Падающая Звезда - Гаррисон Гарри. Страница 35
За взрывами на землю обрушилась ударная волна. Сжатый воздух дуновением смерти пронесся по окрестностям. В миле от Коттенхэма ударная волна встретила на своем пути стаю птиц; все умерли мгновенно и тут же попадали на землю, хоть на их телах не было обнаружено ни малейших повреждений.
Почва вздыбилась, словно по ней вели огонь тысячи невидимых орудий; деревья, кусты, заборы, животные, развалины домов обратились в прах. Воздушный смерч пронесся над фермой Тэннеров, смешав в один чудовищный ком людей, коров, доильные машины, камни.
Генри Льюису так и не удалось метнуть свой дротик. Игра осталась незаконченной, летнего отпуска теперь не будет. Зато Айрин больше не придется переживать из-за счета в банке. В Блэкпул ехать больше было не нужно.
Двадцать девять тысяч сто тридцать один человек – мужчины, женщины и дети – в один миг лишились будущего, лишились жизни. Там, где только что стоял город и кипела деятельность, осталась голая пустыня – пятно смерти среди зеленых лугов Англии. Хорошо хоть, что кошмар содеянного какое-то время был сокрыт от взоров пеленой пыли и дыма.
Глава 23
Президент Бэндин был в своем личном туалете, когда кто-то забарабанил в дверь. Через несколько секунд глава государства выскочил оттуда, не успев вытереть руки и размахивая полотенцем. Глаза его пылали гневом. У двери стоял генерал Бэннерман, бледный, трясущийся. Уже одного этого было достаточно, чтобы президент поперхнулся на полуслове. Он никогда не думал, что задубелое лицо старого вояки может приобрести такой землистый оттенок. Казалось, генерал разом постарел на много лет. Сбивчиво изложил суть дела.
– Господи Боже, – хрипло прошептал Бэндин, не находя слов. Словно обессилев, он привалился к распахнутой двери; рука по-прежнему сжимала забытое полотенце. – Господи Боже, Господи Боже…
Шли секунды, минуты, и лишь через час удалось хотя бы в общих чертах выяснить, что же, собственно, произошло. Полковник О'Брайен, офицер связи, прикомандированный к Центру наземного командования в Капустином Яре, понял, что надвигается катастрофа, одновременно с теми, кто сидел у пультов. Полковник получал на дисплее ту же информацию, что и они. Он крепко сжал кулаки, увидев, что двигатели вышли из-под контроля, отказались вовремя остановиться и изменить орбиту ускорителя. Новую траекторию полета рассчитать было не так-то просто; в зале началась паника, раздались истерические выкрики – в течение последних месяцев полковник еще не раз опишет все это на многочисленных секретных допросах. Сейчас же ему оставалось только сидеть и наблюдать за происходящим.
На дисплее мелькали и исчезали цифры – компьютер вычислял орбиту. Она казалась совершенно невероятной. Постепенно голоса в зале стихли – все смотрели на график движения ракеты. Линия все круче и быстрее загибалась книзу. Все присутствующие отчетливо понимали степень надвигающейся опасности
– перед их глазами разворачивалась настоящая трагедия – полет последней ступени «Прометея-I». Окаменев, люди наблюдали, как линия наконец уперлась в Землю и прервалась.
Компьютер, беспрестанно выстреливая на дисплее колонки цифр, больше не давал никакой информации. Деловито стрекотавшие принтеры замолчали. В Центре воцарилась гнетущая тишина.
– Срочное сообщение! – приказал О'Брайен и сам поразился резкости своего выкрика.
Сильверстейн в недоумении посмотрел на своего шефа, ибо он единственный из всех присутствующих не догадывался о смысле происходящего – сержант не знал ни русского языка, ни космической технологии.
– Немедленно передайте! Срочно! Президенту Соединенных Штатов! Последняя ступень ракеты вышла из-под контроля. Судя по всему, произошло ее столкновение с Землей. Точное место неизвестно. – О'Брайен зашелестел бумажками, наскоро сделал расчеты и добавил:
– По первоначальной оценке – 52 градуса северной широты, 0 градусов долготы.
– Где это, полковник? Где это? – Сильверстейн начал понимать, что произошло.
Американцы обменялись взглядами, полными ужаса. Оба хорошо знали Англию, знали, как густо заселены Британские острова. Сильверстейн стал медленно передавать донесение; он знал, что масштабы катастрофы выяснятся не сразу. Закончив передачу, он попросил как можно быстрее выяснить и сообщить в Капустин Яр о точном месте столкновения.
Расчет орбиты, составленный в Центре, немедленно поступил в Белый дом; туда же передали данные о траектории полета, зарегистрированные из Хьюстона. После этого в Хьюстоне запустили в компьютер собственные расчеты и расчеты русских. В результате с точностью до четверти мили был определен вероятный район падения. Получив эту информацию, офицер связи Белого дома, прежде чем доложить президенту, затребовал ксерокс карты Южной Англии и обвел на ней красным фломастером предполагаемую зону катастрофы. Затем сунул карту и расчетные данные в кожаный «дипломат» и опрометью бросился к лифту. В резиденции офицера хорошо знали в лицо, кроме того, уже начали поступать тревожные слухи, поэтому часовые немедленно распахнули перед ним двери конференц-зала. Там уже заседал кабинет министров почти в полном составе. Членов правительства собрали в срочном порядке. Все с нетерпением обернулись к вошедшему. Президент молча протянул руку, и офицер передал ему бумаги. Бэндин долго рассматривал их, а когда дверь за офицером закрылась, медленно поднял голову. Руки его слегка дрожали.
– По карте трудно определить точно, но, судя по всему, ракета упала в сельском районе Англии. В Англии так много лугов и полей…
Сказано это было вяло, безо всякой уверенности. Бэннерман взял карту и стал ее изучать. Забыв о своем правиле – никогда не появляться на публике в очках, – он извлек из кармана старомодное пенсне в золотой оправе и надел на нос.
– Действительно, местность сельская, – сказал он. – Но прямо через красный круг проходит автострада. Насколько мне известно, на ней всегда оживленное движение. Постойте, здесь еще обозначен какой-то город. Ксерокс неважный, не могу прочесть. По-моему, Коттенхэм-Ньютаун.
– Коттенхэм, – с важным видом поправил его доктор Шлохтер. В отличие от прочих членов кабинета госсекретарь сохранял невозмутимость. – Это один из наиболее удачных проектов, затеянных британским кабинетом с целью перебазировать легкую промышленность из городов в слаборазвитые регионы. Вы, конечно, помните, что мы вместе с министром труда ездили на церемонию, посвященную началу строительства.
Присутствующие, разумеется, этого не помнили, и им было на это наплевать. Президент обернулся к Чарли Драгони, который сидел у секретарского столика, прижав к уху телефонную трубку.
– Ну, что там?
– Мы держим постоянную связь с Уайтхоллом и нашим посольством в Лондоне, господин президент. Им известно не больше нашего, но они обещали немедленно передать информацию, как только она поступит. Кроме того, подключена линия, соединяющая Белый дом с Даунинг-стрит. Премьер-министр сейчас на совещании выслушивает первые отчеты. Но ему известно, что вы ожидаете его звонка. К тому же… Извините. Алло!
Драгони весь обратился в слух; члены кабинета молча смотрели на него.
– Хорошо, благодарю вас. Я передам. – Чарли поднял глаза. – Через несколько секунд с вами будет говорить премьер-министр, сэр. Но сначала он закончит разговор с Кремлем.
– Кто-нибудь выяснял, какой силы мог быть взрыв? – спросил доктор Шлохтер. – Может быть, мы тут раздуваем из мухи слона? Ведь каждый день случаются авиакатастрофы, а назавтра о них уже никто не помнит.
Бэннерман зачитал с лежащего перед ним листа данные. Все слушали его с напряженным вниманием.
– Согласно сообщению, полученному нами из Центра наземного командования в Капустином Яре, перед отключением двигателей в топливных баках могло оставаться до 20% горючего. Вместе с массой самого ускорителя это составляет более миллиона фунтов. Очень важен фактор скорости. Если бы ракета летела со скоростью 60 миль в час, она просто оставила бы огромную воронку в земле – не более того. В Хьюстоне считают, что, даже учитывая снижение скорости в результате сопротивления атмосферы, ракета ударилась о землю, разогнавшись примерно до 20 000 футов в секунду. Это составляет примерно 18 000 миль в час. Иными словами, сила взрыва лишь вдвое меньше, чем у атомной бомбы тактического назначения.