Шерлок Холмс Человек, который никогда не жил и поэтому никогда не умрёт - Вернер Алекс. Страница 18
Все эти зловонные трущобы сровняли с землёй, и на их месте возникли величественные и внушительные сооружения, в которых теперь находятся кабинеты «Маркони-компани», колониальные учреждения, банки и т. д., а также великолепные газеты и другие конторы. Существование богемы в подобных условиях было бы невозможным. Получился бы пошлый анахронизм, да и на самом деле богемность отмерла скорее благодаря архитектурному гению, нежели чем капризам моды или фортуны.
Аналогично журналист и драматург Джордж Р. Симс написал в 1917 году, что видит вокруг себя совсем другую картину, совсем не такую, какую помнит.
На страницах своей книги «Шестьдесят лет воспоминаний о богемном Лондоне» он в одиночестве бродит по улицам:
Я обнаружил себя ночью на Стренд и Лестерской площади и Шафтсбери-Авеню, где пролегали старые границы Театроленда, и увидел перед Храмами Феспида только призрачный голубой свет, обозначающий вход в полицейский участок.
Пятьдесят лет назад в Театроленде не было пылающих электрических огней, а только мерцающие газовые светильники…
«Ночной Лондон», вокзал Чаринг-Кросс, ок. 1910 г.
Мы, конечно, можем отвергать воспевание газового освещения XIX века как навязшее в зубах лондонское клише, но в то же время прекрасно осведомлены, какой вклад вызываемые им эффекты вносят в создание атмосферы рассказов про Холмса, подобно театральным софитам или занавесу, скрывая очертания и добавляя таинственности, перевоплощая простых людей в городские легенды. Некоторые утверждают, что богема — и современная, и историческая — должна всегда рассматриваться как вид культурной иллюзии. Однако подобные свидетельства обладают достоверностью не только в поэтическом смысле. И когда лампы в конце концов канули в Лету, опыт целого богемного поколения отправился вслед за ними.
Риджент-сёркус, Оксфорд-стрит, ок. 1890.
На этих фотографиях и открытках запечатлены детали и общие виды центрального Лондона, недалеко от которого, в доме 221-б по Бейкер-стрит, находились комнаты, где Шерлок Холмс принимал своих клиентов. Здесь представлены два противоположных взгляда на Лондон. На фотографиях Коберна одинокий кэб тащится по центру грязной дороги, в воздухе висит густой туман, а на фотографии Риджент-сёркус тротуары забиты прохожими, а проезжая часть — кэбами, омнибусами и телегами. Просто так дорогу не перейдёшь — небезопасно.
На реке также многолюдно: множество буксиров, пароходов, барж и лихтеров. Огромные отели — новый элемент города, занимающий видное место в рассказах о Шерлоке Холмсе, как и основные железнодорожные вокзалы.
Портленд-плейс, 1906 г Элвин Лэнгдон Коберн.
Хай-Холборн, недалеко от Ченсери-лейн, 1902 г.
Трафальгарская площадь (фрагмент), ок. 1880 г., Фрэнсис Фрит.
Держите плату за проезд наготове и в то же мгновение, когда ваш кэб остановится, бегите через галерею, рассчитав время так, чтобы оказаться на той стороне в четверть десятого. Там вы найдёте небольшой бруэмовский кэб, ожидающий у самого тротуара, править им будет малый в плотном чёрном плаще с воротником, обшитым красным кантом. Вы должны сесть в него, и он довезёт вас до Виктории, чтобы как раз успеть на континентальный экспресс.
Открытки с главными вокзалами, ок. 1908 г., Г. Флёри, Миши и К°.
Сверху: Виктория, Дуврский поезд.
Посредине: Чаринг-Кросс, Парижский поезд.
Внизу: Ватерлоо, Саутгемптонский поезд.
Вокзал Виктория, ок. 1905 г., Кристина Брум.
Верхний бассейн Лондона, ок. 1890 г.
Лондонский мост, ок. 1890 г.
В ту же минуту, однако, злодейка-судьба посмеялась над нами, преградив наш путь буксиром с тремя баржами.
И если бы руль не был вывернут до отказа, мы бы неминуемо врезались; когда, наконец, обогнув препятствие, мы снова легли на курс, стало понятно, что «Аврора» ушла вперёд не меньше, чем двести ярдов, но, к счастью, её всё ещё было хорошо видно. Наше судёнышко давало полную мощность: хрупкий кораблик трещал по швам и вибрировал под напором дикой силы, которая нас несла. Мы миновали Пул, оставили позади Вест-индские доки, обогнули длинную Дептфордскую косу и Собачий остров.
Он телеграфировал мне из Лондона: известил, что доехал благополучно, сообщил адрес отеля «Лэнем», где остановился, и просил меня сразу же прийти. Каждое слово в телеграмме — а я помню каждое её слово — было проникнуто нежностью и любовью. Приехав в Лондон, я сразу же направилась в «Лэнем», там мне сказали, что капитан Морстен в самом деле остановился у них, но прошлой ночью ушёл и до сих пор не вернулся. Весь день я безрезультатно ждала от него новостей.
Отель «Лэнем», ок. 1890 г, Джордж Вашингтон Уилсон.
Открытки с отелями:
Сверху: Отель «Рассел», ок. 1912 г.
Посредине: Отел «Сесил», ок. 1908 г.
Внизу: Отель «Гайд-парк», вид с галереи «Серпентайн», 1908 г.
Йорк-плейс, Бейкер-стрит, взгляд с севера, ок. 1900 г.
ГЛАВА 2
Алекс Вернер. Шерлок Холмс, Сидни Пэджет и журнал «Стрэнд»
Для Шерлока Холмса она всегда оставалась «этой женщиной».
Я редко слышал, чтобы он называл её по-другому. В его глазах она затмевала и превосходила всех представительниц своего пола. Не то чтобы он испытывал к Ирэн Адлер какое-либо чувство, сродни любви. Все чувства, а особенно это, претили его холодному, острому, но удивительно гармоничному уму. Он, я полагаю, — самая совершенная мыслящая и внимательная машина, какую когда-либо видел мир; но в качестве влюблённого явно оказался бы не на своём месте. Он никогда не говорил о нежных чувствах иначе, как с презрительной насмешкой и издёвкой.
Британская и американская публика в полной мере попали под очарование феноменального Шерлока Холмса во второй половине 1891 года. Вслед за «Скандалом в Богемии», опубликованном в июльском номере «Стрэнда», месяц за месяцем стали выходили всё новые рассказы о приключениях детектива. Две первые конан-дойлевские повести с участием Холмса («Этюд в багровых тонах», напечатанный в 1887 году в «Рождественском еженедельнике Битона», и «Знак четырёх» — в феврале 1890 года в журнале «Липпинкотт») снискали определённое одобрение после выхода в свет, но большого фурора не произвели. Тем не менее они были очень важны для всех последующих историй, потому что, занимаясь ими, Конан Дойл продумал основные составляющие мира Шерлока Холмса. В частности, поразительные умственные способности и наблюдательность детектива, а также многие другие его выдающиеся черты и привычки. Конан Дойл избрал особую структуру повествования, использовав доктора Ватсона — представительного, но немного заурядного рассказчика, — глазами которого читатели смотрят на работу и удивительные дедуктивные способности Шерлока Холмса. Контора консультирующего детектива с самого начала располагалась в доме 221-б по Бейкер-стрит, действие разворачивалось на фоне великой столицы конца XIX века. А вот характер Шерлока Холмса несколько видоизменился между первой и второй повестями.