Космический врач - Гаррисон Гарри. Страница 17

– Все корабли, чтобы не перенести болезни с одной планеты на другую, обладают стерильной чистотой. – Температура этого человека уже перевалила за 38, но дыхание и пульс оставались нормальными. – Более вероятно, что вы притащили эту инфекцию с Земли. После инкубационного периода она и дала о себе знать

– Что же это? – спросил пациент.

– Ничего опасного в этом нет, можете быть уверенными. Так долго она не дает знать о себе ничем, кроме высокой температуры. Я собираюсь просто попросить вас остаться на несколько дней в лазарете, в основном для того, чтобы защитить других пассажиров. Я выпишу вам лекарство с противомикробным действием. И жаропонижающее, чтобы сбить температуру. Вам не о чем беспокоиться.

Телефон зазвонил в тот момент, когда Дон делал подкожное впрыскивание. Спеша ответить, Дон едва не выронил шприц.

– Капитан слушает.

– Мы это сделали, – сказал Курикка. Его обычная сдержанность рухнула под напором внезапно меняющейся ситуации. – Марс сообщил, что теперь мы летим прямо на них или же по крайней мере так близко от них, что наш курс можно исправить минимальной коррекцией. Так как у нас мало реактивной массы, то они примут нас не на обычной орбите, а на орбите захвата.

– В чем разница?

– Обычно мы подлетаем к орбите Фобоса и начинаем торможение до тех пор, пока не выйдем на подходящую орбиту. Но для такого состояния у нас не осталось реактивной массы. Поэтому мы устремимся к Марсу. Не настолько близко, чтобы вонзиться в атмосферу, но, тем не менее, достаточно близко, чтобы гравитационное поле Марса захватило нас и завернуло на круговую орбиту вокруг Марса.

– Очень хорошие новости, старшина. Передайте мою благодарность всем, кто помогал проделать эту успешную работу.

– Теперь все пойдет прекрасно.

Дон повесил трубку и задумался. Все было далеко не прекрасно. Что хорошего в том, что они доберутся до орбиты Марса, если к тому времени все умрут от удушья.

Дон закончил инъекцию и поднялся по ступенькам на С-палубу, где размещался пульт кондиционирования воздуха. Эта палуба была предназначена для размещения служебных помещений и хранилищ, и звуки шагов звучали в ней сейчас словно в гробнице. Он проходил мимо пустых хранилищ, даже двери с которых были сняты, и где с палубы было отвинчено все оборудование. Хансен ждал его.

– Это таблицы, сэр. Можете посмотреть сами.

Дон посмотрел на ряды и столбики цифр, расплывающиеся у него перед глазами от чрезмерного переутомления, и протянул таблицы назад.

– Будет скорее, если я не стану сам разбираться в них. Вы специалист, и я собираюсь обратиться к вам за разъяснениями. Что, по существу, явилось причиной такого падения кислорода?

Хансен указал рукой на освещенную, кажущуюся почти прозрачной жидкость.

– То, что можно видеть в иллюминатор, это и есть фитопланктон. Просто плавающие в воде одноклеточные водоросли. Улавливая углекислый газ, они снова превращают его в кислород. Скажем, мы потеряли слишком много водорослей во время аварии. И еще больше умерло или мутировало во время шторма. Их осталось недостаточно для воспроизводства необходимого нам кислорода.

– А нет возможности вырастить их еще?

Хансен отрицательно покачал головой.

– Я сделал все, что мог. Удалил мутировавшие клетки и поддерживал деление и рост остальных. Но это слишком медленно. У нас достаточно питательных средств для добавления в воду, но скорость деления клеток невозможно увеличить.

– Это я могу понять, – Дон обвел взглядом размещенное здесь оборудование.

– Большая часть оборудования предназначена для обработки воды: производство анализов, текстов, автоматическая система контроля и тому подобное, – пояснил Хансен. – Здесь наверху установка для первичной обработки воздуха. Фильтры и восстановитель углекислого газа.

– Он не может помочь нам?

– Может, но этого недостаточно. Сейчас его действие постепенно сходит на нет. Он хорошо разлагает углекислый газ на кислород и углерод, но он сконструирован для неспешной работы в составе большой системы. Например, когда необходимо убрать кратковременный излишек окиси углерода.

Дон попытался взбодрить свой уставший мозг.

– У нас есть еще запас кислорода. Он не поможет?

– Нет, сэр. Всего запаса кислорода хватит нам не больше, чем на двенадцать часов.

– Так что же мы тогда сможем сделать?

– Я не знаю, – ответил Хансен, и лицо его побелело от страха. Дон пожалел, что задал этот вопрос. Этот парень достаточно хорошо выполнил то дело, на которое его поставили, но он не мог справиться с большой проблемой.

– Тогда не беспокойтесь об этом, мы что-нибудь придумаем.

Легко сказать, но что они могут сделать? Где взять кислород в глубине межпланетного пространства? Думай! Он вбивал все это в свой утомленный мозг, но там была лишь полная пустота.

И тем не менее, его терзала мысль, что ответ находится прямо перед глазами.

Единственной вещью, находящейся перед ним, были водоросли в их водяной купели. Они делали все, что могли, он знал это, и, тем не менее, ответ где-то здесь. Но где?..

Внезапно Дон громко рассмеялся.

– Ответ прямо перед глазами, – произнес он и хлопнул пораженного рефмеханика по спине. – Взгляните сюда. Что вы видите?

– Почему… планктон, сэр.

– Что-нибудь еще?

– Нет, ничего, только плавающие в воде водоросли.

– Какое слово вы произнесли?

– Вода.

– Из чего состоит вода?

Внезапно понимание осветило лицо Хансена.

– Из водорода и… кислорода.

– Абсолютно верно. Атомный реактор даст всю энергию, что вам будет нужно. Если мы подвергнем воду электролизу, то в процессе реакции вода разложится на составляющие ее водород и кислород.

– Водород мы выпустим в космос, а кислород используем. Но, капитан, вода ведь тоже нужна. Планктон все еще необходим.

– Я и не думаю отбирать воду в этом месте. Но я предвижу множество жалоб со стороны пассажиров. Вся вода на корабле циркулирует по замкнутому циклу. Но у нас ее намного больше, чем необходимо для выживания. Мы рассчитаем минимальное количество и оставим его. Всю остальную воду мы превратим в кислород. Они будут неумыты и, возможно, будут испытывать легкую жажду, но им по крайней мере будет чем дышать.

– Какое оборудование нам потребуется?

– В первую очередь емкость типа ванны. Химической реакции не будет, так что емкость не надо герметизировать. И еще нужен источник сильного тока. Кабели от генератора должны быть максимально большого диаметра. Обычная щелочь, растворенная в воде.

– Столовая соль подойдет?

– Как раз ее не хотелось бы. Это хлористый натрий, а это означает, что в полученном кислороде будет присутствовать некоторое количество хлора, а нам несомненно не нужен этот ядовитый газ. Нам нужна щелочная соль. Нет ли ее среди питательных веществ?

Хансен вытащил список запасов и пробежался по нему взглядом.

– Магний необходим для воспроизводства хлорофилла, так Что у нас есть небольшой запас сульфата магния. Он подойдет?

– Горькая соль? Это лучше всего. Единственная сложность – сделать катод, то есть отрицательный электрод, и заключить его в трубу, в которую проникал бы раствор. Это тот электрод, который будет выделять водород. Мы должны отвести его и выбросить в космос. Кислород может вытекать прямо в воздух. – Дон быстро набросал схему и передал ее рефмеханику.

– Это должно прекрасно работать, – сказал Хансен. – В качестве сосуда мы можем воспользоваться стеклянным отстойником. Я вычищу его и приготовлю слабый раствор электролита. Но я не уверен насчет проводки и откачки водорода.

– Я берусь в этом помочь вам. Главстаршина Курикка должен знать, как это все устроить. А если и не знает, то несомненно подскажет, кто из команды смог бы помочь тебе в этом. Вызовите его сюда.

Курикка привел с собой Спаркса, а затем вызвал и нынешнего главного инженера Трублевского. Кабели из пустых ныне морозильных камер были протянуты под палубой и выведены в нужном месте. Пока это делалось, стеклянный купол, бывший ранее иллюминатором в обсерватории, был водружен на катод и связан трубкой с клапаном, сообщающимся с вакуумом за бортом корабля. Его можно было настроить так, чтобы он выпустил наружу водород, но не делал утечки электролита.