Бункер. Смена - Хауи Хью. Страница 70

Заглянув вниз, Джимми увидел, что площадка тридцать четвертого плотно набита людьми. Кого-то выталкивало с переполненной лестницы, кто-то пытался втиснуться обратно. Несколько человек выбрались из дверей Ай-Ти в комбинезонах чистильщиков и с надетыми шлемами. Они бросились в толпу, и серебристые руки замелькали среди голов. Все лезли наверх, и снизу опять донеслись крики и хлопки, похожие на звуки лопающихся воздушных шариков, только намного громче.

Пальцы Джимми на перилах разжались: вывихнутое плечо сильно болело и больше не могло выдерживать его вес. Соскальзывая, он вцепился в стойку перил другой рукой, влажная ладонь не удержалась на стальном пруте, и он завис, цепляясь за ступеньку возле основания опоры. Он пытался нащупать ногами перила внизу, но ощущал лишь руки, гневно отталкивающие его ботинки. Поврежденное плечо снова вспыхнуло болью. Джимми закачался на одной руке, на мгновение завис.

От испуга Джимми вскрикнул. Он звал мать, вспоминая, что она ему сказала.

«Доберись до отца».

Подняться и снова залезть на лестницу он не мог: у него не осталось сил. И места там не было. Никто ему не поможет. Вокруг него толпа, и все же он висит здесь совершенно один.

Джимми сделал глубокий вдох. Повисел еще секунду, глядя на набитую людьми площадку под собой, и разжал пальцы.

Два оборота спиральной лестницы промчались мимо. Два оборота распахнутых глаз в плотно стиснутой толпе. Ветер рванул волосы на затылке. Желудок взлетел к горлу. Джимми успел заметить повернувшееся к нему встревоженное лицо.

В толпу на нижней лестничной площадке он врубился с тошнотворным шлепком, придавив человека в серебристом комбинезоне, безликом из-за надетого шлема с окошком.

На него заорали. Несколько человек стали выползать из-под него. Джимми откатился в сторону. Через ребра как будто пропускали ток в том месте, где он в кого-то врезался, колено пульсировало от боли, плечо горело. Хромая, он торопливо направился к двойным дверям. Из них выскочили двое со свертком в руках. Увидев толпу на лестнице, они резко остановились. Один из них крикнул, что выходить наружу запрещено, но его никто не слушал. На завтра была назначена очистка. Возможно, она опоздала. Джимми подумал, сколько дополнительных часов работы вложил в ее подготовку отец. Сколько же еще человек будет выслано в наказание за все это насилие?

Повернувшись к лестнице, он стал высматривать мать. Из-за криков и воплей людей, требующих продвигаться вперед, уступить дорогу, расслышать что-либо другое было невозможно. Но голос матери все еще звучал в ушах. Он вспомнил ее последнюю команду и мольбу на лице, вошел и отправился на поиски отца.

За дверями царил хаос. Люди носились по коридорам, о чем-то громко спорили. Возле турникета стоял Яни. Промокшие от пота волосы крупного охранника прилипли к голове. Джимми побежал к нему, стискивая локоть, чтобы прижать руку к груди и зафиксировать плечо. Боль в ребрах не давала вдохнуть полной грудью. Сердце все еще колотилось, не успокоившись после долгого падения.

— Яни… — Джимми прислонился к турникету и глотнул воздуха. Казалось, охранник не сразу заметил его существование. Глаза его распахнулись, взгляд заметался по сторонам. Джимми заметил в его руке пистолет вроде того, что носил шериф. — Мне надо пройти. Надо отыскать отца.

Буйный взгляд охранника уперся в Джимми. Яни был хорошим человеком, другом отца, и имел дочь всего на два года младше Джимми. По праздникам их семьи иногда обедали вместе. Но перед ним стоял не тот Яни. Этого Яни, похоже, стиснул за горло непонятный страх.

— Да, — кивнул он. — Твой отец… он меня не впустил. Никого из нас не впустил. Но ты… — Его глаза стали еще безумнее.

— Можешь меня пропустить? — спросил Джимми, кивнув на турникет.

Яни схватил его за воротник. Джимми не был мальчишкой, он уже стал почти взрослым, но мощный охранник буквально перенес его над турникетом, как мешок с грязным бельем.

Джимми задергался, пытаясь высвободиться. Яни прижал к его груди дуло пистолета и потащил через вестибюль.

— Я сцапал его мальчишку! — крикнул он непонятно кому.

Джимми старался вывернуться, но Яни тащил его мимо офисов, где все было перевернуто вверх дном. Весь этаж казался опустевшим. Джимми вспомнил, сколько людей в серебристых и серых комбинезонах он недавно видел на лестнице, и на миг испугался, что среди них был и его отец. В толпе оказалось много людей с этого этажа — они или возглавляли бегство, или стали объектами преследования.

— Я дышать не могу… — попытался он сказать Яни.

Джимми подтягивал ноги, цеплялся за мускулистое предплечье Яни — делал все, что мог, лишь бы разжать душащий воротник.

— Куда вы все подевались, сволочи? — орал Яни, заглядывая в коридоры. — Помогите справиться с этим…

Послышался хлопок, словно одновременно лопнула тысяча воздушных шариков. Джимми почувствовал, как Яни дернуло в сторону, как будто его пнули. Его пальцы на воротнике разжались. Джимми отскочил, когда охранник рухнул, захлебываясь кровью и хрипя. Черный пистолет отлетел в сторону.

— Джимми!

В конце коридора, наполовину высунувшись, стоял его отец, зажав под мышкой длинный черный предмет, нечто вроде костыля, не достающего до пола. Конец костыля дымился.

— Быстрее, сынок!

От облегчения Джимми завопил. Отойдя от Яни, который корчился на полу, издавая жуткие звуки, он побежал к отцу, прихрамывая и сжимая руку.

— Где мать? — спросил отец, оглядывая вестибюль.

— На лестнице… — Джимми задыхался, пульс превратился в барабанную дробь. — Папа, что происходит?

— Внутрь. Внутрь.

Он подтащил Джимми к большой двери из нержавеющей стали. Из-за угла доносились крики. Джимми увидел вены, вздувшиеся на лбу отца, струйки пота под редеющими волосами. Отец набрал код на панели возле массивной двери, и после жужжания и пощелкивания та приоткрылась. Отец навалился на дверь и давил, пока не получился просвет, в который можно было протиснуться.

— Давай, сынок. Шевелись.

В вестибюле кто-то завопил, приказывая им остановиться. Затопали приближающиеся ноги. Джимми пролез внутрь, опасаясь, что отец может запереть его здесь одного, но отец тоже втиснулся в просвет и навалился на дверь изнутри.

— Толкай! — велел он.

Джимми стал давить на дверь. Он не знал, для чего они это делают, но никогда не видел отца настолько испуганным, и у него тоже начали от страха слабеть ноги. Топот снаружи приближался. Кто-то выкрикнул имя отца, кто-то стал окликать Яни.

Когда стальная дверь захлопнулась, снаружи по ней зашлепали ладони. Снова послышались жужжание и щелчок. Отец набрал какую-то комбинацию на панели, потом задумался.

— Число, — сказал он, переводя дыхание. — Четыре цифры. Сынок, быстро скажи число, которое ты не забудешь.

— Один два один восемь, — сказал Джимми.

Двенадцатый этаж, куда он ходил в школу, и восемнадцатый этаж, где он жил. Отец набрал эти цифры. Снаружи все еще слышались приглушенные крики и мягкие шлепки ладоней, отчаянно бьющих по толстой стали.

— Пошли, — сказал отец. — Нам надо присматривать за камерами. И отыскать маму.

Он повесил черную штуковину за спину. Теперь Джимми понял, что это нечто вроде крупного пистолета. Его конец больше не дымился. Отец не ударил Яни — он его застрелил.

Джимми застыл, пока отец шел через помещение, заставленное большими черными ящиками. До него дошло, что он уже слышал об этом месте: отец рассказывал ему о комнате, полной серверов. Казалось, машины наблюдали за ним возле двери. Они были черными часовыми, негромко гудящими, стоящими на страже.

Джимми отошел от стальной двери с ее приглушенными шлепками и криками и стал догонять отца. Как-то раз ему довелось посетить его офис — тот находился за поворотом коридора, — но здесь, в этой огромной комнате, он не был никогда. Джимми даже стал прихрамывать, когда пересек ее, выбирая путь между серверами и выясняя, куда пошел отец. Возле дальней стены он обогнул последний черный ящик и увидел отца, стоящего на коленях, как будто в молитве. Пошарив за воротником, отец снял с шеи тонкий черный шнурок. На его конце что-то серебристо поблескивало.