Тайна Пристройки 3 - Декстер Колин. Страница 20

Если бы у Элен Смит была склонность к отчаянию, то как раз пришло время ее проявить. И все же она чувствовала, что не впадет в отчаяние. Может быть из-за мороза, безнадежности, бессмысленности всего; может быть от сознания, что больше нечего терять. Она не знала. Она не хотела знать. Но внутри себя она ощущала сильную решительность — нечто ей не знакомое. Все ее существо как будто разрывалось между черно-белой фуражкой через дорогу и ключом, который она крепко сжимала в правой руке. Должен быть какой-то способ отвлечь внимание этого мужчины, так, чтобы иметь возможность быстро и тихо проскользнуть в боковую дверь. Но все оказалось так просто! Он прошел к главной части здания, где стал пить чай и весело болтать с молодой служащей отеля.

Прежде чем исчезла ее решительность, Элен уже была в коридоре.

Никаких проблем! Дрожащей рукой она вставила ключ в замочную скважину Пристройки 2, закрыла за собой дверь и мгновенье постояла, затаив дыхание в темной комнате. После ощупью нашла постель у окна, подсунула руку под простыни, провела под и около подушки, по полочке у изголовья, а, наконец, и по полу. Они должны быть там: они были под ее подушкой — она это знала. И пока ее руки все еще бесполезно шарили вокруг, из ее горла вырвался слабый вздох. Она нажала кнопку выключателя над постелью, на которой спала: она должна быть уверена! Еще полминуты она отчаянно искала при свете, но все было бесполезно. И вот, в первый раз, страх сжал ее сердце, потом она погасила лампы, вышла из комнаты и бесшумно прокралась к боковой двери. Она замерла там, где была, у стены. Точно напротив нее, у окна на втором этаже главного здания, стояла женщина и наблюдала за ней — а после исчезла. Элен была уверена, что женщина ее увидела, и ее охватила ледяная паника. Она не помнила, как покинула отель, страх нес ее на крыльях.

Она опомнилась в конце Бэнбери-Роуд, достаточно далеко от отеля, а в голове у нее раздавался такой стук, будто кто-то бил молотком по наковальне. Она шла, ни разу не обернувшись назад; шла и шла подобно воскрешенному зомби, не ощущая окружающего, все еще не оправившаяся от паники и дрожащая — и все же в безопасности, слава Богу, в безопасности! На вокзале, где ей надо было подождать всего десять минут, она заказала виски и почувствовала себя лучше. Но когда она села в пустое купе поезда на Рединг, она уже знала, что каждая остановка, каждая станция приближают ее все больше и больше к конечному итогу.

Морс не скрывал, что поехал на встречу с Филлипой Палмер в отель «Грейт Вестерн», и не стал бы возражать, если бы Льюис счел необходимым поискать его там. Новость могла подождать до утра, конечно — Льюис знал это; во всяком случае, она не была жизненно важной. И все же каждый склонен подчеркивать свои успехи, а для Льюиса вечер был успешным. В Пристройке 2, в комнате, где провели ночь на 31-е декабря мистер и миссис Джон Смит, он нашел под подушкой в футляре из коричневой искусственной кожи очки: маленькие дамские, достаточно претенциозные. Сначала он был разочарован, так как на коробочке не было надписи с названием магазина оптики, не было адреса, или города, или страны — ничего. Но внутри на самом дне оказался маленький скомканный кусочек желтой ткани, использованный (по мнению Льюиса) для протирания стекол; на этой ткани было отмечено «Г.У.Ллойд, Оптика, Хай-Стрит, Рединг».

К счастью мистер Ллойд был еще на работе, когда Льюис ему позвонил, и охотно согласился его дождаться. И если Льюису потребовались всего сорок минут, чтобы приехать в Рединг, то Ллойду хватило пяти, чтобы найти владельца потерянных очков. В хорошо организованном архиве старательный Ллойд хранил исчерпывающую информацию обо всех своих клиентах: все их проблемы со зрением, дальнозоркость или близорукость, степень астигматизма, вид оправы, прописаны частным врачом или в государственной больнице. И таким образом, было детским делом проследить историю найденных очков. Достаточно способным (решил Льюис) был этот человек, решивший посвятить себя офтальмологии.

— Я нашел их под подушкой, сэр, — сказал Льюис, когда, наконец, связался с Морсом в Паддингтоне.

— Неужели?

— Я подумал, что ничего плохого не будет, если просто проверю.

— Хотите сказать, проверите после меня!

— Ну, каждый может пропустить что-нибудь.

— Хотите сказать, что были там, когда я осматривал комнату? Довольно, Льюис! Вы же не думаете вправду, что я мог пропустить нечто подобное?

Люису не приходило в голову, что очки кто-то мог оставить в Пристройке 2 после того, как Морс обыскал комнату, и теперь он начал рассуждать насчет этой необычной возможности, когда Морс заговорил снова.

— Сожалею.

— Извините, сэр?

— Сказал, что сожалею. Это все. Должно быть, я сам пропустил эти проклятые очки! А есть и еще нечто, что я хотел бы вам сказать. Вы хорошо поработали! Не удивительно, что иногда я считаю, как мне повезло, что вы со мной, мой старый приятель.

Льюис выглядел счастливым, когда, продиктовав Морсу адрес Смитов, положил трубку, поблагодарил про себя окулиста и вернулся прямиком в Оксфорд. Вдвоем с Морсом они договорились не пытаться встретиться с загадочным семейством до завтрашнего дня. Льюис был доволен этим, так как чувствовал себя действительно очень уставшим.

Миссис Льюис видела, как был счастлив ее супруг, когда вернулся домой в 21:00. Она приготовила ему яйца и жареный картофель и в очередной раз подивилась, какое благотворное влияние иногда оказывает инспектор Морс на человека, за которого она вышла замуж. И сама она тоже была счастлива; она всегда чувствовала себя так, когда он был счастлив.

После телефонного разговора с Льюисом, Морс решил, что мог бы остаться на ночь в Лондоне, а утром сделать остановку в Рединге по пути в Оксфорд. Он подошел к рецепции (там была та же служащая!) и в третий раз любезно спросил ее, не сможет ли она предложить ему одноместный номер на ночь. Это она была в состоянии сделать, так как были отказавшиеся. Морс заполнил бланк на имя мистера Филлипа Палмера, ирландца, и подал его обратно служащей. Когда она давала ему ключи, в ее глазах он прочел непонимание. Морс наклонился и тихо ей сказал:

— Только еще одно, мисс. Если случайно объявится главный инспектор Морс, пожалуйста, сразу же пошлите его ко мне, хорошо?

Девушка, теперь уже окончательно сбитая с толку, смотрела на него глазами, в которых читалось, что или он совсем сошел с ума или же она. И когда он направился к главной лестнице, она подумала, не позвонить ли управляющему и не проинформировать ли его о своих подозрениях, возможно, только что она дала номер террористу из ИРА [16]. Но передумала. Если он и принес бомбу, она наверняка не могла быть в чемодане, так как чемодана у него не было, и вообще он был без багажа. В сущности — по всему было видно, что у него не было даже зубной щетки.

Девятнадцатая глава

2го/Зго января, ночь

Вся эта история набирала скорость как-то сама собой. Для Маргарет Бауман — это как если бы она вела машину с поврежденными тормозами по крутому склону — единственным выходом было каким-то образом справиться с набирающей скорость машиной, и молиться, чтобы доехать до ровного места без фатального столкновения. Но остановиться на середине было абсолютно невозможно.

Около года назад она впервые осознала, что ее супруг проявляет недвусмысленные признаки алкоголизма. Были дни, когда он не брал в рот ни капли спиртного; но были периоды, когда употреблял по два-три раза в неделю. Возвращаясь с работы, она находила его в каком-то полусонном состоянии с замедленными реакциями, вероятно после поглощения значительного количества алкоголя, а ее замечания только вызывали у него едва сдерживаемую грубость, и жестокость, которая ее сильно пугала. Неужели причиной его пьянства было то, что она (впервые со времени их женитьбы) ему изменила? Она не была уверена. С годами каждый из них изменился, она это знала. Но Том, ее супруг, как будто бы претерпел кардинальное изменение в характере, и ее все больше ужасала мысль, что он узнает о ее связи с другим, и ее пугало то, что он может сделать нечто ужасное с ней, с ним, а может и с собой, если узнает правду.