Попутчик - Лисина Александра. Страница 17

Дядько сжал чужую ладонь чуть сильнее, да так, что эльф побледнел от боли. Но быстро отпустил и тут же отступил на шаг.

— Чтобы выжить, мы должны были стать сильнее, чем они, — ровно добавил Урантар. — И мы стали, хотя для этого потребовалось немало времени. Так что сейчас Стражи ничем не уступят дикому зверью, против которого заставы стоят вот уже почти девять тысячелетий. Запомни это, прежде чем мы войдем на заставу: любой из тех, кто прожил в пределах хотя бы пять лет, сравнится по силе даже с тобой. И гнев здесь совершенно неуместен: я сделал то, что посчитал нужным, и сообщил вам ровно столько, сколько вы были готовы узнать. На тропе Траш помнит каждый камешек, каждый поворот и каждую ловушку. Без ее умений нам никогда не пройти ущелье. А без Белика ее не догнать и не понять. Только он знает ее настолько, чтобы удержать от соблазна пообедать вашими тушками. И только ему она верит безоговорочно. Настолько, что согласилась рискнуть своей драгоценной шкурой и терпеть вас рядом. Завтра на рассвете она вернется, чтобы провести нас этим путем. Поэтому мы или идем вместе — одной командой и с одним командиром, или же вы отдаете свой ключ мне и поворачиваете назад. Других вариантов нет. Твое слово?

Элиар мгновение сверлил люто горящими глазами неестественно спокойное лицо седовласого. И молча бесился от осознания, что в присутствии хмеры отобрать у него ключ действительно не составит труда. Как и тихо удавить от греха, а потом спокойно двинуться дальше, не боясь ни мести, ни погони и ничего в принципе, потому что ни один безумец по своей воле не сунется в это гиблое место и не рискнет искать в ущелье какой-то там отряд.

Несколько долгих мгновений светлый эльф не двигался, оценивая свои шансы, но затем все-таки взял себя в руки — негоже хранителю светлого трона терять лицо и пасовать перед смертными. Наконец он вздохнул, плавно вернул клинок в ножны и медленно произнес:

— Я только хотел сказать, что о хмере нужно было предупредить заранее. Таррэн мог сегодня погибнуть, а без него, сам понимаешь, наше предприятие лишено смысла. И это заставило меня… беспокоиться. Прошу прощения, что сорвался, но впредь будь любезен: о подобных вещах говори загодя, чтобы нам больше не пришлось лихорадочно гадать, как выкрутиться, а людям не понадобилось успокаивать расстроенные нервы.

Дядько улыбнулся:

— Обо всем заранее не предупредишь, и всего не предусмотришь. Особенно если новые сведения выдавать сразу, а не постепенно. А у меня есть веские основания молчать до поры до времени, потому что на этом сюрпризы не закончились и вам предстоит испытать еще немало потрясений. Так что привыкайте и старайтесь не слишком таращить глаза: необычное всегда рядом, даже когда вы об этом не подозреваете. Таррэн, ты как? Пришел в себя?

Темный эльф мрачно посмотрел на Дикого пса, одним коротким взглядом выразив всю глубину своего неземного «счастья», но повторять ошибки Элиара не стал — просто кивнул. Поговорить с Урантаром по душам ему хотелось, но он снова сдержатся, после чего хмуро отряхнулся и поднял с земли упавший мешок.

Урантар усмехнулся:

— А что скажут остальные? Никто не желает вернуться? Время еще есть, решайте, потому что, повторяю, силой тащить никого не буду. Или вы со мной до конца, или разворачиваетесь и проваливаете туда, откуда пришли.

Люди переглянулись совсем кисло, но все же нашли в себе силы покачать головами: нет, они не отступят, просто не имеют права, потому что на кону стоит слишком многое. Да и клятва дана, а от своих слов старые ветераны не отказывались. Даже Литур не показал своей растерянности, а с готовностью отсалютовал и всем видом продемонстрировал, что не струсит.

— Урантар, ты уверен, что нас не сожрут по дороге? — неприязненно буркнул Весельчак, едва внимательный взгляд Стража остановился на нем.

— Нет. Но если это случится, то точно не из-за Траш. Поверь, я живу с ней бок о бок два десятилетия, и еще ни разу не было случая, чтобы она нарушила обещание. Так что ни тебе, ни светлым эльфам, ни даже Таррэну ничего не грозит… если, конечно, кто-то из вас не окажется настолько тупым, что рискнет тронуть Белика.

— Сколько же ему лет? — озадачился вдруг Ирбис. — Ты говорил, они вместе прошли эту тропу. Но если это так, то Белику должно быть больше двадцати, а выглядит он…

Дядько невесело усмехнулся:

— Ты прав. Но в этом есть и свои плюсы: больше четырнадцати-шестнадцати ему никто никогда не дает, а в пределах недооценить противника — значит, гарантированно проиграть. Белик этим отлично пользуется и пока ни разу не упустил своего шанса. Литур, вы ведь ровесники?

— Нет, — неохотно признался юноша. — Белик на год старше.

— Что?! — ошеломленно переглянулись люди.

— Как это старше? — непонимающе прогудел Молот, разглядывая рослого плечистого парня будто в первый раз. — Он же мне едва по плечо достанет! И с виду совсем сопляк…

— Тише, — предостерегающе понизил голос Ирбис, вовремя вспомнив о чутких ушах хмеры. — Не знаю, как это вышло, но полагаю, дело в том, что Белик слишком долго находился вблизи гор. Почитай, с рождения. Он ведь из Сторожек, как Литур? А потом, полагаю, из пределов никуда не уезжал? Урантар, и как давно твой племянник всем головы морочит?

— Ну-у-у… — ненадолго задумался Дядько. — Если мне не изменяет память, за последние десять лет он ни капельки не изменился. Как был сорванцом с виду, так и остался. Только силу набрал такую, что скоро и я не стану справляться, а по скорости уже не уступит Траш и Каррашу. Хотя в остальном — сущий ребенок. Глаз да глаз нужен, чтобы эта неразлучная троица никого не пришибла с ходу.

Литур неожиданно вздрогнул, а эльфы оторопело переглянулись.

— Это что, близость пределов так на него влияет?

Страж словно невзначай мазнул взглядом по Таррэну и быстро отвел глаза.

— Не только.

— И у вас тут все такие?!

— По-разному. — Дядько неопределенно пожал плечами. — У кого-то слух обостряется, кто-то начинает видеть оброненную в траве булавку за пятьсот шагов, у кого-то — суставы выворачиваться наизнанку, некоторые начинают по скалам лазать чуть ли не быстрее пауков… А Белик просто невероятно быстр, силен и очень медленно старится.

— Надеюсь, он хотя бы не ядовит, как Карраш? — с опаской покосился на деревья Весельчак.

— Как знать…

— Что ты хочешь сказать?!

— Ну… постарайтесь не раздражать его лишний раз. Вблизи долго не находиться, руки не распускать и в друзья не набиваться, потому что Траш невероятно ревнива. И она очень не любит самцов… в смысле мужчин. К Белику почти никого не подпускает, кроме Карраша, меня и еще пары человек, которых хорошо знает, а остальных настоятельно просит держаться подальше. Только женщинам позволяет иногда подходить, но ненадолго. И не за тем, о чем ты подумал, рыжий!

— А я думал, хмеры не приручаются, — обронил Таррэн, рассеянно изучая неприступные вершины гор.

Урантар снова усмехнулся:

— И это правда, потому что наша Траш — настоящая дикарка.

— Тогда почему она…?

— Хороший вопрос, — похвалил Дядько. — Но ответить на него непросто. Точнее, объяснять долго — замучаетесь слушать.

— Ты уж постарайся как-нибудь, — с непередаваемым сарказмом сказал эльф. — Душевно тебя прошу.

И Седой, мельком заглянув в его пылающие глаза, почему-то отвел взгляд.

— Кхе… попробую, — крякнул он, поняв, что Таррэн в конто веки почти утратил свое нечеловеческое терпение. — Если кто не знает, хмеры живут тесными семейными группами или стаями, в которых непременно главенствует одна-единственная самка. Все остальные — ее дети, сестры и племянницы — обязаны подчиняться во всем. Самцы, как правило, бывают помельче, живут отдельно, определенной территории не имеют и появляются лишь в сезон спаривания, то есть примерно один раз в три-четыре года. В противном случае рискуют нарваться на смертельную схватку, потому что своих детенышей хмеры охраняют, как далеко не всякие люди. При этом связи в стае настолько тесные, что хмеры просто не способны существовать в одиночестве. Это как-то связано с магией крови… Таррэн, не смотри на меня как на дурака! Я прекрасно знаю, что они не поддаются магии, но касательно этого вопроса абсолютно уверен, потому что Белик… ладно, потом. Что же касается Траш, то, насколько я знаю, двадцать лет назад она, в силу ряда причин, осталась без стаи. Белик к тому времени лишился семьи и был ранен, вот и вышло, что, когда они пересеклись, Траш была слишком слаба, чтобы его убить, как того требовали инстинкты, а малыш — слишком измучен, чтобы следить за тем, кто слизывает с его ран кровь. А потом это потеряло всякое значение — они стали одним целым и с того времени больше не расстаются.