Освободи меня (ЛП) - Роджерс Эми.К.. Страница 22

Когда она вышла на холодный ночной воздух, падал снег. Город вокруг гудел, такси и пешеходы наводнили улицы и тротуары, начало выходных выманило всех сновать туда-сюда по Великолепной Миле. Она встала на обочине, подняв руку и тщетно пытаясь поймать такси. Наконец, одна машина подъехала ближе, но вместо того, чтобы остановиться, ускорилась, чтобы проскочить на зеленый, разбрызгивая в ее сторону ледяную воду из луж. Алли отскочила и выругалась себе под нос.

Сгорая от нетерпения и понимая, что быстрее пройдет этот километр, чем поймает такси, Алли отправилась пешком. Снежинки размером с добрый ватный шарик кружились в воздухе, пока она шла на север по Мичиган Авеню, лавируя между покупателями, туристами и пассажирами.

Добравшись до реки, Алли уже вся была покрыта снегом, но едва это замечала. После того, как она миновала мост, каблуки начали скользить, но она продолжала идти. Пальцы замерзли, ноги промокли, но все это было неважно. Она сосредоточилась на одном: найти Хадсона. Она видела его здание вдалеке, на южном берегу реки. Здание Лео Бернетт, или Чейз Индастриз Билдинг, как теперь оно называлось, явно выделялось в ландшафте Чикаго. Все из угольно-серого гранита, черного стекла и хромированных деталей, постмодернистское здание было таким же мужественным и властным, как и мужчина, давший ему имя.

Ее взгляд метнулся наверх, к пятидесятому этажу, где в угловом офисе Хадсона горел свет. Был ли он там, работал ли допоздна, или там всего лишь трудились уборщицы, а он уже ушел? Возможно, на встречу с Софией. Или, может быть, она заехала после работы и сейчас была там, с ним? Знакомая растущая боль обожгла грудь, когда Алли внезапно представила Софию с Хадсоном, как ее пышные формы прижимаются к его жесткой груди на том самом диване, где он целовал ее меньше трех месяцев назад. Неужели именно с этим она столкнется?

Был лишь один способ выяснить.

Алли пронеслась сквозь вращающиеся двери, обрамленные сталью. Холл был почти пуст, за исключением мужчины, стоявшего в углу у бронзовой скульптуры и лихорадочно строчившего что-то в свой смартфон. Громко стуча каблуками по известняковому полу, Алли подошла к стойке охраны.

- Добрый вечер, мисс Синклер, - кивнул ей охранник.

Алли бросила взгляд на серебристый бейджик, приколотый к его форме, но имя, выгравированное на нем, ничего не говорило.

- Прошу прощения, - произнесла она, сбитая с толку. - Мы встречались?

Глаза охранника прищурились в теплой улыбке.

- Нет, мэм, но нам отдан приказ пропускать вас наверх без уточняющего звонка.

Алли улыбнулась в ответ, как будто все было нормально, как будто она не собиралась рискнуть тем, что осталось от ее сердца, в импульсивном порыве, заставившем ее точно безумную пронестись по заснеженным улицам Чикаго. Поспешив к лифтам, она снова и снова нажимала на кнопку вызова, тщетно пытаясь заставить лифт приехать быстрее. Звуковой сигнал оповестил, какая именно кабина спустилась, и она тут же оказалась около дверей. Они едва успели открыться, а она уже была внутри, снова давя на кнопку, пока лифт наконец не начал подниматься на самый верхний этаж. В нерабочее время не проигрывалось никакой музыки, она слышала лишь собственное бешено колотившееся сердце, и ритм его ускорялся с каждым этажом.

Спустя, казалось, целую вечность, двери открылись. Диваны в зоне ожидания пустовали, освещение приглушено. Весь этаж, похоже, был пуст, если не считать Даррена, ассистента Хадсона. Когда она пролетела мимо, он вскинул голову от компьютера, удивленно распахнув глаза.

- Мисс Синклер, - засуетившись, он выпутался из своих наушников и секунду спустя вытянулся перед ней во весь рост. - Присаживайтесь, если хотите, - сказал он, слегка запыхавшись. - Я сообщу мистеру Чейзу о вашем визите.

Не отводя взгляда от запертой двери офиса Хадсона, Алли не остановилась. Даже когда Даррен крикнул ей вслед.

- Пожалуйста, мисс Синклер. Он не один.

(3) Эбенезер Скрудж - персонаж повести Чарльза Диккенса 'Рождественская песнь', а также многочисленных фильмов, поставленных по этому литературному произведению. Один из самых больших скупердяев в истории мировой литературы.

(4)Эмпана́да (исп. Empanada - пирожок с начинкой) - блюдо, популярное на Пиренейском полуострове и в Латинской Америке. Обычно готовится из пшеничной муки и говяжьего жира.

(5)Норман Роквелл (Norman Rockwell) - один из самых культовых американских художников и иллюстраторов, изображавших повседневную американскую жизнь и актуальные общественные вопросы. Его уникальный стиль иллюстрации представлен тщательно нарисованными выразительными символами. Точность почти фотографическая.

(6) Балет Джоффри - балетная труппа, основанная в Нью-Йорке в 1956 году танцовщиками Робертом Джоффри и Джеральдом Арпино. Начиная с 1995 года, базируется в Чикаго.

(7) И́ван Са́ймон Кэ́ри Э́лвес - английский актёр и продюсер.

Глава 14

Слова Даррена отложились где-то в уголке ее разума, не остановив ее, но разжигая былые страхи. Боль в груди вернулась, когда она потянулась к дверной ручке. Алли открыла дверь и ворвалась внутрь.

Семь голов повернулись как одна.

- Почему ты сделал это? - выпалила она.

Хадсон сидел во главе небольшого конференц-стола в дальней части офиса, окруженный шестью приближенными членами команды. Он был одет в синий костюм в тонкую полоску, ослепительно белую рубашку и галстук, идеально повторявший кристально-голубой оттенок его глаз. Увидеть его было подобно удару о кирпичную стену. Даже с другого конца комнаты притяжение было ощутимым, почти магнетическим. Она сжала руки в кулаки и вдавила шпильки в ковер, пытаясь обрести почву под ногами. Борьба с желанием побежать к нему сводилась не только к подавлению физического желания. Такое чувство, будто сама ее душа желала связи с ним.

- Не могли бы вы дать нам минутку? - сказал он. Не было необходимости - шесть заместителей уже собирали свои вещи и один за другим покидали помещение, без сомнений опасаясь крови, которая вот-вот прольется. Учитывая напряжение, царившее между ней и Хадсоном в последние несколько недель, Алли их не винила.

Он отодвинул стул и встал. Подходя ближе, он изучал ее лицо в поисках какого-то объяснения. Издалека он выглядел таким собранным, руководителем у штурвала своего корабля. Но под наружностью, которую Хадсон показывал остальному миру, Алли могла различить рваные края. Его выражение было напряженным, голубые глаза омрачились и потемнели.

Они стояли в напряженном молчании, пока дверь за ними не закрылась.

- Чего ты хочешь, Алессандра? - голос его был серьезным, спокойным, безропотным.

Пытаясь успокоить бешено колотившееся сердце, она сделала глубокий вдох и повторила вопрос, который буквально выкрикнула, вломившись в двери.

- Я хочу знать, почему ты это сделал.

Он нахмурился.

- Ты это уже говорила. Почему я сделал что?

- Почему ты предложил отцу возможность остаться в Ингрэм? К тому моменту компания была практически в твоей власти. Какая тебе была разница?

Он нахмурился еще сильнее.

- Мы обсуждали это.

- Да, но тогда ты только сказал о своем предложении. Ты не сказал, почему ты его внес.

- Ты не спрашивала.

- Спрашиваю сейчас. Почему тебе было дело до того, останется ли мой отец в Ингрэм?

Он выдавил печальную полуулыбку.

- Твой отец задал тот же вопрос.

Алли прерывисто выдохнула. Представлять отца и Хадсона в одной комнате было тяжело само по себе. Мысленно воспроизводить их разговор - нестерпимо мучительно.

- И что ты ему ответил?

Хадсон вздохнул и перевел взгляд на свои ботинки. Вновь подняв голову, он настороженно посмотрел на нее.

- Я сказал, что сделал это потому, что я любил его дочь, - голос его был тихим, но отчетливо различимым. Он пытался заключить сделку с ее отцом, потому что любил ее? Это откровение заставило сердце лихорадочно заколотиться в груди, но эйфория была мимолетной. Он сказал 'любил'. В прошедшем времени. Неужели ее попытки оттолкнуть его оказались успешными? Неужели она наконец доставила больше проблем, чем пользы?