Революция крови - Бук Артем. Страница 12

Я не слишком изящно выбрался из бота вслед за Маркусом, наши телохранители остались внутри. Комитет по встрече состоял из офицера гвардии, пары громил в одинаковых серых брюках и куртках, представлявших собой часть личной охраны протектора, и умопомрачительно красивой девушки, чей статус я определить затруднился. Высокая, стройная, белокожая, рыжеволосая и зеленоглазая, в длинном красном платье, она разительно контрастировала со своими спутниками в унылой униформе.

Окинув нас быстрым взглядом, который я охарактеризовал бы как сочувственно-недоуменный, молодая леди представилась Лианой, личным помощником протектора, и пригласила нас следовать за ней. Мне подумалось, что, знай я о характере встречи и встречающих, пожалуй, не стал бы отказываться неделю кряду от услуг робота-брадобрея. Лицо Маркуса также украшала традиционная щетина. Более того, ради встречи с одним из самых могущественных людей планеты он не счел необходимым отказаться от обычных шорт и застиранного поло.

Девушка вошла в башню, мы следом, охранники в сером пристроились замыкающими. Гвардейцы остались сторожить то ли наш бот, то ли его обитателей, за что я никак не мог их винить. Сложенная из нарочито грубого темного камня, внутри башня оказалась вполне современным сооружением, где всем правила безопасность. На пути до пункта назначения нам пришлось преодолеть десяток тяжелых бронированных дверей, за каждой из которых ждала пара близнецов в сером, с руками в районе кобуры на поясе.

То, что наши сопровождающие были им хорошо известны, не избавляло ни их, ни нас от подозрительных взглядов и ДНК-сканирования. Наконец мы попали в просторную светлую комнату, где нас приветствовала ослепительной улыбкой кареглазая шатенка, фигурой не уступающая рыжеволосой провожатой.

– Они пришли, – доложила она кому-то, и тяжелая дверь за ее спиной, искусно украшенная резным гербом протектора, практически сразу распахнулась.

Мы вошли в небольшую комнату, на сей раз без окон, где за столиком одиноко сидела красивая блондинка, уже всерьез заставляющая задуматься о критериях, которыми руководствуется хозяин дворца при подборе персонала. Стражи в сером за нами не последовали, оставив во власти белокурой и рыжеволосой богинь. Лиана решительно подошла к двустворчатой двери и громко постучала.

– Ага, пусть заходят, – откликнулся мужской голос, и зеленоглазая нимфа распахнула дверь, пропуская нас внутрь.

Кабинет размером около сорока квадратных метров не потрясал воображение. Массивный стол из красного дерева в центре комнаты живо напомнил мне похожий предмет обстановки, который я не столь давно наблюдал на допросе в АСР. Перед ним стояла пара удобных с виду кресел. За спиной владельца стола, слегка прикрытое старомодными портьерами, расположилось панорамное окно, а за ним – огромный балкон с несколькими лежанками, деревцами в кадках и неплохим видом куда-то в сторону Гибралтара.

Хозяин кабинета не поднялся при нашем приближении, более того, не изменил позы – он сидел, закинув ноги на стол, – и не стал отвлекаться от чтения планшета в руках. На ногах стража планеты гордо красовались пушистые домашние тапочки, вполне сочетавшиеся с нежно-голубыми пижамными штанами и фирменной футболкой Черной гвардии, почему-то белого цвета.

Питер Брайсворт, Двадцать седьмой протектор Земли, наконец раздраженно ткнул пальцем в планшет, видимо отдав какой-то не слишком нравящийся ему самому приказ, и приглашающе махнул нам рукой, предлагая занять кресла. Я заметил, что политик достаточно молод, немногим старше пятидесяти, голубоглаз, загорел, подтянут и вообще хорош собой, как и подобает лицу, сумевшему получить хоть и пожизненный, но выборный пост. Возможно, я уделил бы ему больше внимания, если бы не второй присутствовавший в кабинете, молча стоявший у окна за спиной протектора. Двухметровый блондин с фигурой атлета, холодными серыми глазами и длинными серебристыми волосами, облаченный в нечто вроде тяжелой тоги грязно-серого оттенка, пожалуй, вызвал бы к себе интерес в любой точке планеты. Особенно если знать, что планета – не его собственная. Насколько я мог судить, перед нами стоял чистокровный шайн.

Не знаю, какие эмоции отразились на моем лице. Обычно я неплохо скрываю свои чувства, поэтому надеялся, что держался на высоте. Маркус не проявил какого-либо видимого удивления, из чего можно было сделать вывод о том, что либо он знал заранее о составе участников встречи, либо с ним не стоит садиться играть в мадагаскарский покер. Занятые нами кресла, как и ожидалось, оказались куда комфортней того, на котором прошла моя предыдущая судьбоносная беседа в АСР. Протектор окинул меня вполне дружелюбным взглядом, однако заговорив, обратился не ко мне, а к моему спутнику:

– Ты уверен, что это он?

– Совершенно, – буркнул Маркус. – И не говори, что уже не посмотрел запись со спутника.

– Три раза, – охотно признался его собеседник. – Но это лишь несколько секунд из жизни гомо сапиенс, которые могут иметь различное объяснение.

Было непохоже, что шайн собирается принимать участие в беседе, а два разговаривающих человека, казалось, сознательно игнорируют его присутствие. Пришелец тем не менее нашел себе занятие по душе, уставившись на меня тяжелым гипнотизирующим взглядом. Хотя эта игра в гляделки пока длилась всего несколько секунд, мне почему-то очень захотелось доходчиво объяснить инопланетному гостю, что в земной культуре пялиться на кого-то – весьма невежливо.

– Говорю тебе, – продолжал диалог с протектором Маркус, – за ним следили много лет. Можно точно сказать…

Разговор приобретал крайне интригующий для меня оборот, но мне не удалось услышать, о чем же «точно» собирался сказать шериф, поскольку в этот момент шайн открыл рот и, обращаясь ко мне на странно знакомом певуче-шипящем языке, мгновенно вызвавшем в моем сознании мощную волну ассоциаций и воспоминаний, скомандовал:

– На колени… быстро, преклони колени!

Мой спутник прервался на полуслове и недовольно посмотрел на чужака.

Протектор также раздраженно обернулся и, не ограничиваясь взглядом, сварливо поинтересовался:

– Ну и что это ты делаешь? Мы же договорились, разве нет?

В этот момент я осознал, что, хотя понимаю речь шайна, обращался он ко мне не на новоингле и смысл его слов остался неясен для двух других людей, находившихся в комнате. Не обращая внимания на хозяина кабинета, шайн продолжал шипеть:

– На колени! Встать на колени!

Протектор не выглядел удивленным этим шоу, поэтому просто повернулся ко мне и поинтересовался:

– Ну и чего он хочет?

– Хочет, чтобы я встал на колени, – не стал запираться я.

– Вот мерзавец, – неожиданно спокойно отреагировал политик. – Первый протектор писал, что они пытались проделывать с ним эти штуки. А с Шестнадцатым и проделывали, пока тот не перестал встречаться с ними наедине.

Есть ситуации, в которых наиболее благоразумным выходом является молчание. Поскольку я утратил какое-либо представление о том, что происходит, то решил проявить благоразумие и лишь глуповато-нейтрально улыбнулся.

– Не встает, – на сей раз на новоингле и без какого-либо акцента констатировал пришелец. – Понимает, но не встает.

– Спасибо, мы уже поняли, – язвительно включился в беседу Маркус. – Ну что, достаточно убедительно?

Протектор пожал плечами, хотя у меня не сложилось впечатления, что он в чем-то убежден.

– Допустим, что ты прав. И какие нам из этого сделать выводы?

– Устранить, – меланхолично предложил шайн. – Можно сейчас. Я могу.

Мне начинало казаться, что я нахожусь не в кругу друзей. Резко встав, я отпихнул кресло к углу стола так, чтобы оно частично блокировало ближайший выход из-за него. Теперь, чтобы добраться до меня, чужаку потребовалось бы перепрыгнуть стол и пространство за ним, то есть добрых три метра. Оружия при нем я не видел и почему-то не сомневался, что он предпочтет сделать работу голыми руками. Маркус сдал свой пистолет на входе. У протектора, возможно, имелось что-то стреляющее в ящиках стола, но людей я не слишком опасался.