самой кровати, которую этот олух вознамерился превратить в бар с крепкими напитками. Мой дед палил во фрицев из ружья из окна второго этажа, которое этот новый собственник задумал замуровать. Я уж не говорю о столетнем дубе, который он собрался спилить, чтобы вырыть на его месте бассейн! Этот человек не только вор, но и варвар без капли уважения к историческому наследию нашей страны. О том, чтобы уступить ему наши владения, не может быть речи. Ко всему прочему, он – англичанин, пожиратель вареной говядины с мятным соусом. Не удивлюсь, если он окажется потомком негодяев, в битве при Азиркуре трусливо осыпавших стрелами французских рыцарей, к которым принадлежал самый давний мой предок.