Царствие Хаоса - Лю Кен. Страница 12

Они свернули на север. Здесь метеориты падали чаще. Дорогу усыпали сучья, пришлось снизить скорость. Навстречу попадались машины, едущие на юг, но водители только махали руками в ответ, не желая делиться новостями.

– Что там за дымка? – спросила Люси, прервав молчание, сгущавшееся с самой заправочной станции.

– Лесной пожар, наверное. Далеко отсюда.

– Прости, Джек, – мягко промолвила Люси. – Я просто не знала, что делать.

– Ты просишь прощения? За что? Ты спасла нас. Я собирался идти на них с голыми руками и молитвой наперевес.

– Я стреляла в человека.

– Понимаю, тебе тяжело. Но ты отстрелила ему яйца, а не убила.

– Я целилась в грудь.

Джек покосился на нее, его губы тронула усмешка.

– Ничего подобного.

– Нет, правда. – На Люси навалилась странная смешливость, угрожая обернуться истерикой.

– Ты спрашивала, похоже ли это на войну? Там, на заправке, было похоже. – Джек со вздохом провел рукой по волосам. Люси любила этот жест. Ей многое нравилось в Джеке, но сейчас больше всего на свете Люси хотелось прижаться к нему и чтобы метеоритный дождь оказался лишь страшным сном.

– Ты уже стрелял в людей. – Это было утверждение, не вопрос.

И снова Джек ушел от ответа.

– Когда тебя прижмут, становится ясно, чего ты стоишь. Глубоко внутри. Кто-то способен сделать то, что должно. Кто-то – нет.

– Да пошел ты, – откликнулась Хейди с заднего сиденья.

– Ты бы не справилась с этим громилой, Хейди. И Люси бы не справилась, но она нашла оружие и применила его. Мы спаслись. Вот как это устроено.

В глазах Хейди блеснули слезы, ладони сжались в кулачки.

– Я не желаю, чтобы так была устроена моя жизнь, – прошептала она.

– Мы отвезем тебя в Чикаго, Хейди, – сказала Люси. – Только доберемся до дому.

– Не возражаю, – ответила Хейди и снова отвернулась к окну.

Дважды им пришлось выходить из машины, чтобы убрать с дороги сучья, а один раз – почти целый ствол. Небо больше не озаряли огни, но солнце висело в дымке, а дышать приходилось через футболку.

За руль села Хейди, теперь Люси могла поспать. Хейди по-прежнему изъяснялась односложно.

Должно быть, Люси забылась тревожным полусном, ощущая сквозь дрему, как джип трясет на неровной дороге. Она понимала, что не уснет, пока не узнает, что с отцом. Что с Луной. С мамой.

Ее разбудила тишина.

– Где мы? – спросила она Джека, сидевшего на водительском месте вместо Хейди.

– Неподалеку от Дерби. На проселочной дороге. Какие-то ребята расчищают шоссе от оползня, они посоветовали нам ехать в объезд. А Хейди пошла в кустики. – Улыбнувшись, он всмотрелся в окно.

– Ты останавливался и разговаривал, а я все проспала? – Люси потерла глаза и зевнула. Затем привстала на сиденье и потянулась за водой.

– Настоящая спящая красавица, – сказал Джек, откидывая прядь волос с ее лба. – Выходит, ты у нас пуэрториканка?

– Наполовину. – Люси скорчила рожицу. – Родители назвали меня Луситой, но я ненавижу это имя.

Теперь все казалось таким несущественным. Все школьные годы ей хотелось быть одной из хорошеньких белокожих блондинок. Она обесцвечивала волосы, носила контактные линзы, накладывала крем на два тона светлее кожи. Сменила имя Лусита на Люси. Тогда больше всего на свете Люси Гудвин хотелось отречься от матери и истории ее семьи. Ее языка, культуры, религии. Ее науки.

А сейчас все, что мне нужно, – это оказаться дома и попросить у нее прощения. И обещать, что никогда не стану с ней ссориться. Никогда.

– Постой, ты говоришь Дерби? – спросила она, когда Джек открыл дверцу, чтоб вылезти из машины. – От Дерби до дому час езды. – Люси распахнула дверцу со своей стороны, обогнула джип и притянула к себе Джека, который выбрался из машины и обнял ее.

– Лоло. Вот так название. – Он усмехнулся.

– Черт, я родилась не в Лоло, наша ферма рядом.

– Вроде этой? – Джек показал рукой.

Хейди остановила джип на подъездной аллее, обсаженной тополями. Люси различила крышу типичной фермы – классического двухэтажного строения, вероятно, из камня и бревен. Отсюда, в мутном вечернем свете, казалось, что крыша покрыта шифером. В воздухе висела пыль с металлическим привкусом, а кроме того, сильно похолодало. Подняв глаза, Люси не увидела солнца.

– В это время года должно быть теплее, – заметила она.

– Слишком много пыли в атмосфере, – ответил Джек, отпуская ее прогуляться до ближайших кустов. – Эй, Хейди, тебя съел медведь?

– Боже, тут водятся медведи? – раздался вопль из-за кустов.

– Придурок, – прошептала Люси одними губами, и Джек улыбнулся в ответ.

Внезапно тишину взорвал вой, словно прямо над ними материализовался реактивный самолет. Не успела Люси поднять глаза, как раздался оглушительный треск, отозвавшийся в костях и зубах.

– В машину! – завопила Люси. – Хейди!

Слишком поздно. Дорога вздыбилась, а деревья на дальнем конце поля словно взорвались. Волна, которую они уже наблюдали раньше, но теперь бурлящая и коричнево-серая, накрыла их. Люси попыталась забраться в джип, но волна подхватила ее, подбросила в воздух и швырнула о деревянный забор. Раздался треск, от удара у нее чуть дух не вышибло. Ударная волна расплющила ее и вдавила в землю, барабанные перепонки заломило, словно под толщей воды.

Затем волна ушла, ужасное давление отпустило, но в ушах звенело и покалывало. Люси медленно перевернулась на спину, пошевелила пальцами на руках и ногах. Кажется, ничего не сломано, но во рту ощущался привкус крови и гравия. Она сплюнула и натянула рваную грязную футболку на лицо.

В воздухе кружилась пыль, ее острые частицы кололи кожу. Люси морщилась, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.

У нее не просто звенело в ушах – Люси ясно слышала чей-то визг. Она перелезла через обломки низкой деревянной изгороди. Джип стоял на аллее как ни в чем ни бывало. Ни Джека, ни Хейди не было.

Люси заковыляла туда, откуда слышался визг, пока не уткнулась в насыпь, оставшуюся на месте кустиков, которые Хейди использовала как импровизированный туалет. Впереди мерещилось что-то красно-синее, и Люси ринулась вперед через обломки.

Хейди свисала на землю, пронзенная зазубренным стволом молодого деревца. Темная кровь толчками хлестала из груди и ручейками била изо рта, искаженного воплем. Рядом на коленях стоял Джек без футболки, его обнаженную спину испещряли кровавые порезы.

На этот раз Люси действовала без промедления. На ходу стянув футболку, она протянула ее Джеку, чтобы он остановил кровь, сочащуюся из груди Хейди.

Он покачал головой и хотел что-то сказать, но закашлялся. И тогда Люси увидела его руку. Поначалу она не поверила глазам. Ей показалось, что из руки у Джека торчит палка, Люси даже сделал движение, чтобы смахнуть ее на землю.

А затем поняла, что это не палка, а рука. Левая рука Джека. По крайней мере, кость. Плечевая, вспомнила Люси школьный урок анатомии. В этом не было ничего смешного, но Люси хихикнула и отвернулась, чтобы выблевать воду и желчь.

Джек снова закричал, и она поняла, что он просит ее затянуть футболку на плече. Кровь стекала багровым ручьем по ее неумелым пальцам. Втянув воздух, в котором было больше пыли, чем кислорода, Люси сделала так, как он просил, удивляясь, что не грохнулась в обморок.

– Чертов солдафон, – пробормотала она, понимая, что он ее не слышит.

– Эй, кто там?

Из тумана выступили две фигуры: мужчина и женщина. Их лица скрывали противогазы. В руке женщина сжимала ружье.

Люси протерла глаза, забитые пылью, и помахала им рукой. Если они захотят убить ее или устроить кровавую бойню на манер техасской резни бензопилой, она все равно не в силах им помешать. Оставалось верить, что, несмотря ни на что, ее отец выжил и что люди в массе своей хорошие.

И она не ошиблась. Это были хорошие люди.

Мэдди Грейс и ее сын Виктор помогли освободить Хейди, завернули ее в одеяло и отнесли на ферму, где жена Виктора Энджел ждала их с двумя перепуганными, но не утратившими любопытства малышами. Сидя на уютной деревенской кухне, Люси спросила, как зовут детей. Горела газовая лампа, Энджел промывала ее порезы.