Иллюзия - Хауи Хью. Страница 44

И еще был древний полуразрушенный город на горизонте, и картинки в детских книжках. И то и другое словно давало подсказки. Священники, разумеется, говорили, что горизонт есть доказательство того, что человеку не суждено его достичь и пересечь. А книжки с выцветшими картинками? Это лишь богатое воображение авторов, от которых в свое время избавились из-за создаваемых ими проблем.

Но Джульетта видела в этом отнюдь не плоды богатого воображения. Она провела детство в роддоме, по нескольку раз перечитала все книжки, и вещи, которые они описывали, равно как и чудесные представления актеров на базаре, казались ей более осмысленными, чем тот ветхий бетонный цилиндр, в котором они жили.

Джульетта отсоединила последний шланг и начала отделять насос от мотора. Стальная стружка намекала на поврежденную крыльчатку, а это означало, что нужно извлечь вал. Работая автоматически и выполняя последовательность действий, которые она в прошлом совершала неоднократно, Джульетта думала о множестве животных, населявших те книжки. Большую часть этих животных никто уже не видел собственными глазами. Она предположила, что единственная выдумка заключалась в том, что все животные говорили и вели себя по-человечески. В нескольких книжках такие фокусы проделывали мыши и курицы, а она точно знала, что уж они-то говорить не могут. Все прочие животные должны были где-то существовать — или существовали в прошлом. Она чувствовала это нутром, наверное, потому, что они не представлялись ей такими уж фантастическими. Все они были созданы по одному принципу, совсем как насосы в бункере. Одно животное сотворено по аналогии с другим: некая конструкция оказалась пригодной, и кто бы ни разработал первую, он же разработал и все остальные.

В бункере содержалось куда меньше смысла. Бог его не создавал — его, скорее всего, разработал Ай-Ти. Это была новая гипотеза, но Джульетта начинала верить в нее все больше и больше. Они контролируют все важные части бункера. Очистка есть высший закон и глубочайшая религия. И то и другое взаимосвязано и располагается за неприступными стенами Ай-Ти. Есть и другие намеки — то, как компьютерщики отдалены от механического отдела и как расположены офисы помощников шерифа. Не говоря уже о статьях Пакта, практически гарантирующих неприкосновенность компьютерному отделу. А теперь обнаружилась вторая цепочка снабжения и серия заведомо дефектных запчастей, которые и были реальной причиной того, почему время выживания снаружи не удается продлить. Они создали этот бункер, и они же заперли в нем всех.

От возбуждения Джульетта едва не сорвала болт. Она обернулась взглянуть на Кэрил, но та уже ушла. Заплата на сером бетоне выделялась более темным пятном — вскоре оно высохнет и сольется со стеной. Джульетта обвела взглядом потолок насосной, где тянулись и переплетались кабелепроводы и трубы. Несколько паровых труб располагались сбоку, чтобы от их жара не расплавилась изоляция кабелей; с одной из труб свисала полоска термоленты. «Ее скоро потребуется заменить», — подумала Джульетта. Этой ленте было уже лет десять, а то и двадцать. Она вспомнила украденную ленту, из-за которой оказалась в центре скандала: та лента выдержала бы здесь от силы двадцать минут.

В этот момент Джульетта и поняла, что должна сделать. Устроить так, чтобы у всех упали повязки с глаз. Оказать услугу следующему глупцу, который что-то ляпнет или осмелится подумать вслух. И это будет легко. Ей даже ничего не придется делать самой — все сделают за нее. Понадобится лишь убедить кое-кого, а убеждать она умеет отлично.

Джульетта улыбнулась. Пока она извлекала из насоса сломанную крыльчатку, в голове у нее сложился список необходимого. Чтобы решить проблему, потребуется лишь заменить одну или две детали. И это будет идеальным способом добиться того, чтобы все в бункере снова стало функционировать правильно.

Джульетта полностью отработала две смены; онемевшими от усталости руками она донесла инструменты до кладовки и направилась в душ. Там она обработала ногти над раковиной жесткой щеткой, решив поддерживать их в чистоте, как она делала наверху. Джульетта шла в столовую, предвкушая целую миску калорийной еды вместо жидковатого рагу из кролика в кафе на первом этаже. Шагая через вестибюль, у входа она увидела Нокса, беседующего с помощником шерифа Хэнком. По тому, как они повернулись и уставились на нее, она поняла, что говорили о ней. Сердце у нее сжалось. Первое, что пришло в голову, — что-то случилось с отцом. Или с Питером. Кого еще они могли у нее отнять из тех, кто был ей дорог? Они не стали бы сообщать ей что-либо о Лукасе, потому что не знали об их знакомстве.

Она резко повернулась и направилась к ним, когда они двинулись ей навстречу. Выражения их лиц подтвердили ее опасения. Произошло нечто ужасное. Джульетта не обратила внимания, что Хэнк потянулся к наручникам.

— Мне очень жаль, Джулс, — произнес он, когда они оказались рядом.

— Что случилось? — спросила Джульетта. — Что-то с отцом?

Хэнк смущенно наморщил лоб. Нокс покачивал головой и жевал бороду. На помощника шерифа он смотрел так, будто собирался его съесть.

— Нокс, что происходит?

— Прости, Джулс.

Он покачал головой. Кажется, он хотел сказать еще что-то, но не мог. Хэнк взял ее руку.

— Ты арестована за тяжелое преступление против бункера.

Хэнк говорил так, как будто декламировал печальное стихотворение. На ее запястье сомкнулась сталь.

— Ты будешь осуждена и приговорена в соответствии с Пактом.

Джульетта повернулась к Ноксу:

— Что это значит?

Ее что, действительно снова арестовывают?

— Если тебя признают виновной, тебе будет предоставлена почетная возможность, — произнес Хэнк.

— Чего ты от меня ждешь? — прошептал Нокс.

Его мощные мышцы подергивались под тканью комбинезона. Он стиснул кулаки, когда вторая полоска металла защелкнулась на другом ее запястье. Великан Нокс выглядел так, словно он задумывал насилие — или даже убийство.

— Успокойся, Нокс, — ответила Джульетта и покачала головой. Ей была невыносима мысль, что из-за нее пострадает еще кто-то.

— Если люди изгонят тебя из этого мира… — продолжал зачитывать Хэнк. Голос у него дрожал, глаза увлажнились от стыда.

— Пусть будет так, — сказала Джульетта Ноксу и посмотрела мимо него. Там росла толпа возвращающихся со второй смены механиков, остановившихся посмотреть, как блудную дочь «глубины» заковывают в наручники.

— …то пусть в этом изгнании все твои грехи будут прощены, — закончил Хэнк.

Он посмотрел на Джульетту, сжимая цепь между ее запястий. По его лицу катились слезы.

— Мне очень жаль, — произнес он.

Джульетта кивнула. Стиснув зубы, она кивнула и Ноксу.

— Все хорошо, — сказала она, продолжая кивать. — Все хорошо, Нокс. Пусть будет так.

29

На подъем ушло три дня. Больше, чем требовалось, но нужно было соблюдать протокол. День на путь до офиса Хэнка, ночь в его камере. Утром за Джульеттой спустился помощник шерифа Марш, чтобы проводить еще на пятьдесят этажей вверх, в свой офис.

На второй день подъема ею овладело нечто вроде безразличия, и взгляды встречных людей соскальзывали с нее, как вода со смазки. Было трудно переживать за собственную жизнь — Джульетта подсчитывала все прочие несчастья, часть из которых случилась по ее вине.

Марш, как и Хэнк, пытался отвлечь ее разговорами, но в ответ Джульетта смогла бы сказать лишь, что они не на той стороне. Что зло вырвалось на волю. Поэтому она предпочла отмалчиваться.

В полицейском участке на среднем уровне ее поместили в уже вполне знакомую камеру, почти такую же, как в участке Хэнка внизу. Тут не было огромного экрана, просто стены из оштукатуренных шлакоблоков. Джульетта рухнула на койку быстрее, чем за ней заперли дверь, и лежала, как ей показалось, несколько часов, дожидаясь, когда ночь придет и сменится утром, когда новый помощник Питера явится за ней, чтобы сопроводить через последние оставшиеся этажи.