Войны несчитанные вёрсты - Телегин Константин Федорович. Страница 7

Пожалуй, единственное, в чем в то напряженное время строительство не испытывало нужды, - так это в рабочей силе! Как человек близко знакомый со всем, что происходило на можайском оборонительном рубеже, могу засвидетельствовать: главную силу на строительстве оборонительных сооружений составлял московский комсомол, рабочая молодежь со столичных предприятий.

Какая бы сложная задача ни ставилась в ходе строительства, первой на зов партийных организаций откликалась молодежь. С самого начала развертывания работ на можайском рубеже Московский городской комитет ВЛКСМ во главе с его первым секретарем Анатолием Михайловичем Пеговым, ставший по-настоящему боевым штабом молодежи столицы, направил в рабочие батальоны десятки тысяч комсомольцев; не учтенное точно число дней отработала московская комсомолия на воскресниках без отрыва от производства. Достаточно сказать, что из 41 067 человек, работавших к началу августа на строительстве, 32 204 были комсомольцами. К концу августа их число возросло до 43012 человек. Наши сердца переполнялись гордостью за то, что выросла такая замечательная смена, готовая идти на любые испытания за честь, свободу и независимость Родины.

Отправляя ополченские дивизии на подмосковные поля, Военный совет отдавал себе отчет в том, что недостаточность и нестандартность вооружения, слабая военная подготовка призванных из запаса командных кадров, особенно взводного и ротного звеньев, создавали дополнительные трудности в боевой учебе. Разновозрастность личного состава подразделений, значительные различия в образовании, профессиональной подготовке, привычках создавали определенные трудности и чисто бытового характера.

Учитывая все это, Военный совет, политуправление округа, политорганы соединений уделяли большое внимание повышению уровня воспитательной работы, решению многочисленных проблем, связанных с улучшением материального обеспечения, питания и медицинской помощи ополченцам.

В середине июля Военный совет округа обратился к Наркому обороны с просьбой разрешить вывести дивизии народного ополчения на Можайскую линию обороны - ведь враг приближался, 10 июля под Смоленском развернулось кровопролитное сражение. Стойкость и мужество защитников древнего русского города вселяли надежду на перелом в развитии событий в пашу пользу, однако пока еще не гарантировали от дальнейших осложнений оперативной обстановки на фронте. Все это, по мнению командования округа, диктовало необходимость создания резервной линии обороны в тылу сражавшихся войск Западного фронта. Личный состав соединений мог бы заниматься боевой подготовкой, активно участвовать в строительстве и освоении оборонительных рубежей.

18 июля наша просьба была удовлетворена. Все выводимые на можайский рубеж дивизии предполагалось объединить в армии. Для этой цели были созданы управления 32, 33 и 34-й армий. По когда эта работа подходила к концу, нами был получен приказ: сформированные армии передать созданному 30 июля Резервному фронту.

Дивизии Московского народного ополчения, в связи с переходом в состав регулярных войск, были реорганизованы в общевойсковые соединения перечисленных выше армий с присвоением соответствующих порядковых номеров (2, 8, 17, 18, 29, 60, 110, 113, 139, 140, 160, 173-я стрелковые дивизии).

По тем отрывочным сведениям, которые поступали с фронта в штаб округа, эти дивизии сражались самоотверженно.

Следует напомнить о том, что они оказались под Вязьмой, Ржевом, Старой Руссой на направлении главных ударов войск противника, рвавшегося к Москве и Ленинграду, вынуждены были отражать эти удары в кровопролитных боях. 32-я армия с 3 октября западнее Вязьмы вела тяжелые оборонительные бои с превосходящими силами врага и попала в окружение. Многие воины погибли в тяжелых неравных боях, остальные небольшими группами прорвались к своим и участвовали в разгроме немецко-фашистских войск под Москвой.

Это можно сказать о воинах бывшей Киевской дивизии народного ополчения, переименованной в 173-ю стрелковую дивизию 33-й армии. К 24 октября войска этой армии после длительных и очень напряженных боев остановили противника на реке Нара, а затем перешли в контрнаступление, вместе с кавалерийским корпусом генерала П. А. Белова в начале февраля 1942 года пытались с ходу овладеть Вязьмой. 173-я стрелковая дивизия была удостоена звания гвардейской (77-я гвардейская дивизия), награждена орденами. 67 бойцов и командиров этой дивизии получили звание Героя Советского Союза. Звания гвардейских были удостоены также 18, 110, 130-я стрелковые дивизии (соответственно 11, 84, 53-я гвардейские дивизии).

* * *

К концу июля для МВО определился еще один фронт - небо Москвы. В ночь на 22 июля противник совершил первый воздушный налет на столицу.

Мы не сомневались ни в том, что враг рано или поздно попытается бомбить столицу, ни в том, что первые налеты на нее он совершит именно ночью, поскольку удаленность его аэродромов от целей пока исключала сопровождение бомбардировщиков истребителями. Без прикрытия же можно было рассчитывать на прорыв только под покровом темноты.

Поскольку о противовоздушной обороне столицы 1941-42 годов уже немало написано, мне хочется обратить внимание читателя лишь на некоторые особенности выполнения воинского долга защитниками московского неба.

Само собой разумеется, что защита неба над столицей осуществлялась зенитными и авиационными соединениями, составлявшими единый комплекс средств противовоздушной обороны. Но этими войсками руководили замечательные люди, каждый из которых внес весомый личный вклад в дело защиты столицы от ударов врага с воздуха.

Командующим Московской зоной ПВО был генерал-майор артиллерии М. С. Громадин. Рослый, немного грузноватый, неторопливый в движениях, он обладал счастливой способностью привлекать к себе людей. Кроме большого личного обаяния обладал Михаил Степанович и замечательными деловыми качествами. Громадин, как это подтвердили дальнейшие события, был талантливым организатором противовоздушной обороны Москвы.

Непосредственная защита столицы с воздуха возлагалась на подчиненные ему 1-й зенитно-артиллерийский и 6-й истребительный авиационный корпуса. Артиллеристами в тот период командовал лихой и неутомимый генерал-майор (в дальнейшем - генерал-полковник) артиллерии Д. А. Журавлев, получивший боевую закалку на фронтах гражданской войны и в боях с басмачами в Средней Азии. Кроме того, Даниил Арсентьевич был специалистом в такой сложной области, какой является теория и практика зенитной артиллерийской стрельбы. И то, что ему с самого начала войны доверили защиту Москвы от налетов вражеской авиации, говорило само за себя.

Комиссаром корпуса был назначен полковой комиссар Н. Ф. Гритчин. Перед войной он работал секретарем Фрунзенского райкома партии Москвы. Опытнейший партийный работник, тактичный и скромный человек, Гритчин умело направлял партийно-политическую работу. Позже, когда я ближе познакомился с Николаем Федоровичем, то имел возможность не раз убедиться в том, что он не делил людей на начальников и подчиненных. Делил их по человеческим, деловым и партийным качествам, а его воспитанность, деликатность как-то сами собой исключали возможность складывания неправильных отношений как с начальниками, так и с подчиненными. Гритчин очень хорошо дополнял темпераментного командира корпуса, и мне думается, что личные качества комиссара сыграли не последнюю роль в высокой боевой и политической подготовке бойцов и командиров корпуса для решения чрезвычайно сложных задач.

6-м истребительным авиакорпусом командовал полковник II. Д. Климов опытный летчик-истребитель, отличный тактик воздушного боя, талантливый руководитель, снискавший уважение всего личного состава соединения. Комиссар корпуса бригадный комиссар И. А. Орлов пришел на эту должность из Военно-политической академии имени В. И. Ленина, где он возглавлял отдел политпропаганды. Он быстро освоился с особенностями работы в авиационном соединении.

Командующий войсками округа П. А. Артемьев, Военный совет и политическое управление округа все вопросы противовоздушной обороны столицы постоянно держали в центре своего внимания, тем более что и Ставка Верховного Командования, и Генеральный штаб с каждым днем все больше интересовались положением дел.