Операция «Молот». Операция «Гадюка-3» - Уэйджер Уолтер. Страница 104

— Ну и что, как ты думаешь, нам делать с Харви?

— Может, утопить его в унитазе? — предложил Фэлко.

Шонбахер опасливо отступил и занял оборонительную стойку.

— Вы меня не запугаете. Я говорю: эта «яма» — ловушка! — упрямо произнес он.

— Так, значит, Вилли, ты тоже считаешь, что нам следует утопить Харви в унитазе? — спросил Делл.

— Нет, унитаз нам самим понадобится.

— Мысль здравая, сержант. Теперь слушай меня, Харв, и слушай внимательно. Ты не сможешь отъехать от базы даже на двести ярдов, потому что — тут сомнений никаких — армейская полиция уже окружила прилегающую территорию. Они уже блокировали все шоссе. Вне всякого сомнения. Я это тебе сейчас докажу.

Делл шагнул к командирскому креслу и нажал одну из кнопок. Небольшая стеклянная панель размером три на пять дюймов, вмонтированная в приборную доску, вспыхнула, и через мгновение взору пятерых беглецов предстала панорама пространства между караульным помещением и воротами на «Гадюку-3».

— Все удобства к вашим услугам. Телекамера наружного наблюдения, — объявил человек, некогда отвечавший за систему безопасности пусковых ракетных установок 168-го крыла. — Нехитрое приспособление, оберегающее здешних обитателей от неожиданных и непрошеных гостей. Камера вращается по всему периметру ограждения — надо только крутить вот этот диск.

— Да, но почему же они не видели, как мы подошли? — удивленно спросил Шонбахер.

На него с сожалением посмотрел чернокожий ветеран морской пехоты.

Возможно, Фэлко высказал вполне здравую мысль. Возможно, стоило все-таки пожертвовать унитазом.

— Боевой расчет не заметил нас вследствие тумана и дождя, — сказал Делл, — а может быть, они не включали камеру вовсе.

Он начал вращать контрольный диск и через несколько секунд остановился.

— Вот. Видите? Вон там что-то виднеется слева — сразу за ограждением… А вон еще и еще, — продолжал он, повернув объектив телекамеры еще градусов на сорок.

— Что-то я ничего не разберу в таком дожде… Какие-то фигуры, вот и все, —  жалобно сказал насильник. — Откуда ты знаешь, что это полицейские ВВС?

— О Боже, Харв! — с укором произнес Фэлко. — Ну кто еще будет торчать там в такую погоду? Во всяком случае, это не сотрудники Торговой палаты Грейт-Фоллз, болван!

— Может, это индейцы! — предположил Делл. — В конце концов когда-то, как я слышал, эта земля принадлежала апачам. Может, апачи опять взялись за томагавк войны? Ты вот что, Харв, последи-ка за ними, а мы с Жеребчиком и Вилли займемся пока ключами.

Заняв Шонбахера делом, трое налетчиков вернулись к проблеме сейфа.

Логически рассуждая, можно было подвергнуть Тауна пыткам. Но очень мало вероятно, что он им выдаст шифр.

Истязать лейтенанта смысла никакого не было, потому что он сам не знал комбинации цифр, и, сколько бы он ни вопил, Таун, конечно, не стал бы отдавать им стартовые ключи ради спасения боевого товарища. Возможно, такие штучки проходили в старых кинобоевиках, снятых до «холодной войны», но в мрачные семидесятые подобное чувство сострадания, конечно, неведомо столь решительному патриоту, как капитан Сэнфорд Таун.

Из двоих ракетчиков Таун был несгибаем. Только Канеллиса можно было сломать.

— Постойте! Постойте! Должен же быть какой-то запасной вариант на тот случай, если с командиром расчета что-то стрясется, — вспомнил Делл. — Ну да, аварийная процедура. Заместитель командира боевого ракетного расчета не знает шифра, но он знает, где его можно найти, если командир расчета вдруг свихнется или скончается от разрыва сердца. Шифр где-то записан, может быть, где-то здесь.

Он указал на полку, где выстроились восемь толстых папок-скоросшивателей, распухших от сотен машинописных страниц технических правил, приказов, и инструкций по обслуживанию оборудования.

— А может быть, и еще где-то, — добавил он.

— Слушай, Ларри, позволь мне потолковать с этим сопляком, — попросил Фэлко. — У меня это получится куда быстрее. Люди, с которыми я работаю, вечно сталкиваются с этой проблемой, и у них есть масса способов уламывать молчунов — способы эти отвратительны, но эффективны. Конечно, молчуны, с которыми они разбираются, после разборки уже совсем на себя не похожи, — продолжал он достаточно громко, чтобы его мог слышать Канеллис. — И обычно они сбрасывают останки этих бедняг в канаву с негашеной известью или скидывают их в компрессорные прессы — знаешь, которые, плющат кузова старых автомобилей перед сдачей в металлолом.

Делл кивнул, давая согласие, и наемный убийца двинулся через контрольный зал к нижней койке, где лежал лейтенант. Пауэлл и бывший офицер САК увидели, как он наклонился к молодому бостонцу и заговорил с ним.

Они не могли слышать его слов, но увидели, как побледнело от страха лицо Канеллиса. Через полминуты Фэлко вернулся к ним.

— В этом чемоданишке есть отвертка? — спросил он рассеянно.

Он подмигнул, и Делл мгновенно подхватил его мысль.

— Конечно, Жеребчик, — ответил он, — и кусачки найдутся.

Фэлко, покопавшись в чемоданчике, нашел инструменты и понес их в спальный отсек.

— Будет немного кровушки, — объявил он буднично. Так диктор начитывает на пленку метеосводку, передаваемую затем телефонной компанией.

— Аптечка висит на стене, — ответил ему в тон бывший майор.

— Замечательно. Принеси, будь другом, Виллибой! — попросил наемный убийца. — Я могу поспорить, что с твоим фронтовым опытом ты отлично знаешь про то, как накладывать жгут и все такое прочее. Конечно, на глаз нельзя наложить жгут — но ты что-нибудь придумаешь.

Пока Пауэлл открывал металлическую аптечку, Фэлко снова подошел к двухъярусной койке и что-то стал говорить лейтенанту. Канеллис ответил кратким нецензурным словом, не возымевшим на Фэлко никакого эффекта.

— Ладно, ему, вероятно, очень будет к лицу эта кровавая дыра! — сказал Фэлко.

Потом он достал из кармана зажигалку, высек огонь и аккуратно прокалил кончик отвертки голубоватым бутановым пламенем. И в то же мгновение он с силой воткнул отвертку в правое плечо Тауна. Капитан, лежащий на верхней полке, издал вопль ужаса и боли. И еще один вопль.

— На очереди левое! — пообещал Фэлко, демонстрируя Канеллису окровавленный кончик стального инструмента.

— Под креслом! Под командирским креслом! — пронзительно вскричал молоденький офицер.

Делл присел, взглянул под сиденье кресла и обнаружил там конвертик, приклеенный «скотчем» к сиденью. Он разорвал конверт, достал картонный квадратик и понес его к сейфу.

Капитан Таун все еще вздыхал и стонал, а лейтенант Канеллис изрыгал проклятья и ярился, но Делл, не обращая на них никакого внимания, сосредоточился на диске сейфового замка в шифре: 8-Р 27 Л, 11 Р.

Щелк!

Дверь открылась, и Делл увидел два ключа из нержавейки.

— Очень хорошо, Жеребчик, — похвалил Делл. — Ты просто молодец. Ты и впрямь умеешь находить общий язык с людьми.

— Сволочь! — завопил Канеллис.

Пауэлл колдовал над раненым капитаном: он разодрал его комбинезон и сорвал с груди правую половинку. Потом рывком приподнял Тауна, дернул за окровавленный рукав и наконец обнажил его изуродованное плечо.

— Будет жить, ничего серьезного, — вынес свой вердикт бывший морской пехотинец, затягивая на плече жгут.

— Ты же ему глаз выколол, сволочь! — завопил лейтенант.

Фэлко широко улыбнулся и отер отвертку о штанину.

— Я сказал этому сосунку, что проткнул старине Сэнди глаза, — признался палач преступного мира. — Я решил, что уж это его должно расшевелить!

— Ты великий психолог, Жеребчик! — сардонически заметил Пауэлл, — но хирург из тебя хреновый!

— Ну, мы же медицинских колледжей не кончали! — ответил Фэлко. — Я учился у врачей из телевизионных сериалов.

И он взглянул на Канеллиса.

— Слушай, малыш, я только ткнул ему в плечо, чтоб он взвыл и чтоб на отвертке появилась кровь, — объяснил он. — Я не вынул у него глаз. Только проделал маленькую дырочку и пустил кровянку.