Русская деревня. Быт и нравы - Бердинских Виктор Арсентьевич. Страница 57

Леший мог принимать облик знакомых встретившемуся ему человеку людей. Он мог быть беспричинно добр или вредоносен, но относились к нему всегда с опаской. Вновь вспоминает А. Г. Рокин (1910): «Помню еще случай, который рассказал мне мой дед. Пошел он раз искать коров в лесу и встретил своего соседа. Сели курить. Сосед все смеется и так мало все говорит. Тут почему-то мой дед подумал, что “это, наверное, лешой”, и прочитал шепотом молитву. Да воскреснет Бог и расточатся враги его. Сосед неожиданно вскочил с места и стал пятиться. Чем дальше отходил, тем больше становился ростом. Потом стал издавать страшный свист, хохот и визг, с такой силой, что гнулись деревья, как будто в бурю. Потом, говорит, все исчезло, и стало тихо-тихо, как будто ему “выключили” слух. Вот насчет этого случая я не знаю. Может, мой дед тут где-то и приврал, а может, и правда все это было».

Были в округе места «нечистые», где чаще всего, с людьми происходили какие-то неприятности. Люди кружились, теряли дорогу, ходили до утра по кругу. Вот свидетельство о таком месте: «Как от Якименков к Малышковым ехати, тоже в одном месте у нас млело. Млело — значит тут сколько людей убивалося и все, и машины опрокидывались и все, тоже так же. Тятя говорит: я поехал из городу, дак к Тусковым заехал, к маминой-то родне, к тестю. Тестя-то уж не было живого, а вот эти братья-то у мамы живы. Там выпили, посидели все. Он сел, значит, на лошадь и поехал домой. Доехал, значит, до этого места. Поедет-поедет, и опять, значит, заворачивает лошадь, и опять приедет обратно. Спрашивает: “Как это проехати-то к Малышковым? Дороги нет”. Ему отвечают: “Стоишь на пути, а спрашиваешь дорогу. Прямо едь”. Сколько ни ездил, все до утра дорогу искал. А видно, что тут леший дорогу перешел» (Л. В. С-ина, 1910).

Чудес было в деревенском миру много, но все они были крестьянские. Лешие могли вредить человеку, могли ему и помочь. Валентина Осиповна Медведева (1921, дер. Колбяки) сама встречалась с нечистой силой: «И в лешего верили, он коров утаскивал, водил людей по кругу, из-за него плутали в лесу. Рассказывали, в соседней деревне парень маленький пошел брату обед отнести, а ушел далеко, аш за семь километров на Молоканку. Его уш потеряли, спрашивали, как через речку-от таку глубокую перешел? А он говорит: “Меня дедушка перенес” — это, мол, как опять лешой. А еще случай: мать отругала сына и дочь маленьких, а они разобиделись, и пошли по деревне, и пошли, и пошли, да так и не вернулись. Целу неделю искали их по лесу, потом кто-то набрел на них и видит: сидят они около елки по шею мхом укутанные. Их спрашивали: “Почему не отзывались на крики?” — а они говорят, мол нам дедушка не велел. А по один раз вихорь страшной был, а мужик-от греб сено, кучи копнил, а кучи-то вихром поднимало, мужик-от со злости сказал: “Я тебя, лешова, грабелищем!” — и вдруг мужика-то кверху подняло вихрем, а потом книзу бросило. Опять же лешой баловался. У мужика домовой жил, он все свалит, разложит и говорит хозяину: “Хлеба дай, ложку и каши”. Он кашу-от съел, а хлеб на пол бросил, все ругался. Мужик уш и в церкву ходил, не мог от него избавица. Как-то мать его заходит домой, а он с печи давай ее луком обкидывать, аш весь лук скидал…

Помню, пошла я белье на речку полоскать, а там на жердях сидит, ноги калачом, волосами обвешана, сидит моща. Я как взверещала, так ужас. Веришь, вовек не забыть, это ведь кикимора. Было, у нас кикимор девкам сажали из-за парней. Дак те и мучались с ними всю жись.

Всяки чудеса встречались…».

Встречаются в рассказах стариков упоминания о русалках, хотя их не так много. В основном рассказывают случаи, когда кто-то из соседей видел русалку. Например, Анна Ивановна Петрова (1916) помнит такой эпизод: «А выдумки-то какие? Вот мне Иван Савватеич рассказывал. Пошел на луга драть лыко на лапти, к озеру подходит, а на берегу девушка сидит и волосы пальцами расчесывает. Он смотрел, стоял долго, а потом кашлянул. Русалка нырнула в воду, а озеро раскололось пополам. С тех пор в этом озере никто не купался, все боялись, что русалка утащит. Мамин брат еще рассказывал. Он ехал из Малмыжа домой, один, сани были пустые. Лошадь остановилась и не стала идти дальше. Дядя слез с саней, посмотрел в кольцо у дуги. В санях сидел черт. Он выругался и перекрестился. Черт исчез, а лошадь понеслась, дядя чуть успел в сани заскочить».

Стремление нечистой силы заманить к себе простого человека, загубить его жизнь отчетливо видно в следующем рассказе: «Сказывали бабы и про русалок. Ехал-де однажды мужик с нашего села поздно вечером с базара, а ехал-то по берегу. Домой торопился. Смотрит, а в метрах пяти от него на камне, есть такой большой камень под горкой у нас, сидит молодушка, красоты неписаной. Сидит и слезы льет. Увидела она мужика-то и давай петь. Мужик, как музыку услышал, забыл и жену, и детей. И вдруг исчезла девка-то, мужик очнулся, домой пришел, а все про ту девку думает. Зачах весь, а какой работник был! Не выдержал, пошел к реке и утопился. А молодушка-то не иначе русалкой была. Вот ведь какие дела. Много чудес-то люди рассказывали. Я уж теперича и не помню» (А. Т. Чекмарева, 1912, дер. Рыбная Ватога).

Не так часты упоминания о ведьмах. Вот очень типичный рассказ: «Мать мне рассказывала. Баня была у реки. Ушли туда мыться три женщины. Вымылись они, начали одеваться — вдруг дверь открывается, заходит чертовка с распущенными волосами, стала их колоть огромным железным гребнем с длинными-длинными зубьями. Женщины страшно испугались, в панику впали, кричат, а голосу нет, как будто онемели, некому на помощь прийти. А ведьма смеется, глазищи черные, страшные— жуть. Что делать? Стали эти женщины молиться, колдунья исчезла. Так и боялись этой ведьмы с железным гребнем» (Е. Т. Михеева, 1920, дер. Коршуны).

Любопытно, что многие крестьяне за всю свою жизнь ни разу не встречались с нечистой силой, но хорошо ее представляют и знают по рассказам соседей-очевидцев. Характерен рассказ М. И. Х-иной (1909): «И поверий у нас всяких много ходило. Сама никогда такого не видела, а слыхать слыхала. Переезжали мужики на лошадях однажды реку. А из реки женщина вышла и посмотрела на них. Как ни стегали лошадь а все на месте стоит, и пока не перекрестились да не помолись, лошади так и стояли».

Были люди не колдуны и не знахари, которые чем-то полюбились нечистой силе и были с ней в приятельских отношениях, получая необходимую помощь. Е. И. Старикова (1911) помнит о таком случае: «Верили в попа. Говорили про лешего. У Серьгиных был Филипка — знался с лешими. Позвал он одного товарища в лес, дернул за сук, и из дерева дом появился, где лешие живут. Стали лешие их самогонкой поить. Филипка пил, а товарищу говорит: “Не пей!” Лешаки спрашивают: “Чего товарищ не пьет?” — “А он не хочет”. Пошли домой, тот, который знается с лешаками, хлопнул дверью — и лесина стоит, а лешаков не видно».

И все-таки самыми распространенными явлениями нечистой силы, о которых говорят большинство опрошенных, были так называемые «огненные снопы». «Много говорили о снопах летающих, огненных. Если сноп такой в избу, в трубу влетит — покойника в доме не миновать. К нам один раз влетал, перед тем как тятеньке умереть. Влетел через печку и на полу искрами рассыпался. А один раз молодежь взяли и сноп подожгли и на длинную палку подцепили. Бабы как раз вечером шли, с гулянки, праздник был какой-то. Вот парни и давай размахивать снопом туда-сюда. А бабы испугались, завизжали и давай в разные стороны разбегаться, прятаться. Но потом парням сильно от мужиков попало, все в синяках ушли» (Е. И. Старикова, 1911).

В военные годы видения огненных снопов стали повсеместными. Они, как правило, являлись к вдовам, потерявшим своих мужей на фронте, и к женам, тоскующим по мужьям. «У женщины одной сын умер годовалый, а муж в это время в армии был. Вот она затосковала по сыну-то, и к ней стал огненный змей летать — бес. А ей-то казалось, что это Степан (муж). Он к ней приходил, она с ним разговаривала. Она свекору сказала, что к ней Степан придет. Ну вот, “пришел” он к ней. Она-то с ним разговаривает, а родные рядом стоят и никого не видят. Потом на окнах кресты осиные сделали — перестал ходить. А потом этот “Степан” за ней на “тройке” приехал. Она бросилась к нему во двор, ее свекор вовремя поймал — не пустил во двор-то. Псалтырь тогда прочитали, он и исчез, только по воротам что-то так стукнуло, так ворота и задрожали. Потом больше он не приходил. А скоро у нее муж вернулся из армии. Это все в самом деле было» (О. Е. Помелова, 1909).