Чёрный вдовец (СИ) - Успенская Ирина. Страница 41

По счастью, сумку вынули из мобиля, но так как не знали, куда девать – так и оставили в гараже до хозяйских указаний. Там ее Магда и нашла. Достав учебники с планшетом, вынув симкарту и положив ее в кошелек, Ринка спрятала все в нижний ящик комода, а сумку вручила Магде:

– Принесешь, когда я тебя позову. И упаси тебя Единый хоть кому-то обмолвиться, что там было что-то еще. Ты меня поняла?

Магда закивала так, что косы запрыгали по плечам, рискуя оторваться.

– Даже святой инквизиции не скажу, вот вам круг!

Погладив Магду по голове, Ринка решила потом непременно разузнать насчет инквизиции, тем более – святой. В мире, где маги служат в госбезопасности, святая инквизиция по-европейски выглядит весьма странно. Значит, это что-то другое. И лучше с этим другим дел не иметь и на глаза ему не попадаться. Но – знать в лицо!

А пока, сжав подрагивающими пальцами веер, она нацепила на лицо самую высокомерную улыбку из своего репертуара и вышла из спальни в будуар.

– Ваша светлость, – граф Энн встал ей навстречу и галантно приложился к ручке.

Еще одну разницу между местной ГБ и родной, российской, Рина тоже оценила по достоинству: черта с два бы какой-нибудь генерал ФСБ, вызвав ее на допрос, ручки целовал. Пусть суть от этого не меняется, но так – намного приятнее.

– Я вас слушаю, – холодно кивнула Ринка, устраиваясь в кресле.

Граф Энн уселся напротив (их с Ринкой разделял низкий столик), открыто и чуть виновато улыбнулся… Если бы он не был генералом безопасности и если бы не вломился в кабинет к Людвигу полчаса назад, Ринка бы растаяла. Точно бы растаяла. Или хотя бы смутилась. Умел он улыбаться так, что женское сердечко бьется чаще. Но Ринка и не таких артистов видала, к тому же – она была чертовски зла. Поэтому лишь слегка повела бровью, мол, ближе к делу.

– Не сердитесь, прелестная фрау Рина, – он развел руками, открытыми ладонями вверх, и отзеркалил Ринкину позу. Не в точности, но очень близко.

Ага. Основы нейролингвистического программирования здешние артисты знают и используют. Ну-ну.

– Даже и не думаю. Так о чем вы хотели поговорить, герр Герман?

– Разумеется, о вас, – он по-прежнему был открыт и очарователен. – Мне чрезвычайно интересно, как вы к нам попали и откуда.

– Разве мой дорогой супруг вам не доложил?

– Этого мало. Мне нужны подробности. И, прошу вас, фрау Рина, давайте не будем усложнять дело недомолвками. Вы можете быть очень полезны Астурии, а я – вам.

– Не будем усложнять, вы правы. Разумеется, я расскажу все, что знаю, но вы тоже поделитесь со мной информацией. Не государственными тайнами, – Ринка мягко подстроилась под его тон, даже подняла открытую ладонь: чуть иначе, чтобы выглядело естественно. И тон, разумеется, сменила на «теплый и дружеский». – Меня интересует возможность вернуться домой.

– Нас тоже интересует такая возможность. У нас с вами общие интересы, фрау Рина.

М-да. Похоже, они оба способны ходить вокруг да около часами, делая «ку» и звеня колокольчиками, как в жмурках.

– Даже не сомневаюсь. И поэтому, граф…

– Просто Герман, – его спокойствию позавидовал бы сам далай-лама.

– Герман, я хочу вам кое-что показать. В порядке демонстрации дружеских намерений. – Ринка позвонила в колокольчик, взяв его со столика, и велела тут же явившейся Магде: – Принеси сумку.

Та сделала книксен, умчалась и вернулась через несколько секунд.

– Прошу, мадам, – подала сумку двумя руками, словно шкатулку с драгоценностями.

Поблагодарив и отпустив Магду кивком, Ринка поставила сумку на стол, раскрыла замок-молнию и предложила Герману:

– Можете изучать. Прошу только сохранить мой паспорт, я не теряю надежды еще им воспользоваться. И не беспокойтесь, бомбы или сибирской язвы я с собой не принесла.

– Сибирской язвы? – Герман слегка поднял бровь, выражая заинтересованность.

Вот же артист! Ему в руки свалились продукты неизвестных (и явно превосходящих) технологий, а он даже лапы в сумку с сокровищами не запустил. Всем бы такую выдержку.

– Наш мир, Герман, сильно отличается от вашего, – с неприкрытой тоской сказала Ринка: ей очень хотелось домой. И отчаянно не хватало информации! Для того, кто привык к интернету, отсутствие информации почти равно нехватке воздуха. – Не в лучшую сторону, несмотря на технологии. У меня с собой нет учебников истории, но если захотите, я вам кое-что расскажу. И сразу предупреждаю: я – биолог, в оружии ничего не понимаю, и использовать мои знания в военных целях у вас вряд ли выйдет.

Несколько секунд Герман смотрел на нее в крайней задумчивости, потом кивнул:

– Я вам верю, Рина. Вы ведете себя совсем не так, как наши дамы. Впрочем, и не как наши мужчины. Ваш отец действительно ученый-генетик? – прозвучало как «ученый, а не генерал госбезопасности?»

– Да. Доктор наук, заведующий лабораторией. Я не слишком хорошо разбираюсь в его исследованиях, для меня это слишком сложно. Максимум, могу рассказать в общих чертах. Но, думаю, мои конспекты из университета будут вам гораздо полезнее. У вас же найдутся специалисты, знающие русский язык?

– Несомненно. Вы позволите? – он наконец-то коснулся вожделенной сумки.

– Разумеется. Ничего опасного для вас там нет, я…

Она хотела сказать «обещаю», но не стала. Это было бы не совсем правдой. Кто знает, до какой дряни додумаются местные ученые, исследуя смартфон, упаковку ежедневок, мятную жвачку, пакетики чая «Гринфилд» и гелевые ручки? Не говоря уже про растворимый аспирин, эвкалиптовые пастилки, пластиковые карточки, студенческий билет, ополовиненную шоколадку и… явно что-то еще. Ревизию своей сумки Ринка не проводила очень, очень давно. Так что вполне могут найтись и окаменелые уши мамонта.

Тем временем Герман очень осторожно принялся выкладывать на столик добычу. Начал с крупного, то есть двух общих тетрадей: одна по химии, вторая – по всему сразу, на пружинном блоке, с разноцветными листами. Вот ее-то он и пролистал первой, ничего, разумеется, не понял – в студенческих конспектах и не всякий опытный дешифровальщик разберется.

– Цвет бумаги что-то обозначает?

– Конечно. Желтый – общая генетика, розовый – морфология… там подписано.

Герман только вздохнул: проникнуть в тайны иномирской науки с наскока не получилось. Ничего-ничего, это ты еще смартфон не видел, дорогой мой генерал!

– А это?.. – он как раз достал смартфон. Выключенный, разумеется. Ринка всегда его выключала перед началом лекций, чтобы не отвлекаться на звонки.

– Телефон, – улыбнулась она, вспомнив эбонитового монстра из гостиной. Слово явно было Герману незнакомо, так что она пояснила: – Модификация той черной штуки, по которой вы разговариваете.

– И как он работает?

– Не знаю, – честно ответила Ринка. – Что-то там с радиоволнами. Или не радио, а ультракороткими. Или электромагнитными. Я плохо знаю физику, тем более такую сложную. Вообще-то я уверена, что на самом деле это магия.

– У вас все же есть магия?

– Думаю, да. Но у нас ее называют наукой. Смотрите, вот тут кнопочка… – она нажала на включение, и смартфон засветился. – Он работает на электричестве. У вас же пользуются электричеством?

Герман завороженно кивнул и провел над экраном ладонью.

– Если в этом и есть магия, то я ее не чувствую.

– Это ни о чем не говорит. Мало ли, чего вы не чувствуете. Кстати, заряда осталось часов на пять, и это если не смотреть видео. А сети у вас, разумеется, нет…

Следующий час Ринка откровенно наслаждалась, показывая Герману фокусы – скачанное с ютуба видео, собственные записи, фотографии Москвы, подружек, универа, Петечки…

Почему-то Петечка произвел особенно сильное впечатление. Герман даже спросил:

– Так вы были замужем?

– Нет. Я не собиралась выходить замуж минимум до окончания университета.

Почему-то при этих словах Герман вроде как просветлел лицом. Наверное, если бы она была замужем, у Людвига могли возникнуть проблемы…

Вот на этом месте посмурнела сама Ринка. Проблемы гада чешуйчатого ее не касаются. Для него она не человек, а… неважно, короче. Он для нее – тоже. Экспонат, вот. Мутант подопытный! И она не будет о нем думать!