Год 1942 - Ортенберг Давид Иосифович. Страница 4

Центральная площадь Калуги. Огромное, не менее чем в двести крестов немецкое кладбище. А рядом - громадная, разукрашенная елка: немцы готовились справлять в Калуге новый год. Наши спецкоры остановились возле нее. Темин сделал снимок, сказав своему коллеге: "Мировой кадр!" Как раз в это время подошли наши бойцы, увидели елку:

- Вот гады! Что задумали... На нашей земле!.. На нашей крови!..

Все крепкие слова русского языка во всех падежах были сказаны в адрес гитлеровцев. Можно было понять наших бойцов. Только что они похоронили своих товарищей, сложивших головы в боях за Калугу, только что видели трупы замученных, истерзанных и расстрелянных калужан... Темин, которому были созвучны настроения воинов, сразу же дал команду:

- Свалить ее!

Приказ выполнили мигом. Темин снял и сваленную елку. Он показал мне снимки и рассказал, как было дело. Я заподозрил, что он скомандовал свалить елку, движимый не только гневом против захватчиков, но и желая сделать "мировой кадр", и сказал ему:

- Правильно сделали, что свалили елку. Но печатать не будем...

* * *

В номере статья Ванды Василевской. Вообще-то она была корреспондентом "Известий", но иногда писала и нам.

И сейчас перед моими глазами встает стройная фигура полкового комиссара с четырьмя шпалами на петлицах гимнастерки, в галифе и сапогах. С гордостью она носила эти "шпалы", а затем и полковничьи погоны и долго не расставалась с ними. В пятидесятые годы в Киеве я побывал в доме Ванды Василевской и Александра Корнейчука. Меня встретила писательница в обычной женской одежде - костюме строгого покроя, который все же ей больше шел, чем военное обмундирование.

Но когда я вскользь сказал об этом, она отрицательно покачала головой:

- То ни с чем не сравнить...

Да, память тех дней неистребима. Говорили мы о всяких литературных делах, но разговор все время возвращался к войне.

Статья Ванды Василевской в сегодняшнем номере газеты называется "Ненависть". Казалось бы, тема не для новогоднего номера. Мы привыкли, что в такой день полосы газеты заполнялись статьями, очерками, рассказами, стихами о добре, любви, торжестве созидания, планах на будущее. А сегодня это жестокое слово - ненависть! Но без него в те военные дни - и в будни, и в праздники - не прожить ни минуты.

Микола Бажан говорил, что "Ванда с огромной силой умела ненавидеть и любить". Эта черта ее душевного мира проявилась и в новогоднем выступлении в "Красной звезде". Она писала: "Мера нашей любви к Родине - сила ненависти к врагу".

Петр Павленко опубликовал статью "1941-1942".

Алексей Толстой сообщил, что выслал статью "Тысяча девятьсот сорок второй" - писательские раздумья об итогах минувшего и перспективах наступающего года. Ждем ее с минуты на минуту.

Опубликована статья А. В. Белякова, того самого, кто вместе с В. П. Чкаловым и Г. Ф. Байдуковым совершил в тридцатых годах беспосадочный перелет из Москвы через Северный полюс в американский город Ванкувер. Он уже генерал. Вообще должен сказать, что все знаменитые летчики, довоенные Герои Советского Союза, любимцы нашего народа - Байдуков, Громов, Юмашев и многие другие - в эту войну в боевом строю. И мы, краснозвездовцы, гордимся, что они также и наши безотказные авторы.

Статья Белякова начиналась так: "Мы - старые авиационные "волки" и в ночь под Новый год больше, чем о другом, говорим о самолетах. В них - наша радость. В них - наша честь. В них огромная доля нашей будущей победы над врагом. Поговорим же о самолетах".

Беляков писал и об истребителе, и о штурмовике, и о ближнем и дальнем бомбардировщиках. Каждому воздал должное и высказал свои мысли: какими он хотел бы их видеть в бою в новом году...

Страстной верой в грядущую победу проникнута статья Ильи Эренбурга:

"Мы не меряем победы на аршины и на фунты. Мы не примем четвертушки победы, восьмушки свободы, половинки мира. Мы хотим свободы для себя и для всех народов... Мы хотим мира не на пять, не на десять, не на двадцать лет. Мы хотим, чтобы наши дети забыли о голосе сирен. Мы хотим, чтобы они рассказывали о танках, как о доисторических чудовищах. Мы хотим мира для наших детей и для наших внуков".

Как созвучны эти слова тем огромным усилиям нашей партии, нашего народа в борьбе за мир в нынешние времена!

К месту в этом номере и карикатура Бориса Ефимова. Она из двух картинок. Первая: по снегу устремился вперед юный красноармеец с автоматом, одетый в добротный полушубок, в валенках и шапке-ушанке, на которой обозначено: "1942". По обочинам, в снежных сугробах чернеют разбитые и сожженные немецкие танки. Второй рисунок: бежит по снегу согнувшийся в три погибели обмороженный фашист, укутанный по самые глаза в женский платок, на платке - та же дата: "1942". С испугом оглядывается фашист назад... Над карикатурой надпись: "С Новым годом!" Под первым рисунком: "С наступающим!" Под вторым: "С отступающим!.."

Первый день Нового года был в газете выходным. Большинство работников редакции отправились на фронт. Выехал и я. На Можайском шоссе, по которому "эмка" мчала меня в боевые части, то и дело возникали пробки. Во время одного из таких вынужденных перекуров в какой-то деревушке я увидел на стенке полуразрушенного дома надпись: "Вперед, на Запад!" Кто ее сделал, трудно сказать. Быть может, кто-то из дивизионных или полковых агитаторов, а возможно, кто-то из саперов, оставлявших всюду свои пометки: "Мин нет", "Разминировано", или просто какой-то штабной писарь, рисовавший указатели: хозяйство такого-то. Так или иначе, этот написанный на стенке призыв запомнился.

И когда под утро я вернулся в редакцию и засел за передовую, на чистом листе поставил заголовок "Вперед, на Запад!". Потом этот призыв мы не раз повторяли в газете, я его часто встречал на орудиях, танках, автомашинах, придорожных щитах, страницах армейских газет.

* * *

На первой полосе сегодняшнего номера "Красной звезды" Указ о награждении большой группы военачальников, политработников, штабных генералов и офицеров Западного фронта. Знакомые имена: командующие армиями генералы К. К. Рокоссовский, Л. А. Говоров, Ф. И. Голиков, Д. Д. Лелюшенко, И. В. Болдин, В. И. Кузнецов, командиры корпусов и дивизий. Только один из награжденных был без воинского звания - Жаворонков Василий Гаврилович, секретарь Тульского обкома партии, так много сделавший для обороны этого города. Награждены и работники штаба фронта. Никто не забыт. Нет только одного имени - генерала Жукова. Мне объяснили, что у Георгия Константиновича все еще впереди. Но мы в редакции были огорчены, что имя Жукова, сыгравшего выдающуюся роль в Московской битве, не вошло в этот Указ. Когда мне принесли верстку очередного репортажа о ходе боев за истекшие сутки, над которым стоял обычный для тех дней заголовок "Войска Западного фронта теснят врага", я зачеркнул его и поставил другой: "Войска генерала Жукова теснят врага", сказав, чтобы заголовок набрали покрупнее. Так и было сделано. Не знаю, заметил ли кто-либо эту дань уважения "Красной звезды" командующему фронтом. А ведь подобный заголовок был у нас впервые!

* * *

Значительное место - полполосы - занял материал о Керченско-Феодосийской десантной операции.

В газете установилось правило, можно сказать, закон: о каждой большой операции печатать подборку: оперативно-тактическую статью командующего фронтом или армией, репортаж специального корреспондента, писательский очерк. Так и ныне.

Опубликована статья командующего 44-й армией генерала А. Н. Первушина "Десант в Феодосии". Бои за овладение городом проходили в тяжелейших условиях. Вот что писал об этом командарм:

"Ночь, на которую назначалась операция, выдалась плохая. Море бушевало. Временами шторм достигал семи и даже девяти баллов. Вода перекатывала через палубы кораблей... Бойцы соскакивали в воду, сбегали по трапам и сразу, взяв гранату в одну руку, винтовку - в другую, бросались в город... Передовой отряд вел бой с превосходящими силами врага... Семь часов наши бойцы непрерывными атаками изматывали противника и к вечеру отбросили его далеко за город. Феодосия стала советской".