Бойся Кошек - По Эдгар Аллан. Страница 39

Пока мы работали, шестеро представителей кошачьего племени внимательно осматривали свое новое жилище. Буквально в считанные секунды одна из кошек поймала и придушила тщедушную и чахлую на вид крысу, которые прямо-таки наводняли весь остров. Крыс я ненавидел еще больше, чем кошек, а потому картина происходящего несколько смягчила мое отношение к усатым любимцам Фостера. Возможно, старик был прав — кошки и в самом деле могли принести ему реальную пользу.

Вскоре строительные работы были завершены и я приготовился к отплытию. С Фостером мы договорились о том, что я буду заходить на остров каждые три месяца по завершении своих почтовых рейсов, на окружавшие его участки суши, а потому смогу снабжать его всем необходимым. Мы оба понимали, что я оставался единственной ниточкой, связывавшей его с остальным миром.

Стоя на небольшой палубе моего шлюпа, мы обменялись теплым рукопожатием и я стал готовиться к отплытию. Внезапно он щелкнул пальцами, словно что-то вспоминая.

— Кстати, капитан, добавьте к моему заказу несколько банок, а впрочем, лучше по ящику консервированной говядины и лососины. Я думаю, это вполне сгодится в качестве пищи для кошек.

Ну, это было уже слишком! Проведя несколько лет жизни с людьми, для которых любая консервированная пища представляла собой непомерную роскошь, я был попросту поражен, услышав подобное.

— Пищи для кошек?!

Старик, похоже, развеселился, заметив, что я начисто лишен воображения.

— Ну, конечно, — сказал он. — Не думаете же вы, что крысы на этом острове будут существовать вечно? А мне бы не хотелось, чтобы мои маленькие друзья страдали от голода.

Как и всегда, этот джентльмен оказался прав. Я был вынужден признать, что к моменту моего следующего захода на атолл там, скорее всего, останется не так уж много грызунов.

— О'кэй, мистер Фостер, — кивнул я, — привезу я вам вашу кошачью еду. Хотя, должен предупредить, вам окажется довольно накладно подобным способом кормить этих троглодитов. Впрочем, уверен, что вы не хуже меня знаете, как распорядиться своими деньгами.

Расстались мы на вполне дружеской ноте и с наступлением прилива, я вывел шлюп из лагуны. Взяв курс на острова Маркеза, я бросил прощальный взгляд на невысокий атолл Кошатника и вскоре потерял его из виду.

Мой маршрут по океанским островам проходил против часовой стрелки, так что за год я совершал четыре полных цикла. Порт моей приписки находился на Папете. Первым делом я огибал Таити, затем с юга проплывал мимо Тубуайя; мне пришлось четырежды заходить на Туамоту, прежде чем я брал курс в направлении Маркеза и, наконец, завершал свой маршрут снова на Папете. Обычно на все плавание у меня уходило чуть более двух месяцев, а потому я располагал достаточным временем для совершения чартерных рейсов, которые мог планировать исключительно по собственному усмотрению. Новая остановка на Тао добавляла к моему путешествию лишние три дня, однако это не вызывало с моей стороны никаких возражений. Кошатник, похоже, был напичкан деньгами, а потому я уже успел заметить, что работать с ним не только приятно, но и чертовски выгодно.

В очередной раз зайдя на Тао тремя месяцами позже, я повстречался со счастливейшим на земле человеком, которого когда-либо видел в своей жизни. Он загорел и стал похож на кокосовый орех, его лицо светилось здоровьем и добрым юмором. Если не считать копны седых волос, то можно было бы сказать, что он помолодел лет на двадцать. Я в очередной раз признался себе, что он мне по-настоящему нравится. Он приехал на эти острова, чтобы найти на одном из них свою маленькую частную Утопию и, наконец, похоже, нашел ее!

Мой миниатюрный хозяин прямо-таки светился и искрился возбуждением, перебирая доставленные мною книги. Из конверта он извлек чек, на котором была проставлена сумма произведенных мною покупок, и попросил меня самого подвести баланс после следующего плавания. Вписанная в чек сумма произвела на меня должное впечатление. Мне никогда не доводилось слышать об этом человеке ранее, однако создавалось впечатление, что пишущая машинка приносит ему немалый доход.

Я подхватил стопку подготовленных им рукописей и пообещал, что сразу же по возвращении отправлю их самолетом в Нью-Йорк. Он сделал заказ на обычное продовольствие, удвоив, однако, размер «кошачьей еды». Две из его кошек разрешились от бремени и он с гордостью показывал мне маленьких котят. Можно было заметить, что он испытывал неподдельную радость, находясь в их обществе. В отношении крыс он также оказался прав — пожалуй, на островке не осталось ни одного грызуна.

При следующей моей остановке он вручил мне очередную пачку рукописей и показал новых котят. Похоже, жизнь на атолле пришлась им явно по душе; то же самое можно было сказать и про самого старика. Я не мог закрывать глаза на то обстоятельство, что он попросту наслаждался своей добровольной ссылкой на этом богом забытом пальмовом острове-тюрьме, и моя оценка его личности продолжала расти буквально на глазах. Я привез ему деньги, полученные по его предыдущему чеку, и он сразу же выписал мне новый. Наличность он сложил в металлический ящик, который стоял у него в хижине. Как и в прошлый раз, перед отплытием он попросил меня удвоить размеры заказа на еду для кошек.

Когда три месяца спустя я снова ступил на этот проклятый атолл, он уже буквально кишел кошками. Еще только входя в лагуну, я услышал нестройный хор их пронзительного мяуканья: они знали, что я везу с собой продовольствие для них. Фостер встречал меня, стоя у причала в окружении самой настоящей толпы кошек. Впервые за все это время я обратил внимание на то, что черты его лица несколько напряглись, а в манерах проскальзывала некоторая нервозность. У меня возникло недоброе предчувствие по поводу того, что мой волшебный уединенный странник начинал постепенно разочаровываться в своей затее.

Приветствие его, тем не менее, оказалось еще более теплым и сердечным, чем когда-либо раньше.

— Добрый день, капитан Роджерс. Как же я рад видеть вас!

Нам пришлось буквально продираться сквозь кошачью массу, чтобы добраться до его хижины. Старик непрерывно кричал на них и угрожающе размахивал тростью. Мое любопытство не ослабевало.

— Мистер Фостер, — проговорил я, — как вы считаете, сколько у вас сейчас здесь кошек?

— О, я даже не знаю, — ответил он как-то без энтузиазма в голосе. — Думаю, чуть больше сотни.

— Ну что ж, по крайней мере теперь вам не приходится беспокоиться относительно крыс, — проговорил я, коротко рассмеявшись.

Он повернулся ко мне и с явным изумлением улыбнулся.

— Крыс? — переспросил он. — Мне теперь вообще ни о ком не приходится беспокоиться. Они забрались на пальмы и уничтожили все птичьи гнезда. Теперь птицы сюда даже не залетают. Потом они переловили и сожрали практически всех насекомых на атолле. Еда кончилась примерно неделю назад, и теперь эти маленькие дьяволы не дают мне ни минуты покоя. Пришлось даже на время прекратить работу над книгой и всерьез заняться рыбалкой, чтобы хоть как-то прокормить их.

Я понял, что эти животные, когда сильно проголодаются, действительно могли создать немало проблем. Что до меня самого, то регулярные поставки на остров кошачьей еды приносили мне немалый доход, и все же я не мог не заметить, что ситуация начинала выходить из-под контроля.

— Похоже на то, что вы с самого начала переборщили с количеством кошек, — проговорил я. — Может, я перед отплытием погружу половину этого отродья на шлюп и сброшу где-нибудь за борт?

Кошатник буквально отпрянул в ужасе.

— О Боже, ни в коем случае! — судорожно воскликнул он. Я о подобном и мысли не допускаю.

Затем лицо его, однако, несколько просветлело и на нем вновь проступило прежнее доброе выражение. Он наклонился и поднял с земли мурлыкающего котенка.

— А знаете, капитан, мои ребятишки — довольно интересные, прямо-таки забавные существа. Разумеется, сейчас их здесь слишком много, а потому они во многом утратили присущую им индивидуальность, однако кошачья община, которую они здесь создали, просто поразительна.