Чёрный вдовец (СИ) - Успенская Ирина. Страница 53

– Двойник?

– Людвиг был совсем в ином месте, но никто не должен знать, что он там был, понимаете?

– Понимаю, – кивнула Ринка. – Алиби. Благодарю вас, Тори. Теперь многие вещи выглядят по-другому. Но зачем вам это? Зачем вы мне это все рассказываете?

– Возможно, мне просто было любопытно на вас посмотреть? Людвиг ради вас рисковал жизнью. Не думала, что он в принципе на это способен. А еще мне до бессонницы любопытно, как вы там оказались, и кто именно рассказал вам, что некромант пойдет к «любовнице»?

Рисковал ради меня… а ведь в самом деле – рисковал. Он мог бы убить того урода сразу, но тянул время, чтобы дать мне шанс. И каким-то образом отвел от меня пулю, но поймал ее сам.

Кажется, я была к нему не совсем справедлива…

Но я не готова обсуждать это с его любовницей, пусть и бывшей, пусть и «по заданию»!

– Чистая случайность. Я всего лишь пошла в лавку к альву за лабораторным прибором! Впрочем, если хотите, я вам расскажу за обедом. Честно говоря, со всеми этими шпионскими страстями я ужасно проголодалась!

Под рассказ об альве, планах на исследование местной флоры и фауны, а заодно и о первом ее представителе, то есть Магде, девушки прикончили изумительно нежное фрикассе. А вот впечатления о магии Людвига уже пошли под легкое белое вино.

Тори слушала очень внимательно, в нужных местах ахала, хмурилась или смеялась. Ринка, пожалуй, впервые почувствовала себя на месте тех самых ученых друзей папы, из которых сама вытягивала всякие истории – именно таким образом. И Ринке это определенно понравилось! Однозначно, Тори – правильная шпионка, ей так и хочется рассказать все и еще немножко больше.

Но не о своем иномирском происхождении. И не о драконьем яйце. Разве что о визите доктора Курта, ведь это не государственная тайна! А главное – о Людвиге. О том, как ей было страшно, когда он едва не обратил в прах всю улицу. О том, что Ринка почувствовала: он колдовал не то что не в полную силу, а даже не в четверть, не в десятую…. Так, полпроцента.

Тори хмуро кивнула:

– Я тоже так думаю. Отчасти поэтому я и пришла. Наши политики забыли, с чем имеют дело.

– То есть?

– Вы не слишком увлекались историей, не так ли? Я понимаю, биология намного интереснее. А вот мне пришлось изучить все, что известно о роде Бастельеро. И знаете, Рина, я буду просто счастлива, если больше никогда не увижу Людвига. Он хороший, добрый и честный, насколько это возможно для аристократа и полковника безопасности, но то, что он устроил… – Тори передернулась и махом выпила полбокала. – Даже после того, как я видела Пустошь, устроенную первым из Бастельеро, даже после того что я читала в отчетах и исторических хрониках, я не могла себе и представить… Вы очень смелая!

– Не уверена насчет смелости, – пожала плечами Ринка. – А вот насчет истории вы правы. Я ничего не знаю ни о Пустоши, ни о первом из Бастельеро. Расскажите, прошу вас! Уж если кто и знает правду, так это спецслужбы. Не Магдиным же сказкам мне верить!

Тори усмехнулась и сделала знак лакею снова наполнить бокал.

– Чуть больше трех веков назад, лет за пятьдесят до того, как от нас отказались драконы, на континенте случилась очередная война. Центром сего действа традиционно стала Астурия – ваша страна хоть и мала по территории, зато находится на перекрестке торговых путей, имеет чрезвычайно удобный выход к морю и богата золотом, медью, оловом и демоны знают чем еще. На тот момент Астурия была независима целых тридцать пять лет, и только потому, что старый король умело стравливал соседей между собой и лавировал в мутных водах политики как заправский карась. Но старый король умер, трон наследовал его сын, всего-то двадцати двух лет от роду – более старшие наследники благополучно поубивали друг друга, ну, вы знаете, как это бывает.

– Знаю, – кивнула Ринка. – И соседские акулы сумели договориться и поделить Астурию, как мясной пирог?

– Именно. Наступление с трех сторон, крохотная армия, смута… Фридриха Второго почти спихнули с трона, он с остатками армии героически сдерживал объединенные силы Испалиса и Шварцвальда, его «преемник» вовсю торговался с Франкией за условия присоединения в качестве провинции. И тут, накануне решающей битвы за Волчий перевал в ставку Фридриха завился Маркус Бастельеро. Никто не знал, кто он и откуда, но он каким-то образом проник в палатку Фридриха. Историки говорят на эту тему много красивых слов, но суть была проста: в процессе совместной попойки они побратались, Фридрих поделился своими бедами, и Маркус пообещал вымести поганых завоевателей поганой же метлой… вон он, кстати, Маркус Бастельеро, – Тори указала на полотно на стене.

Вот и познакомились, подумала Ринка глядя на полотно. Которое, кстати, раньше как-то не замечала. Не привыкла рассматривать настенную живопись.

На скале стоял некто, безумно похожий на Людвига, только синеглазый и одетый крайне странно для заснеженных гор: в белую старинную рубаху с широкими рукавами и кружевным жабо, узкие синие штаны, заправленные в кавалерийские сапоги, и лазурный, вышитый золотом жилет. Распахнутый. Длинные черные волосы – завитые! – развевались по ветру. На открытой ладони, протянутой над долиной, Маркус Бастельеро держал сгусток Тьмы. За спиной Маркуса виднелись измученные солдаты и астуриский штандарт: золотой лист конопли на бело-синем фоне. А сам Маркус улыбался почти как Людвиг, спускающий с цепи смертоносных призрачных тварей, только еще веселее.

– Говорят, он был безумен, потому что только безумец способен превратить целую долину с городом и деревнями в Пустошь. Из армии нападавших не выжил никто, но мертвые… – Тори так сжала бокал, что ее пальцы побелели. – Немертвые офицеры этой армии отправились с посланиями. Всем королям, всем генералам, всем, кого назвал Фридрих. Одно единственное послание: Астурия неприкосновенна. Им не нужны были верительные грамоты, ничего, они… вы видели, ЧЕМ управляет Людвиг. Это – они. Твари Пустоши. Воплощение смерти.

– Вы хотите сказать, те люди – немертвы до сих пор?

– Не знаю. Честно, не знаю. Хочется надеяться, что они упокоились с миром, но Пустошь… Она не растет, но и не исчезает. Там все не так, как в нормальном мире. Волчий перевал не используется вот уже двести семьдесят лет, даже контрабандисты туда не лезут. Но три века – очень долгий срок, и некоторые умники возомнили, что легенда о Побратиме Смерти это просто легенда, понимаете? Они не верят, что живой человек способен на такое! Они не видели Людвига!

Они не видели и Маркуса Бастельеро, подумала Ринка. А ведь он до сих пор тут. Тот самый синеглазый призрак в лазурном жилете, явившийся в первый же день.

По нему не скажешь, что он – безумный маньяк. Молодой красивый парень, едва ли старше Людвига. Веселый.

Великий Ктулху! Куда она попала, а? Кажется, теперь она будет бояться выходить ночью из комнаты. Вдруг тут и твари Пустоши разгуливают?

– Ненавижу политиков, – совершенно искренне сказала Ринка. – Тори, но вы же не хотите сказать, что сейчас… что сейчас тоже может быть война?

– Не хочу. Но скажу. Дай Единый, чтобы Людвигу удалось то, что он делает! Тогда есть шанс, что войны все же не будет. Но, наверное, вашему королю придется все же припугнуть соседей. Испалис, пожалуй, единственная страна, которая не тянет лапы к Франкии и Астурии, их короли резко поумнели после того, как испалийские офицеры вернулись домой немертвыми. Один из них до сих пор иногда является на королевский совет с докладом.

Представив этакую тварь на королевском совете, Ринка поежилась и тоже схватилась за бокал. Правда, она бы не отказалась послать этакого посла не только в Испалис, но и в сопредельные державы. С лекцией о вреде войны и пользе разума.

Эту мысль она и озвучила.

– Вот да! Если бы ваш супруг!.. – мечтательно протянула Тори: судя по морщинке между бровей, она не питала никакого сочувствия к слушателям подобной лекции, а скорее стояла бы с пистолетом у дверей, чтобы никто не посмел прогулять. – Но он слишком серьезен для таких дел.