Войны несчитанные вёрсты - Телегин Константин Федорович. Страница 81

Письмо-клятва заканчивалось такими словами: "За муки и слезы, за кровь и смерть лучших твоих сынов и дочерей противник жестоко поплатится!"

Морально-политическая подготовка войск к участию в операции завершилась разъяснением сообщения Совинформбюро об итогах трех лет Великой Отечественной войны.

Сводки Совинформбюро в условиях успешного наступления Красной Армии на различных участках советско-германского фронта оказывали большое влияние на настроение личного состава. Политорганы, партийные и комсомольские организации, многотысячная армия агитаторов широко использовали каждое сообщение об очередном успехе наших Вооруженных Сил.

Теперь же, предупрежденное заблаговременно, политуправление фронта в ночь на 22 июня 1944 года распорядилось все радиоприемники политорганов настроить на прием важного сообщения, подготовить редакции всех газет к оперативной публикации переданного материала.

"Красная Армия, - говорилось в сообщении Совинформбюро, - сорвав в первый период Отечественной войны гитлеровские планы молниеносной войны, опрокинула и похоронила в последующий период оборонительную стратегию врага, его расчеты на закрепление захваченных советских территорий. Немецко-фашистская армия оказалась битой и стоит теперь перед полным разгромом".

И далее заявлялось: "Советское государство, основанное на нерушимом братском содружестве народов, в ходе войны окрепло и упрочилось, а фашистское государство, основанное на угнетении народов, не выдержало испытаний войны и стоит перед неминуемой катастрофой".

Военный совет фронта обратился к войскам с призывом нанести сокрушительный удар по врагу, разгромить его и вышвырнуть с территории нашей Родины. Одновременно с этим в войсках были распространены лозунги: "Освободим родную Белоруссию!", "Воины! Фашистские палачи мучают и убивают наших советских людей, грабят и уничтожают их имущество. Они ждут вашей помощи и спасения. Спешите вперед! Смерть немецким оккупантам!", "Бойцы! Родина ждет от вас нового подвига. Будьте смелы и отважны в бою, взламывайте оборону врага и гоните его вон с нашей земли, не давая передышки!".

Во всех частях и подразделениях фронта 23 июня прошли партийные и комсомольские собрания. Главным в их решениях звучало обязательство коммунистов быть примером в бою, увлекать бойцов на подвиги, не пощадить ни сил, ни жизни для достижения успеха в решении боевой задачи, любой ценой выполнить приказ командира, сделать все возможное для скорейшего освобождения родной Белоруссии.

В тот же день на многих участках проводилась разведка боем. Противник огрызался бешено. Не оставалось сомнений в том, что битва предстоит жаркая и продолжительная, враг всеми силами будет держаться за бобруйский выступ, опираясь на сильные, хорошо укрепленные позиции.

Давая слово действовать мужественно и самоотверженно, коммунисты и комсомольцы понимали, на что идут. Уж кто-кто, а воин на передовой очень тонко чувствует приближение решающих событий. Занимая свое место на исходной позиции, готовя себя к решительному броску в атаку, он с предельной ясностью представляет себе вероятность того, что предстоящий бой может оказаться для него последним.

И вот высшее, царящее над всеми прочими чувствами стремление к победе, к освобождению своей родной земли от иноземных захватчиков и помогает воину в эти решающие минуты преодолеть естественное чувство страха, одухотворяет каждый его шаг, каждое его действие в разгоревшемся бою, поднимает на подвиги в смертельной схватке с врагом.

Теперь, когда мы подошли к порогу решающих событий, думается, вполне уместно привлечь внимание читателя к той роли, которую сыграли полководческий талант и воля Константина Константиновича Рокоссовского в успешном решении поставленной фронту задачи.

Как помнит читатель, свое решение К. К. Рокоссовскому довелось защищать в достаточно критической ситуации на специальном заседании в Ставке. Вполне допустимо, что некоторые участники того обсуждения остались при своем мнении, относились с недоверием к самой возможности и целесообразности столь необычной расстановки войск, какая предусматривалась идеей организации и нанесения двух ударов.

Согласившись с решением, предложенным и защищенным К. К. Рокоссовским, поддержав его публично, Сталин сам, видимо, не сумел до конца расстаться с сомнениями, навеянными критикой со стороны военных авторитетов.

Как бы там ни было, но к нам на фронт совершенно неожиданно прибыл на должность еще одного члена Военного совета Н. А. Булганин. Правда, пробыл он в этом качестве у нас всего два месяца и после окончания Белорусской операции был отозван на другую работу, оставив у всех, кому с ним пришлось иметь дело, далеко не самые лучшие воспоминания, и вот почему.

5 июня к нам прибыл представитель Ставки Г. К. Жуков, который с самого начала обсуждения оперативных замыслов нашего фронта отстаивал идею нанесения главного удара из района расположения 3-й армии с плацдарма, захваченного нашими войсками на правом берегу Днепра.

Можно без труда представить себе, что командующий фронтом с первых дней начала операции "Багратион" не просто выполнял свою часть поставленной задачи, а доказывал на практике справедливость и основательность своего решения, решения, раскритикованного и осуществляемого в значительной мере на собственный риск. И риск этот был не мал - решался, кроме всего прочего, вопрос о его способности, а следовательно, и о праве командовать фронтом.

Осуществляя свой рискованный план с полной верой в его успех, К. К. Рокоссовский еще раз продемонстрировал главный принцип своего поведения на войне - не искать личной служебной выгоды, искать единственно надежное решение задачи - разгрома противника, считаясь в каждом случае только с интересами дела.

...В ночь на 24 июня К. К. Рокоссовский, автор этих записок, В. И. Казаков и Г. Н. Орел выехали в расположение 28-й армии (командарм генерал-лейтенант А. А. Лучинский, члены Военного совета генерал-майор А. Н. Мельников, генерал-майор и/с П. Л. Печерица). Перед выездом мы были сориентированы на то, что войска наших соседей справа - 2-го и 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов начали наступление и прорвали "борону противника во многих местах. Однако мы также были информированы о том, что на оршанском направлении действия 31-й армии и левого фланга 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта в тот день успеха не имели, что подтверждало готовность противника защищать занимаемые позиции всеми средствами до конца.

Перед нашим отъездом к А. А. Лучинскому Г. К. Жуков в свойственной ему манере вновь твердо высказался в защиту преимуществ нанесения главного удара из района Рогачев, Жлобин, но, встретив не менее твердую убежденность К. К. Рокоссовского в правильности избранного им решения, полушутя-полусерьезно произнес:

- Ну ладно. Будь по-твоему! Я поеду все же к Горбатову (в 3-ю армию. - К. Т.). Подадим вам руку через Березину, вытащим вас из болот к Бобруйску!

С тем и уехал в район Рогачева.

Можно себе представить наше общее настроение, настроение единомышленников, решение которых поставлено на суровую проверку в присутствии арбитра далеко не беспристрастного, да еще и обладавшего высоким авторитетом и большой властью!

Наблюдательный пункт командующего 28-й армией генерал-лейтенанта Александра Александровича Лучинского представлял собой сооружение в некотором смысле необычное - это была высокая деревянная башня, наверху которой, чуть выше вершин окружавших ее многолетних величественных сосен, была оборудована хорошо замаскированная смотровая площадка. Отсюда оборона противника просматривалась на большую глубину.

Генерал А. А. Лучинский, человек, в характере и поведении которого сочетались смелость и решительность с дальновидной осмотрительностью, привлекал к себе симпатии всех его знавших способностью всегда быть уважительным и внимательным как к начальникам, так и к подчиненным. Был он в этом своем свойстве характера чем-то сродни К. К. Рокоссовскому.