Охотник (ЛП) - Дрейк Блэр. Страница 13

Он сидел на краю бассейна, штаны были закатаны до колен, а ноги в воде. Я подобрала подол платья и села рядом, тоже опустив ноги в воду.

— Хочешь поговорить? — спросила его, мои глаза следили за отражением солнца в плещущейся поверхности бассейна.

— О чем здесь разговаривать? Папа ясно дал понять, что мое мнение никого не интересует.

— Меня волнует твое мнение. — Я толкнула его локтем и повернулась к нему лицом. Солнце скользнуло по его выступающим чертам, отбрасывая на лицо тени. — И как бы я не уважала твоего отца, результатом обсуждения станет мой выбор.

— Наверное, хорошо быть королевой, — пробормотал Гайдж, поднимаясь.

Я уставилась на него с открытым ртом.

— В чем, черт возьми, проблема?!

— В том-то и дело, что не знаю, Эдди. Почему бы мне не подумать об этом и не набрать тебя позже, чтобы ты могла проигнорировать мой звонок? — он отошел на несколько шагов.

Я встала и последовала за ним.

— Почему ты не говорил мне, что в действительности чувствуешь, Гайдж? Прекрати вести себя, как чертова пятилетка, которая не в состоянии ничего самостоятельно сделать. Это не игра!

— Ты думаешь, я этого не знаю? — он развернулся, и я физически ощутила исходящее от него разочарование. Он провел пальцами по волосам и встретился со мной взглядом. — Этот парень пришел убить тебя, Эдди. Нахрен, убить тебя! И они там обсуждают, черт побери, опасен ли для тебя убийца Романо?

— Он не только убийца, — сказала я, и мой голос звучал тише его. — Он был моим лучшим другом. Понимаешь? Сколько себя помню, мы все делали вместе. Он не наемный убийца, единственная цель которого убить меня, потому что не знает меня лично. Но он-то знает… По крайней мере, знал. Когда-то.

— Ты сумасшедшая, если думаешь, что он не собирался убить тебя. Твоя жизнь или его. Ты серьезно думаешь, что твоя значит для него больше, чем его собственная?

Я отвела взгляд. Не хотела отвечать. Тринадцатилетняя девочка внутри меня хотела сказать ему, что, да, так считаю, потому что когда-то именно так он и сказал мне. Он сотни раз говорил, что лучше примет пулю на себя, чем увидит, как она входит в мое тело. Он сотни раз говорил, что его жизнь ничто по сравнению с моей.

— Ты потеряла свой чертов рассудок, Адриана.

Я резко вскинула взгляд.

— А ты судишь человека, которого никогда не видел, основываясь на его репутации, работе и смехотворных требованиях мужчины, называющего себя моим отцом. Если бы Хантер действительно был для меня опасен, я бы сейчас уже не дышала. Верю ли я, что он все еще может меня убить? Да, потому что я не чертов наивный драгоценный цветок, не понимающий, что такое мафия! Он может подойти прямо сейчас и выстрелить между глаз, а потом исчезнуть, прежде чем кто-нибудь сможет хоть что-то сделать. Но не стой тут и не говори, что потеряла свой «чертов разум» только потому, что верю: мальчик, которого я знала, все еще внутри него.

Гайдж медленно покачал головой.

— Он убьет тебя. Не задумываясь. Ты даже не представляешь, насколько тебя ограждали от правды. Я знаю про Карло Россо такие вещи, от которых у тебя волосы встанут дыбом, принцесса.

— Так почему бы тебе не достать свои яйца из задницы и не рассказать мне, чтобы я могла принять решение, основываясь на полной информации о нем, вместо того чтобы втирать мне прописные истины? Я не фарфоровая кукла. И ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. — И он это сделал, что свело меня с ума.

Я знала, что меня ограждали. Знала, что мама и Дариен предпринимали все возможное, чтобы держать меня в курсе событий, но без чрезмерного погружения в преступный мир. Самым большим маминым желанием было, чтобы я росла, как обычные девочки-подростки. Она не хотела, чтобы я беспокоилась о том, что случилось в Нью-Йорке или Бостоне, или в Чикаго. Она говорила мне ровно столько, сколько необходимо, чтобы я не переживала.

Но я знала куда больше, чем все думали, потому что многое слышала, о чем они не догадывались.

— Полгода назад твой отец узнал, что один из его капо вел двойную игру и сливал информацию семье Терези, — начал Гайдж, его глаза напряженно смотрели на меня. — Он вызвал вашего драгоценного Хантера и приказал переломать предателю все кости. И он это сделал, включая шею, а спустя двенадцать часов адской боли Карло выстрелил ему в голову, чтобы положить конец его существованию.

Я с трудом сглотнула.

— Несколько недель назад контрабандиста, который должен был поставить Романо кокаин стоимостью в миллион долларов, из-за его неосторожности задержали представители DEA¹⁷. Он избежал ареста, но весь товар изъяли. Знаешь, что произошло с ним и его семьей? Его дочь сбежала с новорожденным ребенком, но жена была жестоко изнасилована тремя мужчинами по очереди, а потом всей толпой. Карло стоял там с пушкой у головы контрабандиста, заставляя того смотреть каждую долбаную секунду, а потом выстрелил ему в бедро в качестве предупреждения.

Мне стало плохо. Дыхание перехватило, а желчь поднялась к горлу. Я прикрыла рот рукой и не могла смотреть на Гайджа в этот момент. Не потому что он рассказал мне это, но потому что он сделал это настолько невозмутимо. Он не дрогнул, даже когда описывал, как ее насиловали. Его лицо ничего не выражало, но я видела ненависть в его темных глазах.

— Видишь? Ты выглядишь так, как будто тебя сейчас стошнит, Эдди. Он не мальчик, который защищал тебя от больших плохих дядь, вознамерившихся похитить тебя. Он жестокий садист, fica, который заслужил быть сожженным заживо за все то, что натворил.

Fica. Пизда. Гайдж редко использовал такие слова. Одно это говорило, как сильно он ненавидел Хантера.

— Он вынужден был все это делать, — тихо размышляла я, отнимая ладонь ото рта и опуская ее на грудь, — выполнять приказы моего отца.

— Ты пытаешься его оправдать. Невероятно!

— Это правда, Гайдж. Ты же знаешь. Да, сотворенное им заслуживает презрения, но ты знаешь, что ему было приказано это сделать, поэтому не веди себя так, будто он один повинен в их смерти, — теперь настала моя очередь смотреть на него. — Ты забываешь, что твоя семья поставляет наркотики и женщин. В Лос-Анжелесе существуют героин и амфетамин, а также торговля проституцией — вот как семья Понтарелли до сих пор держится на плаву. Нью-Йорк — другой мир, — мой голос стал тише. — Он грубее, суровее и жестче. Так что да, мне отвратительно то, что он сделал, тебе должно быть тоже, но там совершенно иной мир. И мой отец держит его в железной хватке. Если не он, то за дело возьмется кто-то другой.

Гайдж не отводил взгляда, даже когда снова пробежал пальцами по волосам.

— Звучит, как будто ты уже решила, доверяешь ему или нет.

— Отнюдь, — я обняла себя за плечи. — Тот факт, что хочу видеть в нем хорошее, не означает, что доверяю ему. Я лишь не хочу, чтобы ты, глядя на него, не видел никого кроме убийцы, потому что знаю, что в нем есть нечто большее.

— Но пытаясь разглядеть это, ты можешь обнаружить, что он всего лишь убийца, и тогда это приведет к твоей смерти, — явно ощутимое беспокойство за меня отразилось в его глазах, и я, опустив руки, сократила расстояние между нами.

Обняла его за талию и положила голову на плечо. Грудь Гайджа поднялась от тяжелого вздоха, и он тоже крепко меня обнял. Поцеловал в макушку, задержав ненадолго губы в волосах. Я закрыла глаза и прижалась к нему.

— Ты будешь мне доверять? — спросила его мягко.

— У меня проблемы не с доверием к тебе. А к нему, — проговорил он в мои волосы, крепче сжав, перед тем как отпустить. — Я не доверяю ему, когда он рядом с тобой.

С этим сложно было поспорить. Я тоже не особо доверяла Хантеру.

— Знаю, — посмотрела вверх на Гайджа и положила ладонь ему на щеку. — Я знаю, что ты хочешь уберечь меня, но для этого придется подвергнуть меня опасности. Чуть-чуть.

— Это самая противоречивая вещь из тех, которые ты говорила, Эдди.

— Да. Но это важно... для меня. И давай смотреть правде в глаза, — я отступила назад и приподняла бровь. — Если он не убьет меня, кто-то другой попытается сделать это.