Моя последняя война (Афганистан без советских войск) - Гареев Махмут Ахметович. Страница 22

На аэродроме нас встретил генерал армии В. И. Варенников с группой офицеров. Валентин Иванович был уже назначен заместителем министра обороны Главнокомандующим Сухопутными войсками и по должности и по воинскому званию был старше меня и поэтому мог и не встречать меня лично, а послать, скажем, начальника штаба своей оперативной группы генерал-лейтенанта В. А. Богданова. Но понимая, какие нелегкие дела мне предстоят и, видимо, желая с самого начала морально поддержать нас он все же счел нужным, несмотря на позднее время, лично прибыть на аэродром и встретить нашу группу. На военной службе такое подчеркнутое уважительное отношение к офицерской чести и достоинству имеет всегда большое значение.

А в данном случае оно способствовало налаживанию контактов между убывающей и вновь прибывшей оперативными группами и афганской стороной. Валентин Иванович и его офицеры ознакомили нас с обстановкой и помогли быстрее войти в курс дела, познакомиться с основными афганскими должностными лицами. Несколько дней мы вместе с генералом Варенниковым участвовали на заседаниях Ставки Верховного Главнокомандования, а затем уже перед отъездом все эти дела он полностью передал в мое ведение. Он же до конца продолжал руководить нанесением бомбо-штурмовых ударов по группировкам Ахмат Шаха и мне практически не приходилось вмешиваться в эти дела. На первой же встрече с Президентом — Верховным Главнокомандующим вооруженными силами Республики Афганистан Наджибулла неожиданно и в ироничной форме спросил: «Как же вы осмелились прибыть к нам в такое время, когда уже нет советских войск, как же мы будем держаться?»

Я ему сказал, что в русской армии издавна существует поговорка: «Хороший командир может и одного татарина построить в две шеренги». Будем стараться все вместе, как мусульмане, удваивать наши шеренги и напрягать наши силы до последней возможности. Подчеркнул также, что самое главное сейчас — активизировать работу в войсках, преодолевать настроения обреченности и внушить уверенность в способности Республики Афганистан устоять перед натиском оппозиции. В свою очередь он ознакомил меня со своим пониманием обстановки, рассказал о сложных противоречиях в НДПА, правительстве и армии.

Примерно через неделю генерал армии В. Варенников со своей группой убыл из Афганистана. А мне со своей группой и афганскими властями предстояло вступить в новую полосу афганской жизни без советских войск. Рассмотрим, какой же она оказалась в действительности.

Бывший командующий 40-й армией генерал-полковник Б. Громов пишет: «Вывод Ограниченного контингента явился, по сути, началом окончательного поражения правительственных войск. На завершающем этапе войны афганские части, в том числе и военно-воздушные силы, вели боевые действия по защите Кабула, Джелалабада и некоторых других крупных городов без нашей помощи всего несколько недель. После того, как оставленные 40-й армией трехмесячные резервы были исчерпаны, революционное правительство в Кабуле пало под натиском оппозиции» [56].

Я давно знаю генерала Б. Громова как очень способного, энергичного военачальника, отношусь к нему с большим уважением и высоко оцениваю его заслуги, проявленные в Афганистане. Но думаю, что при написании этого места в книге его кто-то подвел. Тем более, что на стр. 338 книги по этому поводу сказано несколько иначе.

Достаточно сказать, что если бы в действительности дело обстояло так, как это сказано в приведенном выше высказывании и через несколько недель «правительство в Кабуле пало под натиском оппозиции», то как бы я и другие советники могли остаться в Афганистане в 1989–1990 годах, а после меня до конца 1991 года продолжал работать в Кабуле с оперативной группой генерал Н. Ф. Грачев?

Да нет, Республика Афганистан еще держалась и могла держаться. Так оценивал обстановку и посол СССР Афганистана Юлий Михайлович Воронцов, который встретил нас исключительно доброжелательно и много сделал для того, чтобы мы в возможно короткие сроки могли изучить политическую и экономическую обстановку в Афганистане.

После вывода советских войск из страны руководство Республики Афганистан продолжало настойчиво проводить начатый в 1987 г. курс на национальное примирение. В стране начала действовать новая Конституция и основанная на ней новая политическая система. Президентом Республики Афганистан был избран Наджибулла, который должен был осуществлять управление государством через коалиционный национальный Совет, являвшийся основным законодательным и исполнительным органом власти. Принят Закон о политических партиях и общественно-политических организациях, согласно которому в стране вводилась многопартийная система. К народно-демократической партии Афганистана примкнули некоторые леводемократические группировки. Правда, толку от них было мало, так как они привнесли в партию новые раздоры, разногласия, преодоление которых отвлекало партию от решения главных задач по борьбе с оппозицией.

НДПА выразила готовность сотрудничать и с двумя вновь созданными партиями — «Крестьянская партия справедливости Афганистана» и «Исламская народная партия Афганистана». Было сделано предложение о формировании правительства и коалиционных органов управления на местах с включением в их состав представителей оппозиции и командиров вооруженных отрядов. В центральном правительстве им предоставлялось несколько министерских постов. За теми группировками, представители которых вошли в коалиционные органы управления, сохранялись автономия и право контролировать занимаемые районы. Население уездов и кишлаков могло сохранить свои органы и формы правления.

Однако практическое осуществление политики национального примирения сталкивалось с большими трудностями. Прежде всего примирение было возможно лишь при ответных или встречных шагах с другой стороны. Но оппозиция, расценив политику национального примирения и предложения о прекращении огня, как признак слабости правительства, не только не приняло предложений о примирении, но и прямо заявило об усилении борьбы с «коммунистическим режимом» до полного его свержения.

Одностороннее прекращение огня со стороны правительственных войск, в условиях когда моджахеды продолжали боевые действия, приводило лишь к снижению морального духа правительственных войск. С учетом всех этих обстоятельств с началом вывода советских войск из Афганистана для государственных органов и афганской армии складывалась тяжелая обстановка. Главное не было уверенности как поведут себя армия и другие силовые структуры. В ожидании самого наихудшего президент и правительство переместились на Кабульский аэродром с тем, чтобы быть готовыми при необходимости немедленно покинуть страну. В афганской армии участились случаи дезертирства. Многие чиновники государственных органов перестали выходить на работу и спешили установить связи с моджахедами.

Незадолго до завершения вывода советских войск США, Великобритания и другие западные страны отозвали из Кабула своих дипломатических представителей, ожидая падения правительства Наджибуллы. Один из лидеров оппозиции Ахмад Шах даже назначил на 16 февраля прием иностранных послов в Кабуле уже в качестве главы государства и правительства [57]. Но прием, конечно же, не состоялся и борьба продолжалась.

После внимательного изучения сложившегося положения дел, проведения встреч с основными афганскими должностными лицами и нескольких выездов в воинские части Кабульского гарнизона мною было подготовлено и отправлено первое донесение в Москву на имя Министра обороны и начальника Генерального штаба, где была дана следующая оценка сложившейся обстановки.

Непримиримая оппозиция Афганистана стремится к объединению усилий и расширению военных действий с целью свержения законного правительства и захвата власти. Помощь оппозиционным организациям со стороны Пакистана, Ирана и других государств продолжает наращиваться. В настоящее время большая часть территории Республики Афганистан находится в руках оппозиционных сил и только Кабул, Кандагар, Джелалабад, Гардез, Герат, Хост, Баграм, Мазари-Шариф, Файзабад, Кундуз и некоторые другие провинциальные и уездные центры удерживаются правительственными войсками. В результате этого оппозиция значительно расширила социально-политическую и экономическую базу, возможности для призыва пополнения и расширения своих формирований, а возможности Республики Афганистан в этих отношениях резко сократились.