Войны несчитанные вёрсты - Телегин Константин Федорович. Страница 49

И на этот раз наши аргументы Ставка приняла во внимание. Центральному фронту было предписано наступление прекратить и перейти к обороне. Примерно в это же время Ставкой с целью централизации руководства военными действиями в районе орловского выступа был ликвидирован Брянский фронт. Однако довольно скоро выяснилось, что в условиях зимнего бездорожья принятое решение ожидаемых результатов не принесло. Командование Западного фронта, оказавшееся нашим соседом справа, теперь было крайне удалено от своих левофланговых армий, что не могло не сказаться на качестве управления. Такое же примерно положение сложилось и у нас по отношению к армиям правого фланга.

Надо отдать должное: Ставка быстро исправила допущенную ошибку - Брянский фронт был восстановлен, хотя и в несколько измененном составе. К нам перешли из него войска 13-й армии (командарм генерал-лейтенант Н. П. Пухов, члены Военного совета генерал-майор М. А. Козлов и полковник Н. Г. Чернышевский).

Изменена была и линия разграничения Центрального фронта с Воронежским. К нам отходила 60-я армия под командованием генерал-лейтенанта И. Д. Черняховского (члены Военного совета генерал-лейтенант А. И. Запорожец и полковник В. И. Родионов). На пополнение к нам прибыла из резерва Ставки 48-я армия (командующий генерал-лейтенант П. Л. Романенко, члены Военного совета генерал-майор Н. А. Истомин и полковник П. В. Соболев).

Войска соседних фронтов передавались нам вместе с районами их расположения и линиями обороны. К концу второй половины марта полностью определилась к линия обороны всего Центрального фронта. Она проходила по населенным пунктам Городище, Малоархангельск, Троена, Лютеж, Коренево. Примерно тогда же в тылу Центрального и Воронежского фронтов был образован еще один фронт, получивший наименование Резервного. Определилась и примерная расстановка сил в обороне, принявшей на себя удар немецкого летнего наступления 1943 года.

Сложившаяся линия обороны в дальнейшем образовала северный фас Курской дуги. Южную ее часть занимали войска Воронежского фронта.

Тем временем претерпел некоторые изменения состав Военного совета фронта. Вторым членом Военного совета был назначен полковник М. М. Стахурский. А в двадцатых числах марта в качестве члена Военного совета фронта к нам прибыл первый секретарь ЦК компартии Белоруссии, начальник Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко{20}.

Здесь, видимо, следует внести некоторую ясность в вопрос, который уже после окончания войны мне не раз задавали на встречах не только с коллективами трудящихся, но даже в воинских частях и военных учреждениях: в чем же, собственно, состояли должностные обязанности члена Военного совета фронта?

Руководство фронтом (равно как и армией, за исключением воздушной) осуществлялось Военным советом во главе с командующим. Хотя в то время командующий еще и не именовался официально председателем совета, но, по существу, и в практике сложившихся отношений он возглавлял этот коллегиальный орган.

В постоянный состав Военного совета входили: командующий войсками, два члена Военного совета, начальник штаба, командующие артиллерией и воздушной армией.

Член Военного совета делил с командующим всю полноту ответственности за политико-моральное состояние, боевую готовность и деятельность войск, принимал самое непосредственное участие в разработке всех оперативных планов.

Согласие члена Военного совета с решением командующего было обязательным условием его осуществления. Все документы директивного характера, исходившие от командования фронтом, подписывались командующим и членом Военного совета по установленному порядку в одну строку, а ниже ставил подпись начальник штаба. Этим, казалось бы, чисто внешним обстоятельством как бы подчеркивалось равенство ответственности командующего и члена Военного совета за результаты реализации принятого решения.

При всем том первейшей обязанностью члена Военного совета было поддержание в войсках высокого морально-политического состояния, воспитание личного состава в духе беспредельной преданности партии и народу, священного долга защиты Родины от ее врагов.

Выступая в роли организатора партийно-политической работы в войсках, опираясь в этой работе на политорганы, направляя деятельность партийных организаций, член Военного совета обязан был проявлять постоянную заботу о расстановке партийных кадров, росте партийных рядов, воспитании у коммунистов и всего личного состава готовности к подвигу.

В круг обязанностей члена Военного совета входило также обеспечение правильных взаимоотношений войск с населением и органами власти в прифронтовой полосе и, забегая вперед, отмечу добавление в дальнейшем своего рода дипломатической функции - установления и поддержания контактов с местными органами власти за пределами Советского государства, содействия процессу демократического возрождения стран Восточной Европы, сбросивших гитлеровское иго.

Думается, что о той роли, которую отводили членам военных советов фронтов Центральный Комитет партии, Ставка Верховного Главнокомандования, Государственный Комитет Обороны, достаточно красноречиво свидетельствует назначение на этот пост не только крупных политработников, имевших большой практический опыт, но членов Политбюро ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б), секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов партии.

В связи с этим позволю себе сказать несколько слов о том, что в силу трудно объяснимых обстоятельств характер деятельности члена Военного совета, его роль в планировании операций, их проведении, морально-политической подготовке войск осталась в буквальном смысле слова "за кадром". В частности, даже в такой широкомасштабной киноэпопее, как "Освобождение", роль члена Военного совета свелась к присутствию "при сем", передаче телефонной трубки командующему, да высказанному мимоходом сомнению по одному из элементов замысла командующего, которое последний, столь же мимоходом, признал несостоятельным.

Между тем ничего похожего на такой эпизод в моей, например, практике не было. И П. А. Артемьев, и К. К. Рокоссовский, и Г. К. Жуков, с которыми мне довелось пройти через всю войну, с должным вниманием относились к мнению члена Военного совета, и нередко оно находило отражение в утверждаемых документах.

Хотелось быть правильно понятым: речь идет не лично обо мне, ибо партия и Родина высоко подняли меня - бывшего крестьянского парня, щедро отметили мой скромный труд, за что я им бесконечно признателен. Дело в исторической правде, в которой недопустимо произвольно манипулировать пропорциями, смещать акценты, расчленять единое целое на неравные части, если это не диктуется классовым, партийным подходом к действительности.

К сожалению, и многие командующие фронтами или армиями не нашли в своих воспоминаниях достаточно места, чтобы рассказать о подчас многолетней совместной работе с членами военных советов, а в художественных произведениях, посвященных видным полководцам и военачальникам, подчас и упоминаний о Военном совете не найдешь. Хотелось бы верить, что это странное положение в дальнейшем будет исправлено.

Вернусь, однако, к своему повествованию.

Прибытие новых членов Военного совета заметно укрепило наш коллегиальный орган руководства фронтом.

С Михаилом Михайловичем Стахурским я познакомился еще под Сталинградом, в бытность его членом Военного совета 21-й, а затем 24-й армий, хорошо знал о его высоких деловых качествах и не сомневался, что с более широким теперь кругом далеко не простых обязанностей он справится успешно. Так оно и оказалось.

По моему совету, прежде чем "сесть в кресло", Михаил Михайлович побывал в ряде соединений и частей на переднем крае, основательно изучил положение со снабжением войск, их нужды и запросы, после чего, получив информацию, как говорится, из первых рук, с полным знанием обстановки принял на себя значительную часть забот по налаживанию деятельности органов фронтового тыла. Отличаясь завидной работоспособностью, логичностью суждений и действий, он буквально заряжал своей энергией всех тех людей, с которыми соприкасался по службе. Большой опыт руководящей партийной работы (а пришел он в Красную Армию с ответственного поста в Центральном Комитете компартии Украины) помогал ему легко ориентироваться в сложной обстановке, оперативно принимать ответственные решения и добиваться претворения их в жизнь. С его приходом значительно активизировалась работа партийных организаций и политорганов тыловых учреждений.