Мудрец. Сталкер. Разведчик - Успенский Михаил Глебович. Страница 127
– Конечно, и стал ваш парнишка говорить на трех языках, безукоризненно ездить верхом и так далее…
– Но, господа, когда же начнут расстреливать это быдло? Когда мы сможем вернуться в свои дома?
– Лучше скажите спасибо, господин адвокат, что мы здесь работаем, в центре. Мятежников, взятых с оружием в руках, отправили за реку, гасить пожары на заводах, а без респиратора там все равно верная смерть…
– А я так думаю: хоть эти ребята и мошенники были, а все ж таки эпидемию остановили.
– Да бросьте вы, не было никакой эпидемии…
– Что ты несешь, четырехглазый: не было, не было… Как же не было, когда я трое сутки с толчка не слезал?
– Не было эпидемии. Была грязная вода, испорченные консервы…
– Вы еще скажите – руки не мыли…
– А вот я что еще скажу – это все синежопые нам устроили. Они же сплошь колдуны. Им на технику нашу плевать, и на науки то же самое.
Молодой герцог, как заварушка в столице началась, бежал на самолете в Архипелаг…
– Так его же, по-вашему, отравили!
– Это его по-шуринову отравили, а по-моему, бежал. И авиетку его сбили крысоеды с десантного катера. И попал он на маленький такой островок, где карлы живут. А карлы эти, надо вам знать, даже среди дикарей дикарями считаются. И вот там-то он и задружил с одним ворожеем из этих карлов, наобещал ему с три короба. Ворожей там у себя поворожил – и восстановилась в герцогстве законная власть… Вы только дождитесь, когда музыка кончится, и сами ворожбу услышите…
– Прямо стыдно слушать, что вы городите. Как же, по-вашему, в Империи-то все обернулось? Он что, ваш карла, и Каргон заворожил?
– Ну, не весь Каргон, а принцессу ихнюю – точно.
– Господа, господа, подобные слухи хуже разрухи. Мир с Каргоном готовился уже давно, у меня есть знакомый курьер в министерстве иностранных дел. А теперь никакого герцогства Алайского не будет, будет после их бракосочетания Алайская Империя Каргон…
– Ловко! Чтобы, значит, и крысоедам не обидно было…
– Кто эту принцессу видел?
– Да в утренних газетах снимок был. Чудно: крысоедиха, а все при ней.
– А вы, господа, слышали про иностранных агентов? Про людей с Туманного Материка?
– Вы же вроде культурный человек, никто не живет на Туманном Материке.
– Да нет, живут, только под землей. И, оказывается, все это время они нам вредили. Они и стравили нас с Каргоном…
– Ну, с Каргоном, положим, мы триста лет воевали…
Люди разговаривали громко, стараясь перекричать радиорупора.
Из рупоров для поддержания бодрости духа лилась маршевая музыка – классические марши звучали вперемешку с современными – «Броня крепка, и быстры бронеходы», «Артиллеристы, герцог дал приказ» и, разумеется, «Багровым заревом затянут горизонт».
Внезапно марши смолкли, и стало слышно только, как стучат ложки. Потом радиорупор прокашлялся и заговорил на незнакомом языке:
– Корней Янович Яшмаа! Его Алайское Высочество герцог Гигон ожидает вас в своей загородной резиденции для переговоров о судьбе заложников. Вам будут обеспечены беспрепятственный вход и выход.
Корней Янович Яшмаа…
– Ну, что я вам говорил? Сами слышите – синий карла ворожит каждый час, чтобы во всем была молодому герцогу удача…
Молодой герцог спал в эти дни от силы по два часа в сутки. Он сидел за отцовским бюро с гнутыми ножками, перебирая бумаги, подписывая накладные и приказы о снятиях и назначениях. Время от времени в кабинете появлялся Одноглазый Лис, подкладывал новые расстрельные списки, и на каждом герцог неизменно ставил резолюцию:
«На восстановительные работы».
– Но, ваше высочество…
– Слишком мало осталось алайцев, господин генерал, слишком мало, Каргон ассимилирует нас за два поколения… И даже наследник мой уже не будет чистокровным алайцем… Как дела на мосту?
– Склепали еще две фермы, но главный инженер говорит, что о большегрузном транспорте пока не может быть и речи…
– Можно подумать, что мост восстанавливают для того, чтобы по нему катались на легких ландо! Передайте инженеру, что лично для него я сделаю исключение и расстреляю.
– Слушаюсь, ваше высочество.
– Проследите сами, чтобы какой-нибудь идиот не выстрелил в господина Яшмаа.
– Фотографии розданы всем постам, ваше высочество. Взят под стражу флотский экипаж – тот самый, который… Какие будут распоряжения?
– В промышленный район, на пожары…
– Но ведь именно они…
– На пожары… Где же Яшмаа, змеиное молоко?
– Я уже докладывал, что посадку «призрака» зафиксировали три часа назад.
– Отцы-драконы, он что, ползком сюда ползет? Генерал, ступайте и ждите его у входа. Полная лояльность – помните, что они запросто могут уничтожить всю Гиганду…
– Ну, мы-то, положим, крепко взяли их за кадык…
– И тем не менее, люди есть люди… Ступайте, генерал.
– Слушаюсь, ваше высочество.
Герцог остался один и обвел воспаленными глазами отцовский кабинет. Загородную резиденцию, разумеется, основательно пограбили, только что не спалили. В кабинет стащили остатки мебели, накинув на изрезанные кресла и диваны чехлы из мешковины, чтобы не так срамно было. Лужу крови на ковре кое-как замыли, но все равно оставалось розоватое пятно. Видимо, господа мятежники проводили здесь свои дознания. Герцог вспомнил, как разорвалась граната в ложе с комитетчиками и каким покорным сделался сразу зал, как выходили по одному на сцену кратковременные хозяева жизни и приносили ему присягу на вечную верность… Что, впрочем, не освобождало от восстановительных работ…
– Ваше Алайское Высочество!
Герцог улыбнулся. В дверях стоял Бойцовый Кот в новеньком обмундировании и смотрел на герцога сияющими от восхищения глазами («Это же наш Гаг! Мы же с ним в окопах, под бомбами…»).
– Ваше Алайское Высочество! Его превосходительство велели передать, что человек, которого вы ожидаете, прибыл.
– Отлично, Котенок! Веди его сюда, да не вздумай грубить, не вздумай хватать за рукав – этот дяденька так тебя приложит…
«Проходите, будьте любезны» – все как положено, понял?
– Так точно, Ваше Алайское Высочество!
Корней Янович Яшмаа продолжал оставаться Прогрессором до мозга костей. Он не позволил себе показаться на улицах столицы в земном териленовом комбинезоне – добыл где-то официальный костюм для приемов, поверх которого небрежно накинул длиннополую черную шинель яйцереза. Но издалека было видно, что он не алаец, потому что алайцы сейчас ходили горбясь и озираясь, недобро поблескивая друг на друга глазками.
– Здравствуйте, Корней Янович, – сказал герцог по-русски. – Проходите, садитесь. Не сюда, здесь пружина вылезла, а разговор у нас будет долгий…
Корней сказал:
– Здорово, Бойцовый Кот. С каких это пор ты герцогом заделался?
И с размаху рухнул в указанное кресло.
– Я всегда был герцогом, Корней Янович. А вы даже не догадались провести глубокое ментоскопирование, хотя и к этому мы были готовы…
Впрочем, какая нужда полубогам копаться в памяти какого-то солдатишки? Надеюсь, вы все поняли?
– Не все, – сказал Корней. – Далеко не все.
– Операция готовилась долго, Корней Янович, почти половину моей жизни. Уважаемый господин Яшмаа, пребывая в вашем гостеприимнейшем доме, я не терял времени даром. В те дни, когда вы надолго покидали вашу резиденцию, мой напарник, ваш любимый Данг, с помощью особого кода пробуждал во мне полковника алайской контрразведки, и я с головой погружался в океан информации, которую мне любезно предоставлял БВИ.
Яшмаа ничего не сказал, только глядел на герцога светлыми прозрачными глазами.
– Разумеется, я и не пытался постичь все, – продолжал герцог. Он поднялся из-за бюро и начал расхаживать по комнате, скрипя высокими десантными башмаками. – В основном меня интересовало прогрессорство и Прогрессоры. История, методы, имена. Змеиное молоко, господин Корней! – он внезапно остановился и выбросил руку в сторону кресла. – За кого же вы нас считали? Если уж невежественный дон Рэба догадался о… скажем так, не совсем обычном происхождении Руматы Эсторского, неужели контрразведка страны, столетиями ведущей войны, не засекла бы ваших людей? Этот номер с успехом прошел у вас на Саракше с его своеобразной теорией мироздания, но на Гиганде гипотеза об обитаемости иных миров существует уже пятьсот лет! А легенды о том, что человек упал на поверхность Гиганды с небес – и того дольше!