Крыса из нержавеющей стали спасает мир - Гаррисон Гарри. Страница 15

Я был в отпуске, и кто-то другой управлял моим телом. Теперь, снова обретя контроль, я заметил слабые следы-воспоминания о работе, о долгих днях, возможно, неделях напряженной работы. На пальцах были ожоги и мозоли, а на тыльной стороне правой кисти – новый шрам. В это время завертелся магнитофон – должно быть, на нем был таймер, – и со мной заговорил профессор Койцу.

– Первое – не делайте этого снова. Не позволяйте записанной памяти моего мозга обрести контроль над вашим телом. Потому что я все помню. Я помню, что больше не существую. Эти мозги – в коробочке – может быть, все, что у меня когда-нибудь еще будет. Если я поверну этот выключатель, я перестану быть. Может оказаться, его никогда не включат снова. Вероятно, так и будет. Это – самоубийство, а я не самоубийца. Невероятно тяжело коснуться тумблера. Я думаю, что сейчас мне это удастся. Я знаю, какова ставка. Что-то неизмеримо большее, чем псевдожизнь этого законсервированного мозга. Так что я приложу все усилия, чтобы повернуть тумблер. Сомневаюсь, удастся ли мне это во второй раз. Повторяю: не делайте этого больше никогда. Помните!

– Помню, помню, – пробормотал я, выключая магнитофон, ища сначала, чего бы выпить. Койцу – хороший человек. Его бар был снабжен так же, как и при мне. Стакан солодового виски тройной очистки со льдом выгнал из головы часть тумана. Я уселся и снова включил аппарат.

– К делу. Как только я начал осматриваться, стало очевидным, почему эти темпоральные преступники выбрали эту эпоху. Общество только что ворвалось в технологическую эру, но люди психологически остались в темных веках. Национализм, – какая глупость; загрязнение среды, преступления, всепланетная война, безумие…

– Достаточно лекций, Койцу, ближе к делу.

– …но нет никакой необходимости читать лекции по этому поводу.

Достаточно сказать, что все материалы для темпоральной спирали здесь есть. А обстановка в обществе такова, что можно успешно скрывать большие предприятия по манипулированию временем. Я построил темпоральную спираль, и она взведена и настроена. Я также построил аппарат для зондирования времени и с его помощью определил временное положение этого создания по имени ОН. По причинам, известным только ЕМУ, он действует теперь в эпохе, находящейся в далеком прошлом этой планеты, примерно 170 лет отсюда. Я могу только предполагать, но мне кажется, что его теперешние действия – только ловушка – несомненно, для вас. Каким-то способом – я не мог разобраться – он возвел темпоральный блок перед 1805 годом, поэтому вы не можете вернуться в достаточно ранний период, чтобы захватить его, во время создания его теперешнего предприятия. Будьте осторожны, ОН, видимо, работает с большими силами. Я поместил рычаги управления так, что вы можете выбрать любой год из пяти после 1805 года, в течение которых проявляется их активность. Город называется Лондон. Выбор за вами, желаю удачи.

Я выключил магнитофон, и подавленный, снова пошел за выпивкой. Вот такой выбор – выбери год, в котором тебя пришьют. Отправляйся назад в дикарское общество и стреляйся с ЕГО подручными. Даже если я выиграю, что тогда?! Я буду заперт там на всю жизнь, застряну во времени. Безрадостная перспектива. По сути, у меня лишь иллюзия выбора. ОН выслеживает меня в 1975 году, и, очень может быть, ЕМУ в следующий раз удастся стереть меня в порошок. Много лучше драться с НИМ самому. Весело. Я налил себе еще и потянулся за первой книгой, стоящей на длинной полке.

Койцу не тратил времени даром. Кроме изготовления всего оборудования, он собрал небольшую отличную библиотеку об интересующих меня годах, печальной декаде 19-го столетия. Место моего назначения был Лондон, и коль скоро это стало ясно, величайшую важность приобретало имя одного человека.

Наполеон Буонапарте. Наполеон I, император Франции, большей части Европы, едва не ставший императором всего мира. Странно, как мало отличалась мания величия этого человека от ЕГО собственных амбиций. Это не могло быть совпадением. Тут должна была существовать связь. Я еще не знал пока, какая.

Но был уверен, что скоро узнаю. Тем временем я стал читать все подряд, касающееся этого периода, до тех пор, пока не почувствовал, что разузнал все необходимое. Единственным светлым пятном в этом деле было то, что Англия говорила на разновидности того же самого языка, что и Америка. Так что мне не пришлось возвращаться к мучительным для моей головы урокам с мнемографом.

Конечно, оставался вопрос с тамошней одеждой, но у меня были более чем достаточные иллюстрации того периода, чтобы заказать все необходимое. В итоге, театральный костюмер в Голливуде снабдил меня полным гардеробом, начиная от обтягивающих штанов и курток со множеством пуговиц до огромных плащей и шляп. Моды того времени оказались весьма удобными – я мгновенно их одобрил, скрывая свои многочисленные приборы в обширных складках одежды.

Так как я попаду в точно выбранное время независимо от того, когда покину это, то я решил не спешить и подготовиться как следует. Но в конце концов все благовидные предлоги для отсрочки кончились, время пришло. Мое оружие и инструменты были отрегулированы и подготовлены, здоровье отменное, рефлексы мгновенные, состояние души – паршивое, но чему быть, того не миновать.

Я появился в приемной, секретарша уставилась на меня, не переставая жевать резинку.

– Мисс Киппер, выпишите для себя чек на четырехнедельную зарплату. Вы уволены.

– Вам не нравится моя работа?

– Вы работали как следует, но из-за дурного управления эта фирма обанкротилась. Я уезжаю за границу, спасаюсь от кредиторов. – У-у-у, – какая жалость.

– Благодарю за сочувствие. Давайте я подпишу чек… Мы пожали друг другу руки. и я проводил ее наружу.

За помещение было заплачено за месяц вперед. Я не имел ничего против того, чтобы владелец получил оставленное мною оборудование, однако у меня выработалось совершенно определенное недоверие к аппаратуре темпоральной спирали, которая останется в действии после моего ухода. И так намухлевали более чем достаточно. У меня не было ни малейшего желания вводить в эту игру новых участников. Втиснуть себя в скафандр вместе со своей допотопной одеждой оказалось тяжким трудом, и в конце концов мне пришлось снять ботинки и куртку и привязать их снаружи вместе с остальным снаряжением. Я проковылял к панели управления и собрался с мыслями для окончательного решения. Я знал, куда хочу прибыть, и, следуя инструкциям Койцу, уже ввел в машину необходимые координаты. Лондон исключается. Если у них есть какие-нибудь детекторы, они непременно заметят мое прибытие. Я хотел появиться географически достаточно далеко, чтобы меня не обнаружили, но достаточно близко, чтобы я не мучился от длительного путешествия в примитивном транспорте того времени. Итак, я остановился на долине Темзы около Оксфорда. Массив Уитернских холмов будет между мной и Лондоном, и их крепкие скалы поглотят радарные и зет-лучи и все остальные виды детекторного излучения. Прибыв на место, я смогу отправиться в Лондон по воде, что-то около ста километров, а не по их отвратительным дорогам.

Туда я и отправлюсь. А вот когда – это другое дело. Я внимательно уставился на аккуратно нумерованные циферблаты, как будто они могли мне что-нибудь ответить. Но они оставались немыми. В 1805 году установлен темпоральный барьер, так что раньше я прибыть не могу. Сам 1805 год казался уж очень похожим на ловушку; они будут наготове в это время, бдительно ожидая. Поэтому я должен появиться позднее. Но не на много, иначе они успеют выполнить все зло, которое у них на уме. Ну что ж, два года недостаточно для их работы, но достаточно – по крайней мере, я надеюсь – чтобы застать их хоть немного врасплох.

Я глубоко вздохнул и установил циферблат на 1807 год – и нажал активатор. Через две минуты аппаратура разовьет полную мощность. Свинцовыми ногами я добрался до мерцающей зеленой петли темпоральной спирали и коснулся ее выступающего конца.

Как и прежде, не было никаких ощущений, только сияние, окружавшее меня, сделало остальную комнату едва видимой. Две минуты казались больше похожими на два часа, хотя часы сказали мне, что до прыжка еще больше пятнадцати секунд. На этот раз я зажмурил глаза, вспомнив мерзкие ощущения своего предыдущего временного прыжка. Когда спираль освободилась и швырнула меня назад сквозь время, я был напряжен, взволнован и слеп.