Кольца анаконды - Гаррисон Гарри. Страница 53

Большинство родственниц уже слышали эту историю, но все равно рассмеялись все до единой. Чай чудесный, пирожные сладкие, сплетни еще слаще.

Но вдруг в Зеленую комнату постучали, и дверь распахнулась.

– Мама, я должен тебе сказать…

– Роберт, подобная спешка не в твоем духе. – Сын, ненадолго вернувшийся из Гарварда. Уже не мальчик, подумала Мэри. За год отсутствия он заметно окреп.

Дамы захихикали, и он покраснел.

– Мама, леди, извините, что врываюсь подобным образом. Но вы должны сию же минуту оставить президентский особняк.

– Что ты этим хочешь сказать? – осведомилась Мэри.

– Британцы… уже близко, вот-вот нападут на город.

Мэри не выронила чайник, а заставила себя спокойно поставить его на стол. В распахнутую дверь вбежал лейтенант.

– Миссис Линкольн, леди, пришла телеграмма, их видели на реке, они приближаются! Британцы! Флотилия идет вверх по Потомаку.

Воцарилось молчание. Сообщение вполне понятное, но вот что оно означает? Британские корабли идут вверх по Потомаку, направляясь к столице. В коридоре послышались поспешные шаги, и в дверь протолкнулся военный министр Стэнтон, должно быть бегом примчавшийся из Военного департамента, расположенного через дорогу.

– Вы же слышали, миссис Линкольн. Англичане приближаются. Это я виноват, надо было раньше сообразить. После атаки на севере мы должны были понять, что история повторяется. Нам следовало понять, больше думать о тысяча восемьсот двенадцатом, они ведут войну весьма предсказуемым образом.

И вдруг до Мэри дошло, о чем он толкует.

– Тогда они напали на Вашингтон, сожгли Белый дом!

– Совершенно верно, и не сомневаюсь, что они намерены и теперь повторить те же предосудительные деяния. Вы должны сейчас же позвать сюда сына. У нас еще есть немного времени, чтобы уложить небольшие чемоданы…

– Я приведу брата, – сказал Роберт, – а ты собери дам.

Мэри чересчур встревожилась, чтобы мыслить связно.

– Вы хотите, чтобы мы бежали? Почему? Мистер Линкольн неоднократно уверял меня, что город хорошо защищен от нападения.

– Был защищен, как это ни прискорбно. Как только было объявлено перемирие, мы решили, что войска с его обороны можно снять, чтобы направить в помощь генералу Гранту. Я виноват, мне первому из всех должно было прийти в голову, каковы могут быть последствия, таков мой долг. Но, как и остальные, я думал только об участи Гранта и его войск. Почти весь Вашингтонский гарнизон сейчас направляется на север. Даже форты Потомака недоукомплектованы.

– Отзовите их!

– Конечно. Будет сделано. Но это требует времени, а британцы уже на подходе. Соберите свои вещи, леди, умоляю. Я позабочусь об экипажах.

Стэнтон торопливо вышел мимо ожидавшего офицера, а тот снова обратился к миссис Линкольн:

– Я пошлю солдат вам в помощь, если вы не против.

– Пошли, Мэри, у нас много дел, – подала голос кузина Лиззи.

Мэри Линкольн не шелохнулась. Все это так внезапно, так ошеломительно. А еще она ощутила, что вот-вот нахлынет очередная мучительная мигрень, из тех, что повергают ее на постель в полутемной комнате. Только бы не сейчас, так не вовремя.

– Побудь здесь минутку, – сказала миссис Эдвардс, покровительственно обняв сестру за плечи. – Я возьму Кекли, Роберт приведет Тэда. Попрошу ее принести чемоданы прямо сюда. Потом подумаем, что надо взять. Лейтенант, сколько времени у нас в запасе?

– Час, от силы два, прежде чем они будут здесь. Никто толком не знает. Думаю, лучше ехать прямо сейчас.

Роберт ввел Тэда в комнату, мальчик подбежал к матери и прижался к ней. Мэри обняла его и почувствовала себя немного лучше. Кекли – негритянка, нанятая в белошвейки и мало-помалу ставшая подругой, – выглядела весьма озабоченной.

– У нас есть немного времени, – промолвила Мэри, – чтобы уехать из Белого дома до прихода англичан. Помоги дамам собрать вещи на несколько дней.

– Да куда ж нам податься, миссис Линкольн?

– Дай мне минуточку, чтобы сообразить. Чемоданы, пожалуйста.

Похоже, весть о приближении врага уже разлетелась по Вашингтону, и в городе началась паника. Церкви трезвонили во все колокола, по улицам сломя голову скакали всадники, угрожая жизни пешеходов. Прямо перед Белым домом лошади, обезумевшие от нахлестывания, понесли, разбив повозку вместе с седоком о железную ограду. Теперь он сидел на мостовой, со стонами держась за окровавленную голову. В любой другой день прохожие и охрана поспешили бы ему на помощь; сегодня никому не было до него дела. Паника распространялась.

Военный министр не принадлежал к числу людей, которые легко теряют голову. Позаботившись об эвакуации миссис Линкольн и поставив во главе операции надежного офицера, он перестал об этом думать. Прежде всего – оборона города. Жадно взявшись за дело, он стоял за столом, даже без стула, отдавая приказы об организации обороны города.

– От президента вестей не было? – поинтересовался госсекретарь Уильям Сьюард, торопливо протолкнувшийся вперед через толпу офицеров.

– Ничего нового, – ответил Стэнтон. – Вам известно в точности то же, что и мне, поскольку обоим он оставил одно и то же послание. Он ускользнул отсюда на рассвете ради встречи с Джеффом Дэвисом, взял паровую яхту. После пришла телеграмма, что они вместе возвращаются на борту «Ривер Квин». Поскольку вице-президент Ганнибал Хэмлин находится в Нью-Йорке, всеми делами распоряжается Кабинет, пока мы не получим иных указаний. Может, президенту повезло, что он в отлучке.

– А может, не повезло, и он наткнулся на эти британские суда. В таком случае для страны настал черный день.

Сьюард покривил душой. На самом деле он считал, что должен по праву занять президентское кресло. Этому помешали только внутренние распри Республиканской партии. Захват англичанами Линкольна лишь восстановил бы справедливость. Тогда не пришлось бы ждать следующих выборов, чтобы взять бразды правления в свои руки. Он более чем квалифицирован для столь важной работы.

Стэнтон поспешил на совещание с офицерами, а Сьюард принялся мерить кабинет шагами, думая о радужных перспективах, которые сулит война.

В отличие от гражданского населения, военные панике не поддались и делали свое дело. Оборонительные рубежи были подготовлены, резервы для их усиления подтянуты. С воинскими эшелонами связались, остановили и приказали следовать обратно.

– Не поспеют ко времени, – резюмировал Стэнтон. – Британцы успеют уплыть до их возвращения. Придется обходиться тем, что имеется. Я послал людей собрать документы в Белом доме и принести их сюда. Это надежное здание, и мы будем оборонять его, если враг сюда доберется. Их планы нам неизвестны, но догадаться нетрудно, если знаешь историю.

– То был год тысяча восемьсот четырнадцатый, – указал Сьюард. – Тогда они поднялись по реке Петаксент и атаковал по суше. Разве сейчас они так поступают?

– Нет, о высадке донесений не поступало. Похоже, на сей раз они ограничились исключительно вторжением с моря через Потомак. В 1814 году все бежали из города, и захватчики вошли без труда. А перед уходом сожгли Капитолий и Белый дом. Но в этот раз им придется потруднее. Генералы утверждают, что если нам удастся удержать несколько опорных пунктов, то мы продержимся до подхода войск. Гражданское население прекрасно эвакуируется самостоятельно, так что с этим у нас проблем не будет.

А меньше чем через час первые батареи открыли огонь по приближающимся кораблям.

Нацелив на них нос, будто гончий пес, британский корабль устремился к пароходу.

– Возвращайтесь в Йорктаун, – распорядился Линкольн. – Там есть войска и орудия.

– По-моему, не следует, господин президент, – возразил капитан, не отрываясь от подзорной трубы. Потом крикнул: – Право на борт!

Пароход накренился, выполняя крутой поворот, и президент ухватился за перила.

– Быстрое судно, – указал капитан на преследователя с наполненными ветром парусами да вдобавок чадящего черным дымом, – куда быстрее, чем наша старушка. Если повернем, он нас настигнет. Ему придется идти под углом, так что он захватит нас задолго до того, как мы приблизимся к Йорктауну. А сейчас он идет вослед за нами, и гнаться ему придется гораздо дольше.