Роботы апокалипсиса - Уилсон Дэниел. Страница 62
Моторы бронекостюма оживают, и Шпион издает жалобный стон. Все его усилия тщетны: он словно марионетка, которой управляет парящий в воздухе монстр.
Прежде чем Шпион успевает среагировать, его правая рука дергается. Лезвие на предплечье со свистом рассекает воздух и вонзается в грудь Артрада, дойдя до металлического хребта экзоскелета. Артрад потрясенно смотрит на Шпиона. Струйки артериальной крови стекают по лезвию и заливают рукав Шпиона.
— Артрад, это не я, — шепчет Шпион срывающимся голосом. — Прости, дружище.
Лезвие выдергивается обратно. Артрад делает последний вздох и падает с раной в груди. Экзоскелет, оберегая своего владельца, не дает ему упасть и медленно опускает на пол. Затем моторы выключаются, и бронекостюм становится таким же молчаливым, как и лужа темной крови, которая растекается вокруг него.
— Ах ты гад! — кричит Шпион роботу, наблюдающему за ним с высоты. Машина бесшумно опускается, зависает перед лицом юноши. Из-под дымчатого глаза выдвигается хрупкого вида палочка-зонд. Шпион напрягает мускулы, пытаясь отстраниться, но жесткий экзоскелет удерживает его на месте.
Затем машина начинает говорить — у нее странный, но уже знакомый детский голос. По лицу парня видно, что он узнал своего телефонного собеседника.
— Шпион? — По кольцам растекается электрическое сияние.
— Архос, — отзывается Шпион, незаметными, мелкими движениями стараясь высвободить левую руку.
— Ты изменился. Ты уже не трус.
— Ты тоже стал другим, — отвечает Шпион, наблюдая за тем, как кольца медленно вращаются в разные стороны. — Забавно, сколько воды утекло за год.
— Мне жаль, что так вышло, — говорит голос маленького мальчика.
— А как это — «так»? — спрашивает Шпион, надеясь отвлечь внимание робота.
Высвободив наконец руку, Шпион стремительным движением хватает хрупкий зонд и пытается его сломать. Экзоскелет толкает юношу в противоположном направлении; плечо с треском вылетает из сустава, и Шпион может лишь беспомощно наблюдать, как его правая рука замахивается и одним ударом отсекает ему левую кисть.
«Лицо» машины заливают потоки крови.
Потрясенный, Шпион вылезает из экзоскелета. Пустая левая рука машины пытается рубануть его лезвием, но локоть согнут под неудобным углом, и Шпион уворачивается. Уклонившись от еще одного удара, юноша падает на пол и катится туда, где лежит труп Артрада. Лишившись противовеса в виде человека, экзоскелет на долю секунды теряет равновесие, и этого времени Шпиону хватает на то, чтобы доползти до темного отверстия.
Цзынь!
Лезвие врезается в пол в нескольких дюймах от лица Шпиона. Он протискивается в дыру, прижимая к груди искалеченную руку, и то ли слезая, то ли падая, исчезает во тьме.
Пустой экзоскелет немедленно поднимает окровавленную груду металла с телом Артрада внутри и выбегает из комнаты.
Зависнув над отверстием, сложная машина терпеливо ждет. Огоньки на приборах бешено мигают: началось аварийное копирование данных.
Спустя несколько долгих секунд из отверстия доносится хриплый голос:
— Свободен, приятель.
Мир становится белым, а затем абсолютно черным.
Разрушение лондонского центра коммуникаций, на некоторое время лишило робов контроля над спутниками связи, и это позволило людям собраться с силам. Шпион не был очень уж приятным малым, и вряд ли я бы получил удовольствие от знакомства с ним. Но парень погиб как герой: я говорю так потому, что незадолго до взрыва башни «Бритиш телеком» Шпион записал пятнадцатисекундное сообщение, которое спасло человечество от уничтожения.
Кормак Уоллес, ВИ: АСЛ, 217
Часть четвертая
ПРОБУЖДЕНИЕ
Джон Генри сказал бригадиру:
«Я простой, обычный человек,
И пусть умру я с молотом в руке,
Но машине не уступлю вовек, о нет,
Машине не уступлю вовек».
«Джон Генри» [6], ок. 1920 г.
1
Трансчеловек
«Не видеть людей — опасно».
Матильда Перес
Новая война + 12 месяцев
Спустя год после начала Новой войны отряд Умника наконец прибыл в Серую Лошадь, штат Оклахома. Роботы уничтожили миллиарды людей в крупных городах, миллионы загнали в лагеря. А в сельской местности почти все, кого мы встречали, пытались выжить в одиночку.
Мы обладаем лишь обрывочными данными о движении Сопротивления, но, судя по всему, в мире образовалось несколько сотен небольших групп. Когда наш отряд поселился в Серой Лошади, из лагеря «Скарсдейл» бежала девочка по имени Матильда Перес. Вместе с младшим братом Ноланом она добралась до Нью-Йорка. Вот как 13-летняя Матильда описывает встречу с нью-йоркской группой Сопротивления, которую возглавляли Маркус и Доун Джонсон.
Кормак Уоллес, ВИ: АСЛ, 217
Сначала мне казалось, что Нолан пострадал не очень сильно.
Мы добрались до города, а потом, когда забежали за угол, что-то взорвалось, и Нолан упал, но сразу же поднялся. Взявшись за руки, мы бежали быстро-быстро, как я и обещала маме, — бежали до тех пор, пока не оказались в безопасности.
Только позднее, когда мы перешли на шаг, я заметила, какой Нолан бледный, а потом увидела, что из спины у него торчат крошечные кусочки металла. И вот он стоит передо мной, дрожа, как осиновый лист.
— Все в порядке, Нолан? — спрашиваю.
— Да. Спина болит.
Он такой храбрый малыш, что аж плакать хочется. Но плакать я уже не могу.
Машины в лагере «Скар» сделали мне больно. Забрали мои глаза — а взамен подарили новые, и теперь я вижу больше, чем раньше. Вибрации земли вспыхивают, словно круги на воде. Я вижу тепловые следы шин на дороге. Но мое самое любимое занятие — следить за тем, как небо пересекают ленты света — это лучи, с помощью которых машины общаются друг с другом. Если как следует прищуриться, можно даже понять, что они говорят.
Людей разглядеть сложнее.
Своего брата Нолана я уже не вижу — замечаю только тепло его дыхания и лицевых мышц и то, как он старается не смотреть мне в лицо. Это не важно — я все равно старшая сестра Нолана, нормальные у меня глаза, искусственные или щупальца. Я перепугалась, когда впервые посмотрела сквозь его кожу — наверное, он испытывает то же самое, когда видит мои новые глаза. Я все понимаю и не обижаюсь.