Фоллер - Макинтош Уилл. Страница 16

Вбежавшая в комнату медсестра увидела напряженные, молчаливые лица и остановилась.

– Я зайду позже.

Когда она ушла, Уго сказал:

– Изабелла, мы не можем сделать то, о чем ты просишь. Это немыслимо. Ты ведь это понимаешь?

– Это может быть немыслимо для тебя. Для меня это, похоже, последний шанс.

– Не говори так, – мягко произнес Уго. – Я во всем разберусь. Мы будем жить вместе еще очень долго.

Его слова не подействовали на нее убедительно.

– Я пытался тебе сказать, – продолжил Уго, меняя тему. – У меня есть для тебя сюрприз.

Изабелла подняла брови и улыбнулась дрожащими губами.

– Я знаю, как ты была разочарована, когда не увидела выступление струнного квартета «Брентано». Итак…

Уго скрылся в зале.

Через миг он вернулся вместе с женщиной, несущей виолончель, и седовласым мужчиной со скрипкой. За ними появились альт и вторая скрипка. Изабелла рассмеялась от восторга. С тех пор как ей поставили диагноз, ее смех прозвучал более энергично, чем когда-либо.

– Боже мой, ты шутишь.

Когда все заняли свои места, квартет начал играть. В маленькой комнате музыка звучала изысканно и невероятно прекрасно.

Со слезами на глазах, прослушав первое произведение, Питер извинился и вышел, чтобы Уго и Изабелла смогли наслаждаться временем наедине.

Просьба Изабеллы его ошеломила. Они теоретически говорили о том, чтобы клонировать человека, но проделать это с живой Беллой, находящейся на грани между жизнью и смертью и держащей его за руку, было сродни фильмам ужасов.

По дороге домой Питер попал в пробку на Ричмонд-Роуд. Ему потребовалось целых сорок минут, чтобы обогнуть ее. Пробка, как ни удивительно, заканчивалась заправочной станцией. У него оставалась только четверть бака, но он не мог позволить себе провести три часа в очереди. Не во время вспыхнувшей в Японии новой биоинженерной чумы.

Если бы не ощущение скорой смерти, он бы чувствовал унижение. Люди на грязных улицах смотрели, как его катят на грохочущей строительной тачке, словно какое-то животное. Мужчины толкали ее по очереди, а женщина с выступающими вперед зубами держала Фоллера за плечо, чтобы он не выпал.

Во всяком случае, люди, мимо которых они проходили, выглядели еще более худыми и голодными, чем в мире Фоллера. Улицы были не такими прямыми и симметричными: они извивались и петляли, беспорядочно пересекаясь друг с другом. Так или иначе, он оказался в мире, похожем на его собственный. Ветер разносил знакомый запах мочи и экскрементов. Четырех- и пятиэтажные здания тесно примыкали друг к другу. Даже мусор на дорогах был таким же: ржавые автомобили, грузовики и автобусы. Вокруг расположились красные пожарные гидранты и коричневые телефонные столбы – вещи, которые каждый мог назвать, но не понимал, какая от них польза.

Повернув направо, они приблизились к длинной, высокой стене. Она была построена из мусора – машины, столы, шлакоблоки – и выглядела как огромный пазл. Когда Фоллер коснулся стены, задумавшись над ее видом, откуда-то брызнула вода. Холодные влажные капли приятно покалывали его лицо и руки.

– Черт! – выругался Бо, подбегая к Фоллеру, как только тот открыл рот, чтобы поймать серебряные капельки. – Я знал, что это плохая идея.

Свернув направо, они прошли еще несколько кварталов, и вдруг перед глазами возник потрясающий пейзаж. Слева от Фоллера из заросшего сорняками поля вздымалась белая башня. Она была высокой, тонкой и сужалась к треугольной крыше. Справа от них, за зеленым прямоугольным прудом, расположилось великолепное куполообразное здание с мраморными ступенями. Его украшали сотни колонн, и оно было таким же белым, как и башня. Свернув в сторону башни, извозчики Фоллера бросили на нее беглый взгляд, а затем повернули прямо перед ней. Они проехали по тропинке, проходящей через еще одно заросшее сорняками поле, и сразу вышли на дорогу, ведущую к еще одному огромному белому зданию с колоннами вокруг входа.

Остановив тачку у подножия длинной лестницы в форме полумесяца, они потащили Фоллера в здание. Каждый его шаг отдавался болью в пятках. На верхней площадке, скрестив руки на груди, стоял мужчина в костюме и наблюдал, как они поднимаются. У него были темные волосы, борода и рубцы на щеках – все это придавало ему устрашающий и сердитый вид. Он был не таким худым, как остальные.

Мужчины опустили Фоллера на землю, последовал короткий, приглушенный разговор. Наконец, человек со шрамами, все так же скрещивающий руки, кивком головы указал на дверь.

Бо и лысый подняли Фоллера и занесли его в великолепный вестибюль. Пока они продвигались по длинному коридору, Фоллер восхищался безупречно чистой люстрой и изящно сделанной лепниной, обрамлявшей высокий потолок.

Фоллер посмотрел на Бо и с удивлением увидел в его широко открытых глазах страх. Ощутив внимание Фоллера, Бо взглянул на него, нахмурился и безуспешно попытался казаться менее испуганным.

Они внесли Фоллера в большую комнату с деревянными панелями, где, сидя за столом, работал какой-то мужчина, и поставили тачку на пол рядом с бордово-черным диваном с искривленными деревянными ножками.

Человек за столом одним ловким движением отодвинулся на стуле. Это был тот самый Мунларк: упитанная фигура, большая львиная голова, темные волосы и глаза с тяжелыми веками. На нем был черный костюм, выглядевший так, будто его сняли с вешалки еще в Первый День и никогда не надевали.

Прищурившись, Мунларк посмотрел на Фоллера и, не поднимаясь со стула, наклонился к нему, провел пальцем по его треснувшим и пересохшим губам.

– Как такое получилось? – спросил Мунларк.

– Упал, – прохрипел Фоллер. Он попытался облизнуть губы, но сухой язык только прилипал к ним.

– Упал? Что ты имеешь в виду? Как это упал? – Мунларк потянул его за комбинезон. – Что это?

– Падать, – сказал Фоллер, понимая, что говорит бессмысленные вещи.

Но он был слишком слаб, чтобы объяснить точнее.

– Пожалуйста, немного воды. – Его тон казался жалким и слащавым даже ему самому.

Мунларк повернулся к стоявшему в дверном проеме человеку с рубцами на лице.

– Дай ему воды.

Мужчина сразу же убежал.

Повернувшись к людям, которые принесли Фоллера, Мунларк спросил:

– Зачем вы привели его ко мне?

– Он шпион, – сказал Бо. – Мы нашли его на крыше нашего дома, прячущегося под большим листом.

– Листом? – спросил Мунларк, теряя терпение.

– Это парашют, – произнес Фоллер. – Я упал.

– Откуда? – гневно спросил Мунларк. – Ты продолжаешь говорить, что ты упал. Откуда же?

– С неба.

Мунларк прищуренно посмотрел на Фоллера, кривя губы в замешательстве или отвращении, и перевел взгляд на других мужчин.

– Положите его на диван.

Двое мужчин, которые недавно тащили Фоллера через двор, подняли его, как будто он был пушинкой, и посадили на диван, не отводя взгляда от Мунларка.

– Вы раньше его не видели? – спросил у них Мунларк.

Бо покачал головой.

– Никогда. Но он не может говорить правду… – Его слова прозвучали наполовину с утвердительной, наполовину с вопросительной интонацией.

Мунларк взглянул на Фоллера.

– Я ценю, что вы привели его ко мне. Ваше глубокомыслие не будет забыто.

Услышав это одобрение, двое мужчин вышли из комнаты. Между ними протиснулся человек с рубцами, держащий в руке стеклянный кувшин. Фоллер потянулся к нему, мужчина остановился посередине комнаты. Руки пронзало болью, и он чуть не упал с дивана, пытаясь дотянуться. Мужчина вложил кувшин Фоллеру в руки, трясущиеся так сильно, что он расплескал воду на воротник рубашки, не сделав ни глотка. Фоллер разочарованно захрипел.

– Вот так, – сказал Мунларк, поднимая кувшин и придерживая его у рта Фоллера. Первые пять или шесть глотков, казалось, попали прямо в рот и горло, и затем вода, принося блаженство, прохладным потоком пронеслась по всему организму.

– Отдохни, – промолвил Мунларк, отнимая кувшин. – Если выпьешь все залпом, тебя стошнит.