Дело всей жизни. Неопубликованное (др. издание) - Василевский Александр Михайлович. Страница 37

Верховный Главнокомандующий весьма тепло и радушно встретил Андрея Ивановича, расспросил его о здоровье, поинтересовался его впечатлениями о противнике, мнением об основных причинах наших серьезных неудач на фронте. А. И. Еременко держался с большим достоинством, очень находчиво отвечал на все вопросы. Да, сказал он, враг, безусловно, очень силен и сильнее, чем мы ожидали, но что бить его, конечно, можно, а порою и не так-то уж сложно. Надо лишь уметь это делать. Спесь врага за последнее время стала далеко не той, какой была в первые недели войны. При этом он сослался на ряд боевых эпизодов на Западном фронте, участником которых ему пришлось быть.

И. В. Сталин кратко, но четко обрисовал в целом сложившуюся на советско-германском фронте обстановку, особенно внимательно остановившись при этом на Западном и Юго-Западном направлениях. Поделился он вкратце своим мнением и об оценке врага, и о том, чего можно ожидать от него в недалеком будущем. Он заметил, что вероятнее всего противник и в дальнейшем свои основные усилия направит на взятие Москвы, нанося главные удары крупными танковыми группировками на флангах, с севера – через Калинин и с юга – через Брянск, Орел. Для этой цели фашисты на брянском направлении в качестве основной ударной группировки держат 2-ю танковую группу Гудериана. Это направление для нас является сейчас наиболее опасным еще и потому, что оно прикрывается растянутым на большом участке и слабым по своему составу Центральным фронтом.

Сказал Сталин и о том, что, хотя возможность использования группы Гудериана для флангового удара по правофланговым войскам Юго-Западного фронта маловероятна, но опасаться этого все же надо. Исходя из всего этого, основная и обязательная задача войск Брянского фронта состоит в том, чтобы не только надежно прикрыть брянское направление, но во что бы то ни стало своевременно разбить главные силы Гудериана. Тут же был определен состав войск Брянского фронта: вновь формируемая 50-я армия, командующим которой назначался генерал-майор М. П. Петров (восемь стрелковых и одна кавалерийская дивизии), 13-я армия – командующий генерал-майор К. Д. Голубев (восемь стрелковых, одна танковая и две кавдивизии, две бригады 4-го воздушно-десантного корпуса); 3 стрелковые и 1 кавалерийская дивизии будут находиться в резерве фронта.

Выслушав Сталина, вновь назначенный командующий Брянским фронтом очень уверенно заявил, что «в ближайшие же дни, безусловно», разгромит Гудериана. Эта твердость импонировала Верховному.

– Вот тот человек, который нам нужен в этих сложных условиях, – бросил он вслед выходившему из его кабинета Еременко…

В последующие дни оперативно-стратегическая обстановка на Юго-Западном направлении продолжала быстро осложняться. Войска Южного фронта, ведя ожесточенные бои, 15 августа оставили Кривой Рог, а 17 августа – Николаев. 16 августа войска Брянского фронта тоже вступили в тяжелые оборонительные бои против 2-й танковой группы и 2-й армии фашистов, наносивших удар на Конотоп и Чернигов. В Генштабе поняли, что командующий Брянским фронтом явно поторопился со своими заверениями. С каждым часом нарастала угроза правому крылу Юго-Западного фронта и особенно его 5-й армии, продолжавшей оборонять Коростеньский укрепленный район. 17 августа Б. М. Шапошников и я решили при докладе Верховному поставить вопрос об отводе войск правого крыла Юго-Западного фронта на левый берег Днепра. Сталин был уверен, что если Еременко и не разобьет 2-ю танковую группу фашистов, то, во всяком случае, задержит ее, не выпустит на юг, и отклонил наше предложение.

Член Ставки, командующий Резервным фронтом Г. К. Жуков направил 19 августа Верховному Главнокомандующему доклад. В нем говорилось: «Противник, убедившись в сосредоточении крупных сил наших войск на пути к Москве, имея на своих флангах Центральный фронт и великолукскую группировку наших войск, временно отказался от удара на Москву и, перейдя к активной обороне против Западного и Резервного фронтов, все свои ударные подвижные и танковые части бросил против Центрального, Юго-Западного и Южного фронтов. Возможный замысел противника: разгромить Центральный фронт и, выйдя в район Чернигов, Конотоп, Прилуки, ударом с тыла разгромить армии Юго-Западного фронта. После чего главный удар на Москву в обход Брянских лесов и удар на Донбасс. Я считаю, что противник очень хорошо знает всю систему нашей обороны, всю оперативно-стратегическую группировку наших сил и знает ближайшие наши возможности… Для противодействия противнику и недопущения разгрома Центрального фронта и выхода противника на тылы Юго-Западного фронта считаю своим долгом доложить свои соображения о необходимости как можно скорее собрать крепкую группировку в районе Глухов, Чернигов, Конотоп. Эшелон прикрытия сосредоточения сейчас же выбросить на р. Десна…» [4]

В тот же день Ставка в ответе Г. К. Жукову сообщила, что его соображения насчет вероятного продвижения немецких войск в сторону Чернигов – Конотоп – Прилуки считает правильными. Это продвижение будет означать отход нашей киевской группы с восточного берега Днепра и окружение наших 3-й и 21-й армий. Известно, что одна колонна противника уже пересекла Унечу и вышла на Стародуб. С целью помешать в осуществлении замысла противника создан Брянский фронт во главе с Еременко. Принимаются и другие меры, о которых будет сообщено особо [5].

Затем Шапошников и я под диктовку Сталина записали следующую директиву в адрес главкома Юго-Западного направления Буденного, члена военного совета Хрущева и начштаба Покровского (копии – командующему Юго-Западным фронтом и командующему Южным фронтом). Приведу выдержки из этой важной директивы:

Таким образом, этой директивой Ставка разрешала Юго-Западному фронту отвести войска 5-й армии за Днепр и в то же время требовала во что бы то ни стало удерживать Киев. 20 августа из телеграфных переговоров с начальником оперативного отдела штаба Брянского фронта полковником Аргуновым Генеральному штабу стало известно, что в течение предыдущих суток в районе Унечи шел сильный бой 45-го стрелкового корпуса 13-й армии с окружившими его войсками противника. Корпус должен был нанести удар по коммуникациям врага между Мглином и Унечей, прорваться и, выйдя из окружения, занять фронт по линии Ветливка – Павловка. Из донесения командующего 13-й армией К. Д. Голубева известно, что части корпуса к полудню 20 августа прорвались в район Шамочки. Истинное положение и состояние корпуса, других соединений и частей армии уточняется. Но известно, что войска 13-й армии в предыдущих боях и в боях в районе Унечи понесли большие потери в людях и материальной части. Сейчас 13-я армия имеет задачу отойти и занять оборону по реке Судость [8].