Секретарша (СИ) - Волгина Надежда. Страница 8

— Что сейчас? — не поняла она, и больше всего ей не понравились нотки стали в голосе любимого.

— Расскажи. Где была? Чем занималась? Почему я узнаю о твоей работе последний?

Очередной тяжкий вздох не заставил себя ждать, но все же Поля нашла в себе силы опуститься на диван и поделиться со Стасом новостями. Конечно, про весь тот дурдом, что творился сегодня на новом рабочем месте, умолчала. Поведала лишь, чем занимается фирма, на каких условиях она туда устроилась и о том, что работа эта временная.

— И зачем ты только согласилась? — скривился Стас, когда рассказ подошел к концу.

— В каком смысле, зачем? Нам нужны деньги.

Странно, что приходилось говорить такую банальщину. Не может быть, чтобы он не понимал очевидного.

— Нашел бы я деньги. И у меня скоро выставка…

— Когда, скоро? — оживилась Поля.

Картины Стаса ей нравились. На гениального художника он может и не тянул по ее дилетантскому мнению. Но определенным очарованием с его холстов веяло. Только вот маркетолог из Стаса был никудышный, продавать себя не умел, да и не желал особо. Нет, он конечно, хотел, даже мечтал зарабатывать на своем творчестве. Грезил каким-то несметным богатством. Но ничего для этого не делал сам, разве что вел переговоры с какими-то нужными людьми.

— Ну я же говорил, что вот-вот. Артем уже почти нашел спонсоров и помещение присмотрел подходящее, — протянул с ленцой Стас, и снова взгляд его вернулся к телевизору.

— Ясно, — отозвалась Полина, пытаясь побороть внезапный приступ бешенства.

На ее «ясно» он уже не отреагировал никак. Кажется, даже забыл моментально о ее присутствии в комнате.

Покидала гостиную Поля внешне спокойная, но внутри разыгралась настоящая буря. И подобная реакция напугала, прежде всего, ее саму. Не иначе как усталость сыграла свою роль — никогда раньше так на Стаса она не злилась.

Из душа не могла заставить выйти себя полчаса точно. Стояла под горячими струями, чувствуя как расслабляются мышцы, и медленно утихает буря внутри.

Делать ничего не хотелось, впервые за долгое время Поля мечтала остаться одной, чтобы никого не видеть и не слышать. А еще лучше оказаться у родителей, почувствовать на себе их любовь и заботу. Никогда раньше особо не задумывалась даже, а сейчас отчетливо поняла, что устала быть единственным добытчиком в их небольшой семье. Хотелось хоть ненадолго вернуть ту беспечность, в которой купалась все детство и юность. И отлично понимала, что все это проявление слабости, которая сейчас для нее настоящая роскошь. Кто-то должен быть сильным, у них такой была она.

Но к родителям завтра все-таки решила наведаться в гости после работы. И именно эта мысль не дала ей расслабиться раньше, чем приготовила на завтра трехразовое питание своему большому ребенку, который весь вечер так и продолжал дуться на нее и кукситься. Правда, это не помешало ему проявить сексуальную активность ночью. При этом, он нимало не озаботился тем фактом, что разбудил ее, крепко спящую, своими ласками. В итоге, Полина умудрилась не выспаться и проспать во второй рабочий день.

Максим

— Ой, Максим Станиславович! Как неожиданно! Я что же, пришла сегодня раньше? — раздался за спиной тонкий (даже писклявый) девичий голосок.

— Вы это делаете каждый раз, Дина, не только сегодня, — недовольно отозвался он и вынул ключ из замочной скважины.

Смысл закрывать теперь дверь, если она ее следом откроет.

От лифта к нему плыла в прямом смысле слова пышная невысокая блондинка. Бедра ее покачивались, упакованные в плотную кожу короткой юбки, что не скрывала полные ляжки. Грудь ухала вверх-вниз, отзываясь на каждый шаг. А ярко-алые губы призывно улыбались, обнажая два ряда ровных белых зубов. И довершала картину яркая, даже боевая раскраска глаз и щек. Не домработница, а соискательница на ночную бабочку, честное слово!

Дина была протеже его мамы, дочка какой-то там приятельницы. Мама настояла, чтобы он принял ее на работу в качестве приходящей три раза в неделю домработницы. Родительница действовала настолько настойчиво, что отказать ей Макс не смог. Поставил единственное условие, чтобы приходила домработница исключительно в будни и на полчаса позже его ухода на работу. Пересекаться с ней Максим не хотел категорически. Но через раз девушка умудрялась «приходить пораньше», чему неизменно удивлялась.

— Максим Станиславович, чтобы вы хотели сегодня на ужин? — приблизилась к нему Дина практически вплотную, касаясь высокой грудью его пиджака и преданно заглядывая в глаза.

— Дина, мне все равно, — сделал он попытку обогнуть ее, но только оказался припертым все той же грудью к двери.

— И все же, колитесь, — обдала она его запахом сладких духов. — Что вам приготовить? Может быть куриных медальончиков под хрустящей корочкой?

Которые всегда у нее подгорали и потом горчили. В последнем, возможно, виноваты были соль и перец, которыми Дина щедро сдабривала все блюда. Да и вообще, Макс считал, что готовит она отвратительно, но даже этот аргумент мама не находила убедительным. Когда он ей жаловался, что остался без ужина, она ему прямым текстом намекала, что служба доставки ресторанов работает в их городе круглосуточно.

— Дина, если вы меня не освободите, то я точно опоздаю на работу, — без тени улыбки, не реагируя ни на ее прелести, ни на зазывные взгляды, проговорил Макс. — И готовить ничего не нужно. Лучше уделите это время уборке.

Убиралась она тоже довольно небрежно, больше рылась в его вещах, как догадывался Максим. Да и вообще, не нужна она была ему во всех смыслах, даже в том тайном, какой лелеяла мать. Да и клиниговые компании в их городе работали не хуже службы доставки.

Не успел Максим оказаться в машине и завести двигатель, как в кармане зазвонил мобильный. Мама, — показал экран, и тяжкий вздох не заставил себя ждать. Она как будто специально выбирала такое время для разговора, когда ему было некогда. Вот как сейчас — до начала рабочего дня оставалось полчаса, и примерно столько же ему предстоит добираться до офиса. Как он может требовать от подчиненных пунктуальности, когда сам же ее нарушает.

— Мам, если разговор не срочный, давай перенесем его на потом, на вечер, — проговорил Макс. — У тебя все в порядке?

— У меня все как обычно, — как всегда «оптимистично» отозвалась мама. — И мне нужно серьезно с тобой поговорить. Если сейчас тебе некогда разговаривать с родной матерью, то жду тебя на ужин сегодня.

— Хорошо, мам, после работы заскочу. Целую!

Фух. Теперь, кажется, можно ехать, и делать это придется на пределе возможностей, не нарушая правила дорожного движения — этого Макс не позволял себе практически никогда, хоть и любил быструю езду.

На парковочной площадке едва нашел свободное место. А все почему? Да потому что с самого утра все пошло не так, и так поздно он еще ни разу не приезжал в офис.

В забитом до отказа лифте, где его приперла к задней стенке какая-то толстуха, раздражение Макса дошло до точки кипения. Мало того, что приперла, так он еще и чуть не задохнулся в удушливом облаке ее парфюма. И почему женщины так любят запахи с нотками ванили или еще чего приторно-сладкого? Да еще и по полпузырька за раз на себя выливают! Самим не противно? Голова не трещит уже через десять минут? Ему хватило и тридцати секунд этого отравляющего атмосферу соседства, чтобы разболелась голова.

А в приемной Максима поджидал сюрприз в лице юриста. Тот сидел на столе секретаря, улыбался во всю ширь и качал чертей на своих скрещенных ногах. Правда, стоило Владу увидеть входящего начальника, как улыбка сползла с лица, а сам он плавно соскользнул со стола.

— Ты что тут делаешь? — нахмурился Макс, и очень ему не понравился мгновенно преобразившейся вид юриста, из довольного в нашкодившего школьника.

— Да я… Хотел спросить, перечитал ли ты договор по Юниголду? — быстро нашелся тот.

— Какой договор? Который мы вчера обсудили, и ты забрал с собой?