Беглец между мирами (СИ) - Кравчик Макс. Страница 9

Вячеслав пробудился от жуткого сна и заворожено огляделся. Вокруг сияли бриллианты росы на листьях деревьев и траве, а солнце наполняло эти драгоценные капли различными красками из радужной палитры, превращая их в самоцветы. Воздух был по-утреннему свежим, и приятно пахнущим. Бархатный ветерок легко обдувал его пыльную кожу, и дарил ему искреннее наслаждение. Он попытался встать из колыбели, в которую за ночь слегка провалился и выпрямился на руках, упертых в дерево за спиной. Птицы взбудоражено перезванивались на ветвях деревьев, хлопали крыльями и вели себя очень взвинчено. Он еще раз осмотрелся и внизу обнаружил, спящих ящеро-псов, но лишь завидев макушку своей будущей жертвы, псы резко оживились, и вновь стали скрестись в дерево. Мелких зверьков в окрестностях видно не было, значит, ждать, что его сторожа отвлекутся на новую жертву, не приходилось.

Вячеслав попил из фляги воды и осмотрел свой колчан. Не хватало несколько стрел, чтобы расправится со всей стаей одновременно, прямо с дерева. Пара стрел лежала на земле, уже разгрызенная жуткими пастями остроносых ящерок. Хотя даже если бы он их не выронил, когда падал с дерева на дерево, то ему все равно осталось бы две твари для рукопашного сражения, которого, по правде говоря, он боялся не выдержать. Их было девять, а стрел осталось пять. Узник эвкалиптового дерева решил найти вопрос в своем подсознании и легко скользнул на его изнанку. Пока он перебирал там нитку за нитку, ленту за лентой, поток за потоком, окружающая обстановка едва заметно поменялась. Вокруг воцарилась гнетущая тишина. Птицы закрыли клювы и перестали бойко переговариваться, а в кустах и траве, словно все замерли. Даже насекомые, казалось, перестали дышать. Эта тишина, пришла извне, вместе с внешней информацией и нерешенной завесой, замаячила у него в голове. Он вышел из транса и увидел все собственным, человеческим зрением. Все замерло вокруг и лишь, ящеро-псы, увлеченные своим карабканьем и скулежом, ничего не замечали. А из чащи внезапно выпрыгнула тварь, которая накинулась на ящеро-псов, и уже вспоров шею одному из них, грызла глотку другому. Не осознавшие сразу момент нападения псы накинулись на зверя, который был похож на огромную ящерицу с головой дракона. С острым шиповатым хвостом, который так и метался над рептилией, нанося удары неосторожным, прыгающим на нее ящеро-псам.

Славик понял, что другого шанса у него не будет, и неуклюже слетая с дерева, упал с его задней стороны. А за столбом исполина, происходила ожесточенная грызня, животная битва, и это все будоражило его сознание, придавая приятных победных эмоций. Но он понимал, что мешкать не стоит. Рано или поздно, но победитель будет объявлен судьбой, и новая битва заблестит на горизонте. Едва успев отбежать на полсотни ярдов от неистового сражения, он с ужасом понял, что исход битвы имел и третий вариант. Ящер, размером с корову, но значительнее ниже и длиннее ее, позабыв о своих прежних соперниках, мчался вслед за ним. Три ящеро-пса бежали следом, и один из них уже почти нагнал и поравнялся с ящером. Он на бегу выхватил одну стрелу и в полу развороте выпустил ее в монстра, но она глухо брякнув, словно ударившись в хитиновый панцирь, отскочила в сторону. Лучник такого уровня, как он, не мог не промазать и во второй раз, но оперенный снаряд, угодив животному в голову, также не поразил его плоть. Как вдруг один ящеро-пес прыгнул на василиска и смог уцепиться когтями за нежную кожу, под брюхом, где природные латы заканчиваются грубой панцирной мозаикой на больших расстояниях друг от друга. Ящер взвыл, но бег не прекратил, и вот когда они уже были в десятках саженей от жертвы, Славик выпустил третью стрелу, которая угодила в длинную шею ящеро-пса, и сбросила его с ящера. Последний, резко затормозил и в мощном развороте, опрокинул двух других гончих своим мощным хвостом, дробя внутри все кости. Драконья морда добила их агонизирующие тела и принялась рвать на порции, а беглец помчался за ходом солнца, к неизведанным горам.

Глава 6

Мысли это все, что сейчас было у Славика. Он бежал по ухабистой лесной местности, не замечая ни времени, ни пространства, будучи полностью поглощенным в собственные раздумья. Лес в дневное время суток, было неярко, но достаточно для передвижения, освещен. Животные держались в стороне, явно недовольные отсутствием спасительной камуфлирующей их в ночи, темноты. Влажный воздух, смешиваясь с нежным ветерком, обдувал его кожу, испаряя на лице проступающие капли пота, поэтому его побег, был исключительно комфортным и размеренным.

Он бежал, не чувствуя усталости или боли в мышцах и теле. Его организм, награждал его чудодейственной выносливостью и силой, кипящей в теле. Славик был неисчерпаем. Но проведя в таком режиме полдня, давая себе едва пятнадцати минутные передышки на привалах, он начал понемногу чувствовать усталость. Тело заныло, мышцы растянуло, а суставы загудели, словно вибрирующая машина. Он решил остановиться и отдохнуть. Чувство тревоги уже давно покинуло его, а опасность, которую он испытывал, была уже другой природы, менее зловещей. Но он решил, не давать себе расслабиться. Он бежал, пока не обессилил и не рухнул на траву.

Вначале он решил, что необходимо развести костер, пока хворост можно собрать, при нормальном освещении. Походил по окрестностям и собрал четыре охапки сухих веток и пару крупных трухлявых, но еще целых поленьев. Затем сложив все под деревом, раскинувшим свои ветки шатром, у него над головой, побрел искать ужин. Славику пару раз приходилось участвовать в охоте на лесного зверя, и делал он это именно с луком, но тот в отличие от нынешнего орудия, был блочного строения, что позволяло удерживать тетиву в натянутом состоянии, многие минуты. Особенностью такой охоты являлось, проведение ее в засаде. Для этого требовалось отыскать на местности звериные тропки и, приманив зверька, произвести удачный выстрел. В лексиконе лучника-чемпиона, не было такого выражения — «удачный выстрел». Оно звучало, как «точный» или «стабильный» выстрел, потому что он был мастером своего дела. Найдя пару тропок, и определив место их пересечения, как оптимальное, он достал из кармана пачку с одной жвачкой и, разорвав ее, аккуратно вывернул алюминиевой изнанкой, а сверху водрузил раскрошенную и разломанную подушечку. В таком виде он поставил приманку на пересечение троп и прикрыл листиком.

Сам же он отстегнул ремень с колчаном и снял его с пояса. Оставшиеся две стрелы перекачивали ему в рот, плотно зажавшись между стиснутыми зубами. Он перекинул ремень через шею и, подойдя к соседнему дереву, без нижних веток, принялся по нему лезть вверх, обхватив ногами и руками гладкий ствол. Преодолев полтора фута и добравшись до ближайшей ветки, он уселся на нее, привязав себя к дереву ремнем с колчаном. Пришла пора ждать. Звери здесь любопытные и мало привыкшие к хитростям людей, вдруг получится.

Просидев так меньше часа, все тело его изнывало от усталости. Видимо эффект от растения, тоже способен иссякать, но ничего не поделаешь, нужно ждать добычу. Небо стало серым по прошествии еще немногого времени и на лес накатились сумерки. Стало совсем плохо видно, и он переключился на ночное зрение. Очертания лесных пейзажей, вновь приобрели четкость, а таившиеся звери в темнеющем пространстве, обретая заветную ширму, зашевелились, под пологом надвигающейся ночи. И вот один кандидат на звание ужина сегодняшнего дня, осторожно, но сноровисто начал продвигаться к нездешнему лакомству. Зверек был похож на кролика, только без длинных ушей и милого хвостика, а с широкими ушами локаторами, круглой формы и виляющим змеей в разные стороны, хвостом. Он неуверенно крался, оглядываясь по сторонам, на разные шорохи, и воздевая сизый нос к верху. Исследуя запахи и незнакомые энергии. Выйдя к перекрестку, зверек пробежался по периметру, несколько раз затаился, но любопытство взяло верх. Шустрый зверек обнюхивал обертку и саму жвачку, морща нос, от едкого мятного запаха. А Слава в этот момент, беззвучно натянул тетиву, целясь в зверька, но на миг был охвачен сомнением. Стоит ли ему убивать беззащитное животное. «Определенно да» — твердило сознание, но что-то в душе переполнялось жалостью к этому зверьку. Превозмогая слабость, он прицелился, и уже почти отпустил стрелу, как зверь, почуяв опасность, посмотрел точно в глаза человеку и оскалил четыре ряда, тонких как иголки, зубов. Славик дернулся, и стрела его метнулась в убегающую добычу, и о чудо, точно вонзилась в тельце зубастого малыша, который так неудачно под нее выскочил. Исход был прост. Зверек отдал свою жизнь во спасение жизни человека.