Войны несчитанные вёрсты - Телегин Константин Федорович. Страница 86

Дни завершающего периода участия нашего фронта в операции "Багратион" были днями, скажу без преувеличения, высшего напряжения физических и духовных сил всего личного состава войск, от рядового бойца до командующего фронтом.

И пожалуй, именно в этой операции с наибольшей полнотой раскрылись личные и деловые качества моих боевых друзей и товарищей.

Я уже имел возможность охарактеризовать деятельность ближайших помощников К. К. Рокоссовского. Теперь на фоне отгремевшей еще одной сложнейшей операции стали более заметными определившиеся в конкретных делах возросшее мастерство и хорошая сработанность сотрудников всего фронтового аппарата. С еще большей полнотой прояснилось "кто есть кто".

Считаю, что мне, как члену Военного совета, просто повезло, когда судьба в лихую военную годину свела с людьми, возглавлявшими командование, штаб и службы этого фронта, независимо от того, какое фронт получал очередное наименование. В успехе победоносного наступления в Белоруссии есть частица души и таланта каждого из них.

Художественная литература, кинофильмы, личные воспоминания ветеранов войны довольно прочно сформировали в общественном восприятии некий обобщенный образ начальника штаба - служебного лица, неотлучно пребывающего на командном пункте, прочно привязанного к карте и телефонам.

Действительно, начальники штабов больше, чем кто-либо другой, связаны с работой над документами. Возглавляя основной орган управления войсками, собирая, изучая и обрабатывая данные оперативной обстановки, во всяком случае принимая во всем этом руководящее участие, начальник штаба обеспечивает подготовку предложений, необходимых для принятия командующим решения на боевые действия. В ходе осуществления операции начальник штаба организует управление взаимодействием участвующих в сражении сил.

Широк и многообразен круг обязанностей начальника штаба, и каждый из высокого ранга командиров, назначенных на этот пост, стремится найти наиболее приемлемую для себя форму руководства штабными делами.

Мне довелось провести много часов в общении с Михаилом Сергеевичем Малининым и убедиться не раз в универсальной широте его способностей, неисчерпаемости его общих и военных познаний.

Схватывая с полуслова смысловую суть любого сообщения, он не всегда с должным терпением дослушивал собеседника, однако тот чаще всего сразу убеждался в том, что понят правильно, и старался докладывать, не отвлекаясь на второстепенные подробности.

Очень часто, выслушивая кого-нибудь из своих помощников или прибывших с докладами из штабов армий, Михаил Сергеевич внезапно задумывался, раскуривал очередную папиросу и, привалившись боком к краю стола с наклонной крышкой, "застеленной" картой, недоверчиво скользил взглядом по привлекшему его внимание участку.

- М-да! - произносил он в таких случаях с явным раздражением, рассматривая не очень достоверные, по его мнению, топографические обозначения. - Здесь, понимаете ли, одним воображением не проживешь!

И, испросив разрешения у командующего, оставив за себя аккуратнейшего и исполнительнейшего начальника оперативного управления генерала Ивана Ивановича Войкова, он на целый день отправлялся - "выскакивал на часок", как сам говорил об этом, - на передовую и, кажется забыв о своем высоком служебном положении, лазил по окопам переднего края, "расширял свой оперативный кругозор" (его же выражение).

Сработанность начальника штаба и командующего фронтом была, не преувеличу, редкостной. Сейчас даже трудно определить точную меру участия того и другого в рождении того или иного оперативного решения.

В этой сработанности, в этом полном взаимопонимании состоял залог непрерывности командования войсками фронта даже тогда, когда командующий пребывал в пути или был обстоятельствами прикован к какому-либо отдаленному участку фронта.

Свои высочайшую военную эрудицию, способность держать в руках все нити управления войсками Михаил Сергеевич с особым блеском продемонстрировал в ходе боевых действий на ковельском направлении.

События здесь развернулись две недели спустя после освобождения Минска, когда главные силы фронта в основном завершили изгнание немецко-фашистских захватчиков с белорусской земли. В этих условиях координация усилий всех задействованных в сражении десяти общевойсковых, одной танковой и двух воздушных армий, входивших к этому времени в состав войск фронта, представляла собой задачу, сложность которой трудно передать словами. Но с этой, назовем ее сверхзадачей, Михаил Сергеевич справился безупречно. Под стать своему начальнику работали в те дни и коллективы штаба фронта, штабов армий и соединений, получавшие без опоздания точные и исчерпывающие указания по управлению наступающими войсками.

Большую, во многих случаях решающую, роль в успехе наступления сыграла артиллерия фронта, руководимая командующим артиллерией, членом Военного совета фронта генералом Василием Ивановичем Казаковым.

Артиллерия, как известно, "бог" войны. Но какую поистине грандиозную работу следует осуществить, прежде чем этот "бог" заговорит во весь голос! Ведь не грохот орудий, а попадание снарядов в цель решает успех выполнения задачи. Следовательно, все начинается с разведки, точечно-точного определения мест нахождения целей.

Только на правом крыле фронта, где в первую очередь развернулись боевые действия 1-го Белорусского фронта, в войсках насчитывалось 5213 орудий всех калибров, 3792 миномета и 749 установок реактивной артиллерии. Кроме того, было задействовано 762 зенитных орудия.

Каждое из этих орудий и вся система наблюдения должны были обрести привязку к местности, получить заблаговременно цели и задачу на действия по времени и этапам боя. Вот эту работу и проделала до открытия огня артиллерия фронта. И твердо руководил всем этим, с полной ответственностью за последствия, как всегда уравновешенный, пожалуй, только еще более сосредоточенный, чем обычно, командующий артиллерией.

Сегодня можно оценить беспристрастно - артиллерия выполнила свою задачу образцово, что в значительной мере определило общий успех всей операции.

Меня всегда удивляла в Василии Ивановиче выдающаяся способность быть именно там и именно в то время, где и когда он был нужнее всего.

Под стать своему командующему работал и весь штаб артиллерии фронта во главе с генерал-майором артиллерии Г. С. Надысевым.

Само собой разумеется, что я далек от мысли весь успех действий артиллерии фронта приписывать только качествам руководителя - В. И. Казакова. Речь конечно же идет о коллективном подвиге многих тысяч людей - от командующего до наводчика орудия. Но организация усилий всей этой массы людей всегда находилась на личной ответственности командующего артиллерией и его штаба.

Много было сказано ранее о работе органов тыла. Теперь еще раз - лично о генерале Николае Александровиче Антипенко.

Во многом и много раз проявил он себя как начальник, глубоко понимающий свою роль в обеспечении успешных действий войск фронта. Здесь же мне хочется особо отметить его поистине творческое отношение к порученному делу, подтвердив это всего одним примером.

Как известно, в проведении любой крупномасштабной операции одной из решающих гарантий ее успеха является обеспечение артиллерии боеприпасами.

До поры до времени повсеместно считался нормальным порядок, при котором в ходе подготовки к наступлению на огневые позиции заблаговременно доставлялось два боекомплекта снарядов, что по принятым расчетам гарантировало полноценное проведение артиллерийской подготовки.

Учитывая, что плотность артиллерии подчас достигала двухсот и более стволов на один километр фронта, можно без труда представить себе количество заблаговременно запасенных снарядов.

Практика боевых действий между тем показала, что на самом деле снаряды выкладывались с солидным запасом. Артиллеристы, продвигаясь вперед за стремительно наступавшими войсками, зачастую оставляли недорасходованные боеприпасы на старом месте, а прибыв на новые позиции, естественно, требовали новых снарядов. А ведь речь шла о тысячах тонн боеприпасов, разбросанных на сотнях квадратных километров среди лесов и болот. Сбор оставленных снарядов в условиях наступления зачастую просто не представлялся возможным.