Орёл и Дракон - Перумов Ник. Страница 9

– Ни то и ни другое, почтенный Марви. Вглядись в меня повнимательнее, и ты поймёшь.

Маг подслеповато сощурился. Его пошатывало, он даже стоял с трудом, тяжело опираясь на посох.

– Прости, могучий. Мне совсем плохо эти дни. Не смейся над бедным старым магом, утратившим…

– Я не из вашего мира, – проговорил Восставший, осторожно касаясь сморщенной руки старика. – Здесь не слышали ни обо мне, ни о брате моём Хедине, но это не важно. Я поделюсь с тобой силой, чародей Марви, а ты поведаешь мне, что у вас случилось три года назад…

Старик тоненько вскрикнул, дёрнулся, затрясся, глаза широко раскрылись.

– А-а-а!.. – заверещал он, рухнул на колени, пытаясь отползти. – Ты – вы – он!..

– Успокойся, почтенный, – рыкнул Ракот. – Ты не ошибся. Я именно тот, за кого себя выдаю. Я поделился с тобой силой, ты заглянул в меня и знаешь, что я не лгу. И теперь ты, досточтимый маг, расскажешь-таки мне, что у вас стряслось. Со всеми подробностями.

– Да, да, великий… – сбивчиво бормотал чародей, кое-как пытаясь подняться – до тех пор, пока Ракот не подхватил его на руки, как ребёнка, и не водрузил на кресло. – Прости меня, великий… прости… сияние скрытого света твоего поистине ослепило меня…

– Дай ещё раз руку, – потребовал Восставший. – У меня нет с собой никаких припасов, но…

Силы вливались в измождённого мага, сгорбленная спина распрямлялась, пальцы переставали трястись, взгляд очистился.

– Слушаю и повинуюсь, великий. Ты вложил жизнь в твоего отныне и навек верного слугу, милость твоя бесконечна…

Ракот уже почти бросил «не нужны мне твои славословия!», но вовремя остановился, потому что эти «славословия» при нынешних делах очень даже могли пригодиться.

– Рассказывай, почтенный, прошу тебя.

И Марви стал рассказывать.

…Беда настала внезапно и резко, словно горный обвал. В оный день, ничем не отличавшийся от других, маги Цеха вдруг обнаружили, что привычные чары или перестали работать, или почти потеряли силу. В груди ощущалось непонятное стеснение, многие жаловались на удушье, даже молодые и сильные; в дальнейшем чувство это ушло, но прочие беды остались и мало-помалу усугублялись.

Стали чахнуть леса и посевы, скот тощал, безо всяких видимых причин отказываясь есть. Начались бунты и беспорядки, «чернь подступала даже и к самому Цеху, пытаясь призвать магов к ответу».

– Это понятно, – нетерпеливо перебил Ракот. – Видел по пути сюда, что у вас творится. Говори о том, что ощущали вы, чародеи!

– Что мы ощущали, великий? – поник головой Марви. – Магия уходила из мира, словно вода из прохудившегося меха. И вместе с ней таяли наши жизненные силы, как после кровопускания у цирюльника. Болезни, которые раньше проходили сами по себе, теперь убивали. Снадобья, экстрагированные из целебных злаков и корней, утратили лечебные качества. Магия перестала течь, перестала двигаться… Словно кто-то на реке плотину воздвиг, великий Ракот, да простит он слова недостойного слуги своего…

– Плотину, значит, да?

– Плотину, великий. Мы люди простые, чародеи смертные, однако что такое великий ток магии, знаем. И направление его определять умели.

– Хм, направление?

– Да, великий. Мы смогли установить, что магия подобно ветру и воде имеет направление тока своего…

А вот это интересно, подумал Ракот. Наверное, только здесь, на самом краю ойкумены, такое и возможно, ибо в центе Упорядоченного, вблизи Источников, магия течёт словно бы во все стороны разом, и от тебя, и на тебя. А здесь всё не так.

– Мы установили наличие трёх полюсов магии, от которых она словно бы истекает, свершает круг и возвращается в них, подобно воде, возвращающейся к нам дождевыми тучами и снегом. После же того, как обрушилась эта беда, магия двигаться перестала и полюсов мы больше не чувствовали. Мой ученик, Гримхен Хитроумный, утверждал, что сумел обнаружить и четвёртый полюс, внезапно возникший из ниоткуда, но ему, само собой, никто не поверил, слишком уж он был… хитроумный. Любил, знаете ли, присваивать себе сделанное провинциальными чародеями…

– А направление? Если есть… «плотина», значит, есть и дорога к ней?

Марви вздохнул.

– Великий, мы потратили эти три года на поиски. И получалось у нас – пока работали хоть какие-то чары, – что плотина везде, и не плотина она вовсе, но стена, нас со всех сторон окружившая. И нет в ней прорех, и непонятно даже, насколько она далеко…

– Сплошная стена? Без прорех? А как она возникла?

– Но разве великий и сильномогучий не ведает? – округлил глаза старик.

– Я очутился здесь недавно, – отвернулся Ракот. – Многое неясно даже мне. Вы, смертные, зачастую куда изобретательнее, чем кажется.

– Благодарю тебя, великий, за добрые слова, – голос Марви аж задрожал. – Но… что же нам делать? Очень скоро жизнь здесь угаснет совсем. Маги из моего Цеха разбежались кто куда… потеряли надежду. Скажи, великий Ракот-из-за-Неба, что будет? Что предпринять? И можно ли ещё?

«Тут я должен сказать что-то пафосное, что, дескать, «надежда есть всегда», – подумал Восставший. Да, надежда есть всегда – у самого сильного, самого злобного врага найдётся уязвимое место, и смертные пусть с потерями, но одолеют, жизнь возьмёт своё. А тут? Когда уходит сила самой жизни? Так, будто исчезает воздух?

– Предпринять можно многое, – тем не менее жёстко бросил Владыка Тьмы. – Сможешь ли ты собрать всех оставшихся магов твоего Цеха? Сможешь ли послать весть в другие Цеха?

– Собрать тех, кто остался в городе, – можно, – кивнул Марви. – А вот послать весть… наши шары далековидения перестали действовать, и даже твоя помощь, великий, тут ничего не изменит, – ты поделился силами со мной, я смогу наладить один шар, но кто наладит остальные?

– Понятно, – сдвинул брови Восставший. – Тогда собери, кого сможешь, Марви.

– Как будет угодно великому. – Старик склонил голову. – Но… может, потребно что-то ещё?

– У вашего Цеха было что-то вроде… ну… заклинательного покоя? Рунная магия, магия кристаллов?

– Есть, великий! – обрадовался Марви. – Как не быть!.. Он, гм, конечно же, заброшен, там, гм, пыль и паутина…

– Не важно. С пауками я как-нибудь справлюсь. Собирай чародеев, маг! У нас мало времени.

Прямой дороги к Хьёрварду больше нет. Нет и к Обетованному, и к Долине Магов, и к Кипящему Котлу, и к Источнику Мимира, не говоря уж о светлом Урде. Огневеющий Хаос ворвался в глубокие, невесть откуда взявшиеся расщелины, словно воздвигнутые Творцом барьеры внезапно разошлись.

Молчат розовые кристаллы, сюда не доходят вести ни от подмастерьев в Хьёрварде, ни от иных отрядов. Магия здесь почти не движется; обычные смертные пока не чувствуют удушья, но вот чародеи уже встревожились не на шутку.

Хедин Познавший Тьму явился перед своим воинством спокойным, ничуть не взволнованным. Выдержку сыграть не так уж трудно, он привык, маска давно приросла к лицу. Сейчас те, кто за ним пошёл, должны видеть своего Бога знающим, что происходит и что требуется сделать. И не важно, что чувствует он сам, какая бездна разверзается сейчас у него под ногами. Да и ему, Хедину, следует больше вспоминать арсенал божественного, а не того привычного, что пришло из времён Поколения и Замка Всех Древних.

Пробившее слои Межреальности и сбросившее сюда всю его армию устройство распалось прахом. Создатели жуткой машины оказались предусмотрительны – оно дошло до барьеров Творца, до границы Упорядоченного, и разлетелось облаком пылающего пепла.

Однако и пепел хранит память пламени – зачастую куда более глубокую, чем хотелось бы. Что ж, этим следует воспользоваться. Коль скоро чародеи вроде «Кора Двейна» не гнушаются использовать все доступные средства для достижения цели, – Хедин вправе поступить с ними точно так же.

Коричневокрылый сокол взвился над местом, где разбилось диковинное устройство. Торопливый Кирвад уже вёл туда же всех, кого успел собрать из владеющих тем или иным чародейством: своих сородичей, Древних Богов родного мира, колдунов, шаманов, варлоков, заклинателей из числа смертных племён.