В сердце и в памяти - Воробьев Михаил Данилович. Страница 16

А в ночь на 23 декабря калужские комсомольцы неведомыми врагу оврагами и тропками, минуя его оборонительные рубежи, привезли к Еловке, пригороду Калуги, боеприпасы. Пришли с ними и медики.

Ожесточеннейшее сражение развернулось 24 декабря. Враг понимал: если удастся выбить советских солдат с улицы Свердлова, сплошь застроенной каменными домами, то едва ли наши удержатся в городе, во всяком случае в юго-восточной части. И сюда бросил танки и автоматчиков. Но наши хорошо укрепились. Оконные и дверные проемы домов заложили мешками и наволочками, набитыми песком и землей, улицу во многих местах перегородили баррикадами. Наступающих всюду встречали жестоким огнем. Но тех было много, и они лезли и лезли.

Командарму передали из штаба фронта телеграмму.

Командарм распорядился, чтобы дивизии, составляющие основные силы армии, повысили темп продвижения. 25 декабря они уже были у города.

На следующий день в Еловку прибывает и сам командарм с оперативной группой штаба. 29 декабря один за другим падают последние узлы немецкой обороны в деревнях Турынино, Тинино, Пучково, Ромаданово, Желыбино, преграждавшие путь в Калугу…

И в самом городе ни на час не стихает бой. Солдаты Краснопивцева и Гордиенко не только удерживали занятые позиции, но и расширяли плацдарм.

Храбро дерутся уральцы. В этих уличных боях каждый из них стоит доброго отделения.

В одну из внезапных ночных атак наши выбивают гитлеровцев из здания тюрьмы, освобождают улицу Льва Толстого.

Почти на каждом шагу приходится натыкаться на следы бесчинств гитлеровцев. В одном из больших домов размещалось гестапо. Стены и пол в комнатах-камерах были залиты кровью. Во дворе здания штабелями лежали трупы мужчин, женщин и детей. На телах страшные раны. У некоторых отрублены головы.

Бойцы клялись беспощадно громить врага.

Под утро 30 декабря войска 50-й армии после мощного огневого налета перешли в решительное наступление. Оборона противника треснула, распалась на отдельные очаги сопротивления.

Выявлять и подавлять огневые точки, проникать в тыл вражеской обороны помогали жители города, особенно ребята. Они знали все ходы и выходы, каждый дом, каждый двор.

Несколько таких ребят находились в батальонах нашего полка. Отличился шестнадцатилетний Толя Соколов. С его помощью мы подавили огонь не одного вражеского дзота.

К одиннадцати часам 30 декабря Калуга была полностью очищена от фашистов. Над зданием городского Совета взметнулось Красное знамя. Его водрузили бойцы нашего полка.

Командир 154-й стрелковой дивизии генерал-майор Я. С. Фоканов был назначен начальником гарнизона города Калуги.

Калужане обнимали, целовали наших солдат и офицеров. Смеясь, вспоминали, когда впервые увидели бойцов. Партизаны не партизаны, а кто, не разберешь. Ясно, что свои, раз немцы бегут. Но вот одеты уж очень странно: и меховые шапки, и валенки, и дубленые полушубки, и пестрые маскировочные халаты. Когда же встречали бойцов Тульского рабочего полка — в пальто и сапогах, а то и в ботинках, — совсем терялись.

Одна женщина подошла к заместителю начальника политотдела дивизии Митрофанову.

— Вроде бы командир? — спросила нерешительно.

— Вроде так, — улыбнулся Анатолий Александрович.

— А чьи же будете?

— Да Красной Армии бойцы, — весело ответил он.

Но женщина еще сомневается. Поколебавшись, она отгибает ворот полушубка на Митрофанове. И, только увидев петлицы с красными «шпалами», бросается на шею.

— Родные вы наши! — и по лицу бегут, бегут неудержимо слезы счастья.

Мне надо было в медсанбат — перевязать раненую руку. Медсанбат остановился в здании городского детдома. Зашел. Во дворе заплаканные девчата-медики. Остановил одну:

— Что случилось?

— Да все в порядке, — и постаралась побыстрее уйти.

После перевязки я снова встретил тех самых девушек. Они подошли сами:

— Хотите посмотреть, отчего мы плачем?

И привели в комнату, где находилось много малышей. Вид их — ужасный. Кожа да кости. Немцы для детей продуктов не отпускали. И детдом превратился в дом смерти.

Завидев командира, малыши повеселели, обступили. И едва не разорвали сердце просьбой:

— Дяденьки военные, пожалуйста, не уходите больше!

А улицы города все бурлили. В четыре вечера стихийно возникает митинг. Калужан взволновало решение командующего армией раздать детям новогодние подарки.

В этот же день наш проводник Толя Соколов вдруг заявил, что твердо решил остаться в 154-й стрелковой дивизии, а точнее — в полюбившемся ему 510-м стрелковом полку. Понимая, что судьбу его будут решать командиры, паренек уговорил просить за него офицера-артиллериста В. С. Денисенкова, заместителя командира полка В. М. Шугаева и меня.

Но комдив заявил:

— В шестнадцать лет надо учиться, а не воевать.

Все же удалось уговорить Якова Степановича Фоканова. Впоследствии ни ему, ни нам, ходатаям Анатолия, не пришлось жалеть о принятом решении. Отважный доброволец прошел с боями от своей родной Калуги до Берлина, войну закончил капитаном, командиром роты автоматчиков.

Начал он воевать как рядовой, сначала в 473-м стрелковом полку, потом был переведен в наш 510-й. Связной, повар, ездовой… Он за все брался одинаково охотно. В марте 1942-го Толю приняли в комсомол, на следующий год направили на курсы младших лейтенантов. А после я поручил Соколову второй взвод в роте автоматчиков.

Воевал молодой офицер лихо. И после одного из боев в Булгаковке, на Северном Донце, когда взвод Соколова действовал стремительно и результативно, я с большим удовольствием вручил воспитаннику полка его первую награду — медаль «За боевые заслуги». Потом были и другие награды, и звания, и, к сожалению, ранения. Он, надо все же сказать, не берег себя. Из госпиталей, как правило, возвращался, толком не долечившись, — все боялся отстать от родного полка.

31 декабря Совинформбюро сообщило:

Вместе с калужанами на площади Ленина мы слушали по репродуктору новогоднее выступление Председателя Президиума Верховного Совета СССР Михаила Ивановича Калинина:

Я получил задание от командира и комиссара полка организовать «отличный новогодний вечер». Вызвал к себе начальников служб. Капитан С. С. Пронин просит слова:

— Я знаю столовую, где немцами оставлено много продуктов — заготовили для Нового года.

Забираю Пронина с собой, сажаю в машину, и мы едем разыскивать чудо-столовую. Нашли быстро. На кухне горы готового мясного фарша.

— А если отравлено?

— Это мы сейчас проверим, — откликается Семен Семенович.

Удивительно расторопный человек. Организовал мальчишек, и они наловили с десяток собак и кошек. Дегустация прошла успешно.