Каменный пояс, 1975 - Шишов Кирилл Алексеевич. Страница 3
Они, как и отцы и старшие братья, беззаветно служат своему народу, своей Отчизне, родной Коммунистической партии, бдительно стоят на страже завоеваний социализма. И всегда, по первому зову Родины, выполнят свой патриотический и интернациональный долг.
ОЛЬГА ПАШНИНА
УХОДИЛИ ДЕВУШКИ, НА ПЛЕЧАХ ШИНЕЛИ
Земной наш поклон советским женщинам, проявившим поразительное мужество в суровую военную годину. С такой силой, как в дни войны, никогда не проявлялись величие духа и несгибаемость воли наших советских женщин, их преданность, верность, любовь к Отчизне, их безграничное упорство в труде и героизм на фронте.
Много писем накопилось в моем архиве. Их можно назвать живой историей заводской комсомолии, преемственности боевых традиций тракторостроителей.
«Хочется от души поблагодарить тех, кто проявил огромное внимание и заботу обо мне в самые трудные годы моей юности, кто дал мне путевку в большую жизнь».
«Каждая из нас пошла на фронт, потому что хотела защищать Родину, — говорит Лидия Михайловна Дядина (Грищенко). — Разве можно было оставаться в стороне? Немецкие сапоги топтали нашу землю, страна истекала кровью...»
«В тот день я опять была в военкомате... — вспоминает Наталья Степановна Кочеткова (Якушева). — На душе радость и сила какая-то непередаваемая. Дома еще с порога крикнула: «Мама, меня на фронт берут!»
Мама не отговаривала меня. Сказала: «Значит, и ты там нужна».
А как же не нужна? Страшные вести с фронта приходили: пылают наши города и села, гибнут беззащитные старики и дети...
«Комсоргом роты была я в армии. В 1943-м вступила в партию. После демобилизации закончила политехнический институт, где сейчас преподаю. Воспитали с мужем двоих дочерей, так что есть кому передать эстафету. Своим сегодняшним счастьем мы обязаны и тем, кто не вернулся, кто не дожил до светлого дня Победы».
«В 1943 году под Нарвой была в окружении три дня. За это время вывела из окружения и вынесла много раненых, была сама тяжело ранена. Награждена орденом Боевого Красного Знамени, — пишет Елена Захаровна Гитман (Фурман). — На передовой подала заявление. В нем писала: «Прошу принять меня в ряды партии. Клянусь оправдать доверие. Партийный билет вручили перед боем. Смерть подстерегала нас на каждом шагу, фашистские стервятники поливали нас свинцовым дождем. Но у нас хватило сил вынести все.
В 1971 году в Ленинграде была встреча с ветеранами 3-го Ленинградского артиллерийского корпуса прорыва. Много было воспоминаний, слез, радости».
Елена Захаровна живет и работает в городе Оргеев Молдавской ССР, с благодарностью вспоминает ЧТЗ, комсомольскую организацию, где прошла ее юность.
Я встречалась с героинями своего очерка с душевным трепетом и волнением. Годы идут, и им, в прошлом веселым, смешливым, хохотушкам и непоседам, — уже по пятьдесят.
Знакомясь с семейными реликвиями девушек-добровольцев, я рассматриваю их солдатские награды — благодарности Верховного Главнокомандующего, орденские книжки, боевые медали.
Если сложить все вместе, то среди них награды: «За оборону Сталинграда», «За оборону Ленинграда», «За оборону Кавказа», «За оборону Советского Заполярья», «За взятие Будапешта», «За взятие Кенигсберга», «За освобождение Праги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина»... «Партизану Отечественной войны».
Знаки солдатской доблести рассказывают о героическом пути наших уралочек.
Я вернусь, мама
6 мая 1942 года.
Долго не уходил солнечный день. Глубоко дышала теплым воздухом земля. Пахло свежестью, набухли почки на деревьях, зеленела трава. Город одевался в весенний наряд. Таким девчата запомнили тот день, шагая по булыжной мостовой. А рядом шли их матери, сестры, братья, в узелках несли испеченные на дорогу пироги и лепешки.
На станционном пути недалеко от вокзала стоял товарный состав.
Шура Кокорина
Наташа Кочеткова
— Прощайте, дорогие!
— Бейте фрицев!
— Берегите себя!
— Я вернусь, мамочка!
Кто-то пел, кто-то плакал.
Только четверо знали друг друга: застенчивая, круглолицая Оля Сальникова и хохотушка Миля Морозова без слов подчинялись энергичной и боевой Шуре Митрофановой, а все вместе — маленькой, белокурой — Нине Малой.
— Аня Боякова, — протянула подругам руку пышноволосая девушка.
Потом узнали имена остальных — голубоглазая, кудрявая Наташа Кочеткова, очень юная, общительная Таня Усова, угловатая, с большими печальными глазами Валя Малыгина... А Люда Семенова оказалась настолько застенчивой, что почти всю дорогу не спускалась с верхних нар.
Девичий монастырь
...Лето 1942 года. Ульяновская школа связи.
— Взвод! Равняйсь! Шагом м-аарш!
В столовую строем, на учения строем. Подводит их маршировка, трудно держать равнение. Ноги в жестких ботинках — «подарок Черчилля» — словно чужие, не слушаются.
Людмила Семенова
Шура Митрофанова
— Кто там нарушает строй?
— Я, товарищ старшина.
— Что случилось?
— Обмотка оборвалась.
— Поо-править!
После завтрака — на учебу к берегу Волги. Правильно ползать по-пластунски умеют немногие. В пятый, в десятый раз возвращает их к исходной позиции упрямый старшина.
Трудно старому служаке. Никак не дается строевая подготовка бойцу Морозовой. Все давно отдыхают, а она на плацу. Раз-два! Раз-два! Устанешь с ней, а завтра будет то же самое.
Каждый день с девчонками что-нибудь случается. Вчера пришел проверять обмундирование, а новых портянок ни у кого нет.
— Куда подевали?
— Мы из них, — говорят, — кофточки сшили. Посмотрите, как красиво, товарищ старшина.
Придумают тоже!
На тактических занятиях ночью в наряде стояли. Теленка за диверсанта приняли, переполох такой устроили, стрельбу открыли.
По вечерам в казарме стихи читают, песни поют, хохочут... Нет, не соскучишься в этом «девичьем монастыре»!
Аня Волкова
Галя Лыкова
Только не во всем был прав старшина. Насмешливость сочеталась в девчатах с застенчивостью, ребячливость с серьезностью. Деловито и упрямо изучали они радиодело, поражая упорством и успехами даже опытных командиров.
Отчаянно смелые, скромные и тихие, они одинаково выполняли свой долг перед Родиной: скидок на слабый пол и молодость война не давала.
Партизанская «Ока»
Боевое крещение Шура Кокорина получила под Сталинградом. После одного из тяжелых боев в окопе десять бойцов-коммунистов принимали в партию маленькую радистку. Когда политрук спросил: «Кто — за?» — все десять подняли руки.