Моя последняя война (Афганистан без советских войск) - Гареев Махмут Ахметович. Страница 6

Далеко не все офицеры и солдаты бывшей правительственной армии поддерживали новые власти, часть высшего и среднего офицерского состава погибла или бежала за границу. Вместо них на командные и штабные Должности пришли молодые офицеры, не имеющие достаточных знаний и военного опыта. Бесконечные перестановки офицеров и репрессии после каждой смены власти привели к прогрессирующему развалу армии. В большинстве случаев нарастало скрытое и открытое сопротивление.

В октябре 1978 г. вспыхнули вооруженные выступления в Нуристине, в марте 1979 г. начались мятежи в Герате, в апреле-мае — в Урузгане, Баглане, Фарахе, Гуре, Бадгисе, Логаре и в ряде других районов страны.

На протяжении 10 лет войны границы Афганистана с Пакистаном и Ираном оставались по существу открытыми, что позволило без особых затруднений проникать на территории Афганистана вооруженным формированиям оппозиции и осуществлять их снабжение и пополнение. Без поддержки населения и не имея лояльной к властям боеспособной армии новое афганское руководство было не в состоянии противостоять нажиму оппозиционных сил.

Позднее, став Генеральным секретарем НДПА и президентом Республики Афганистан, Наджибулла был вынужден признать: «Апрельская революция в нашей стране была закономерным явлением, вызванным объективной необходимостью. Прежние режимы не были в состоянии решить экономические, политические и социальные проблемы, стоявшие перед страной. Но ошибки и разногласия в партии, переоценка руководством НДПА способности широких слоев общества полностью принять новый образ жизни привели к отрыву революционного авангарда от народных масс». А каким был сам «авангард» и можно ли вообще отрываться от того, за что никогда не держался, вкратце уже говорилось.

Объективности ради следует признать также, что и при выдвижении более жизненной программы намеченные преобразования трудно было осуществить в условиях, когда страна находилась в состоянии войны. Возможно, при наличии более благоприятных, мирных условий и прихода к власти в ДРА более реалистичных правителей постепенно многое можно было изменить, как в 1921 г. кронштадтское восстание и сама жизнь вынудили В. И. Ленина и большевиков искать другие пути и отказаться от продразверстки и перейти к продналогу и в целом к новой экономической политике. Но в Афганистане внутренняя оппозиция и внешние силы делали все для того, чтобы сорвать намеченные преобразования и дезорганизовать социально-политическую и экономическую жизнь страны.

В 1986–1987 гг. руководством Республики Афганистан были предприняты попытки несколько умерить курс революционных преобразований и выдвинуть более реальную, отвечающую условиям Афганистана программу. Но было уже поздно: ибо к этому времени революционные идеи были дискредитированы и большинство народа ничему этому уже не верило.

В таких условиях оторванную от реальных афганских условий и навязываемую силой «революцию» большинство народа поддержать не могло. И защищать ее было некому. Поэтому и потребовались советские войска. Но как говорил еще Талейран, штыками можно многое сделать, но сидеть все время на штыках невозможно. И тем более на чужих штыках.

Непонимание этого советскими и афганскими руководителями привело к тому, что и правительственным и советским войскам пришлось воевать по существу именно против народа, которому хотели всячески помочь. Все это было главной причиной того, почему идеи Апрельской революции, несмотря на их формальную привлекательность, осуществить на практике не удалось. А горя, лишений и крови было испито слишком много.

Сыграло, конечно, свою роль и внешнее вмешательство, но эти внешние силы имели определенный успех только благодаря умелому использованию народного протеста против новых властей.

Таким образом, революционный взрыв в Афганистане назревал давно, его порождали нерешенные социально-политические и экономические потребности обновления страны, которая не только по формальному мусульманскому летоисчислению, но и по своей огромной отсталости, придя в XX в. оставалась на уровне средних веков.

Но афганские жизненные потребности требовали совсем другой революции. В развитии не только природы, но и общества есть свои естественные процессы, определенные стадии и этапы, которые по произволу перешагнуть нельзя. Как бы это революция не называлась, но самыми срочными в условиях Афганистана были и остаются:

Земельная реформа, осуществляемая в интересах крестьян и самими крестьянами не только путем политической, но и экономической поддержки государства. Стимулирование развития промышленности, транспорта и рыночной экономики страны с тем, чтобы вырвать страну из отсталости, нищеты и поднять жизненный уровень населения. Обеспечение элементарных политических свобод, развития образования и культуры.

Такие преобразования, если бы они были тщательно подготовлены и проводились с опорой на народные массы, а не вопреки им, имели бы шансы на успех.

Справедливости ради надо сказать, что, несмотря на многие ошибки, преступления и бедствия, в Республике Афганистан были не только провозглашены, но осуществлены и некоторые прогрессивные акты с точки зрения культивирования светского образа жизни, развития образования, культуры, эмансипации женщин и приобщения их к общественной жизни и некоторые другие. Большое количество молодых людей прошли обучение в Советском Союзе. И в Афганистане всегда найдутся люди, которые все это позитивное будут не только добром вспоминать, но и защищать. Реакционеры, стремящиеся вернуть афганское общество в средневековье, также обречены на провал.

Все пережитое дает основание полагать, что будущее в Афганистане за теми общественно-политическими силами, которые рано или поздно возьмутся по-настоящему решать назревшие социальные и экономические нужды мужественного, гордого и многострадального афганского народа.

Был ли оправданным ввод советских войск в Афганистан?

На вопрос об оправданности или неоправданности ввода советских войск в Афганистан (как и по поводу других решений и исторических событий) невозможно однозначно ответить, если подходить к нему отвлеченно, с точки зрения так называемых «общечеловеческих» соображений. Кстати, пока речь шла о роспуске Варшавского Договора и развале СССР, провозглашенные советскими лидерами «перестройки» принципы «нового мышления» и «общечеловеческих ценностей» поддерживались на Западе. Но сами руководители западных стран предпочитали заботиться о своих национальных интересах. Ибо, если говорить серьезно, то подлинные общечеловеческие интересы и проявляются как совокупность взаимоувязанных национальных интересов различных народов и государств, а не только их определенной части.

Если исходить с точки зрения людей, которые заведомо считают ошибкой и исторически неоправданной и объединение Московской Руси, укрепление Российского государства и его защиту от внешних нашествий (Смердяков у Ф. Достоевского считал, что и в 1812 г. лучше было бы покориться французам), и революцию 1917 г., и защиту Отечества в Великую Отечественную войну (оказывается было бы лучше, если бы Гитлер победил), если считать за благо и развал СССР, а затем и России, то при таком «общечеловеческом» подходе любые действия нашей страны, вся ее история — это сплошные ошибки и преступления. Не является исключением и Афганистан.

При таком подходе и прямолинейном взгляде на историю все ясно и просто и никаких вопросов не возникает. Но это сугубо политизированный, конъюнктурный подход, который не проясняет, а только уводит в сторону от сути дела. В любых событиях можно объективно разобраться лишь при рассмотрении их в конкретных исторических условиях, в которых они происходили.

Тогдашнее руководство Советского Союза не могло исходить из тех политических и идеологических установок, которые возникли позже. Над ним давлели иные обстоятельства и веяния. При всей ущербности этого руководства и решения по Афганистану принимались в рамках обстановки того времени с учетом государственных интересов страны в соответствии с тем, как они тогда понимались. И главное не в том, чтобы оправдать или осудить эти решения и действия. Это самое легкое дело и зависит только от приверженности тем или иным политическим настроениям. Речь в данном случае идет о том, чтобы глубже понять мотивы принятых тогда решений.