Клон Дьявола - Сиглер Скотт. Страница 21

Пи-Джей Колдинг встал и выбежал из лаборатории, оставив Эрику Хёль плачущей от стыда, потрясения и мучительной боли.

8 ноября. Карета подана

Колдинг побежал в ванную и разорвал упаковку закрепленной на стене аптечки. Он выхватил марлевый бинт, пакеты для стерилизации и баночку с болеутоляющим «Эдвил». Облегчит ли боль Эрики «Эдвил»? Он не знал, но должен был что-то сделать. Не сдержался, вышел из себя и ударил женщину по ребрам со всей силы. Он вел себя как зверь, словно перед ним был Пол Фишер.

«Вспомни топор, начальничек. Топор Эрики едва тебя не угробил».

Нет, какие могут быть отговорки: ранение Эрики, смерть Брэйди и взрыв — он за все в ответе.

Колдинг распахнул пуховик и посмотрел на себя в зеркало ванной. Серая нательная рубашка пропиталась кровью. Он осторожно оттянул распоротую ткань посмотреть на рану. Кровь все еще проступала каплями, но это была скорее глубокая царапина, чем опасное для жизни ранение. Достаточно серьезно, чтобы врезать женщине по ребрам? Нет. Однако он вновь попробовал эту мысль на вкус — странно было чувствовать вину за то, что защищался от нападения.

Колдинг принялся разрывать упаковку бинта, когда его внимание привлек рев реактивных двигателей. Боль Эрики, собственная рана — этому придется подождать. Он движением плеч накинул пуховик, выдув небольшое облако пушистых белых перышек, и побежал к воздушному шлюзу главного входа. Через несколько секунд Колдинг шагнул в зимнюю ночь. Пожар ангара заметно утих. Легкий ветер нес падающий снег под углом, делая прожекторы освещения периметра похожими на мерцающие конусы света. Двигатели приближающегося самолета ревели уже немыслимо.

Фишер уже почти здесь.

Фишер. Человек, который организовал расследования деятельности трансгенных компаний и координировал подразделения ЦКЗ, [13]ВОЗ, ЦРУ и USAMRIID. Фишер, который, несомненно, обладал возможностью манипулировать на расстоянии женщинами с разбитыми сердцами, обращая их в саботажниц и неосторожных убийц.

Человек, который когда-то возглавлял проект, убивший жену Колдинга.

Все это заставило Пи-Джея отчаянно надеяться на еще один раунд с ним, сделать нечто куда более значительное, чем просто врезать по колену. Ярость Колдинга была неуместна против сорокапятилетней женщины. А против Пола Фишера — совсем другое дело.

У сломанной спутниковой антенны стояли Гюнтер, Энди, Румкорф, Цзянь и Тим Фили. У Гюнтера, храни его бог, пистолет был в кобуре. Колдинг подошел и стал с ними рядом; «беретта» — в правой руке у бедра, стволом вниз. Он старался держать в поле зрения Энди. Тим, похоже, был настолько пьян, что мог рухнуть в любой момент. Цзянь всем телом содрогалась от рыданий.

В двадцати футах от группы зеленый брезент накрывал бесформенную тлеющую глыбу. Глыбу размером приблизительно с Брэйди Джованни. Ночной ветер громко хлопал концами брезента и удушливую вонь уносил прочь почти без остатка. Почти. Жуткий запах паленого мяса и горящего масла все еще стоял в воздухе.

Никто из них не смотрел на тело. Наоборот, все глядели вверх, в ночное небо. Летательный аппарат, о котором предупреждал Гюнтер, заходил на посадку, но это был не вертолет: они увидели массивный неосвещенный силуэт, черное брюхо ловило отсветы пламени догорающего ангара.

— Mein Gott, — ахнул Румкорф. — Вот это громадина…

Колдинг не верил своим глазам. Вспыхнули фары самолета, швырнув длинные конусы света на заснеженную посадочную полосу. Он был таким большим, что, казалось, неподвижно завис в воздухе. Лишь один самолет мог обладать такими размерами…

С-5 «Гэлакси».

— Сара, — тихо обронил Колдинг.

Но это невозможно. Атака Эрики произошла только что. Как мог Данте отреагировать так быстро?

С-5 был идеей Колдинга. Летающая лаборатория для сохранения проекта предков на случай… например, подобного произошедшему сегодня. Один из крупнейших самолетов в мире, 247-футовый С-5 был размером с футбольное поле — от лицевой до лицевой. Размах крыльев — как у рук великана, 222 фута от кончика до кончика, а верхняя точка хвоста была на высоте шестиэтажного дома. Кокпит напоминал маленький черный глаз Циклопа, врезанный в вытянутый и закругленный треугольник фюзеляжа. 450 000-фунтовый монстр — достаточно большой, чтобы перебросить полностью оборудованную биотехнологическую лабораторию вместе с коровами в любую точку на планете.

Пять блоков массивных колес, каждое размером с «Фольксваген»-«жук», выползли из брюха, чтобы встретить снег посадочной полосы. С-5 двигался словно в замедленном воспроизведении, и все же это был реактивный самолет, заходивший на посадку со скоростью 120 миль/час.

Гюнтер передвинулся и стал у плеча Колдинга:

— Что мы должны делать?

Если бы не горящий ангар, обуглившееся тело на земле и женщина в лаборатории биоинформатики с минимум парой сломанных ребер, вопрос бы рассмешил Колдинга.

— Что делать? Садиться. Карета подана.

8 ноября. Зона военных действий

Хвостовая рампа С-5 медленно опускалась. Ветер набрал скорость, сыпал редким снегом через посадочную полосу и вынуждал закрывать руками прищуренные глаза. Из раскрывающегося двадцатифутового зева самолета, будто из раскаленной пещеры, плеснуло ярким светом, нарисовав неясный дрожащий ореол в полупрозрачной снежной пелене. Колдинг едва не вздрогнул, вообразив гигантского механического монстра, распахнувшего челюсти и готового одним махом проглотить проект Румкорфа.

Когда рампа опустилась наполовину, на ней показался человек, идущий к краю.

Магнус Пальоне.

У Энди вырвалось триумфальное «Йес!». Он бросил на Колдинга угрожающий взгляд — мол, жди неприятностей — и побежал встречать старого дружка. Магнус и Энди напоминали Колдингу человека и щенка терьера. Энди был энергичным, постоянно недовольным и сердитым, обожал и боготворил своего хозяина. Магнусу, очевидно, нравилась компания Энди, но, если того требовала дисциплина, мог и всыпать дружку по первое число.

На плече Магнуса висела большая черная спортивная сумка. Вес содержимого туго натянул брезентовые лямки, однако он нес ее с небрежной легкостью — словно буханку хлеба. Пальоне шел к Колдингу, пристально разглядывая людей и разрушения.

Его глаза остановились на трупе, и несколько секунд он смотрел не отрываясь.

— Это Брэйди?

Колдинг кивнул.

Магнус поднял глаза, лицо было пустым:

— Кто это сделал?

Колдинг сглотнул. Сердце понеслось. Ни одной эмоции не читалось на лице Магнуса, но поведение изменилось — он буквально излучал опасность.

— Доктор Хёль.

— Шутишь, — сказал Магнус. — Все это дело рук обычной женщины? Чего ради?

Колдинг глянул на Румкорфа, решив было солгать, чтобы как можно меньше накалять обстановку, но не нашел в этом смысла:

— Хотела отомстить Клаусу за то, что выгнал Галину из проекта.

Клаус моргнул. Снег прилипал к его очкам в черной оправе. Он опустил глаза на труп Брэйди, затем поднял их, одновременно сделав подсознательный шаг назад от дымящегося тела, словно отделяя себя от него.

— Бред какой-то, — сказал Клаус. — Эрика Хёль — прежде всего ученый. Я не верю.

— А вы поверьте, — прохрипела Цзянь. — Она уничтожила резервный сервер и все результаты на нем.

Лицо запаниковавшего Клауса побелело, а грудь заходила ходуном. От Колдинга не ускользнуло, что Румкорфа в это мгновение больше волновал его проект, чем мертвое тело на земле.

— Все результаты? Она уничтожила наши результаты? Как вы могли позволить ей сделать это?!

Цзянь вытянула руку с петабайтным диском. Женщина выглядела напуганной, страдающей от боли и печальной одновременно, но Колдинг готов был поспорить, что частичка ее души страшно обрадовалась панике Румкорфа.

— Я все сохранила здесь, — сказала она. — К тому же у нас получилось. Девяносто пять процентов жизнеспособности.

Колдинг почувствовал прилив восторга — еще одна эмоция, присоединившаяся к суматохе в голове и в душе. Неужели они все-таки сделали это?