Попутчик - Лисина Александра. Страница 86

Белик хищно оскалился и, преодолев очередной костяной нарост саламандры, целеустремленно рванул прямиком к ее левому ушному отверстию.

ГЛАВА 22

— Карраш! — неожиданно взревел ранее молчавший Адвик. — Где ты есть, скотина наглая?! Живо сюда! Неси Белику железки! И быстро, пока у него есть шанс! Карраш!

Таррэн непроизвольно поежился от этого бешеного рыка, оказавшегося на удивление мощным и каким-то басовитым, будто парнишке было не двадцать с небольшим, а все пятьдесят лет. Причем половину из них он провел где-нибудь в каменоломнях, где все время надо истошно орать, напрягая голосовые связки, а вторую просидел в припортовой таверне, вместе с просоленными и битыми жизнью моряками, как некогда Сова. Но очень скоро эльфу стало не до пустых мыслей, потому что мимо него серой молнией мелькнула странная тень, одним прыжком взмахнула на стену рядом с гневно вопящей Гончей и нерешительно замерла.

— Чего встал?! Живо туда! — гаркнул Адвик, с яростью глядя в несчастные глаза странного существа, покрытого редкой рыжеватой шерстью, из-под которой выглядывали знакомые костяные пластины. Ростом со взрослую хмеру, существо выглядело более чем странно. Чем-то смутно напоминало огромную костяную кошку. Чем-то, напротив, неприятно походило на крысу-переростка. У него была крупная вытянутая морда, в которой причудливым образом смешались черты хмеры и погибшего крысюка; толстые кривые лапы, заканчивающиеся острыми когтями, двойной ряд зубов в распахнутой пасти. Длинный голый хвост, пугливо поджатый между задних лап. Но что самое главное, у существа были огромные, широкие кожистые крылья, сейчас опущенные на спину, где, как и прежде, матово поблескивал знакомый до боли чехол из черного палисандра.

Перворожденные ахнули, признавая и странный чехол Белика, и желтые глаза, которые оставались неизменными даже в этом уродливом теле. А еще — уже виденный когда-то второй (ядовитый!) ряд зубов и острые шипы на пятках, что сейчас растерянно выскакивали из незаметных щелей в лапах, но почти сразу пропадали обратно.

Жутковато изменившийся Карраш виновато съежился, как-то ужался, жалобно запищал, словно дико боялся высоты. И был совершенно не рад своему новому приобретению, которым никогда прежде не пользовался. Но затем взглянул на крохотную фигурку хозяина, что с отчаянием смертника взбирался по толстой шее саламандры, заколебался и…

— Пшел! — зло пнул перепуганного летуна Адвик, и странный зверь, тихо взвыв от ужаса, все-таки не удержался: камнем сорвался со стены и едва не рухнул вниз. — Крыльями работай, дурень! Маши! Маши, кому сказал! Крыса летучая, маши!

Карраш послушно, но неумело расправил крысиные крылья, его немедленно повело, закружило, затем пару раз швырнуло из стороны в сторону. До людей донесся полный ужаса вопль, но затем зверь все-таки сумел найти равновесие, кое-как выровнялся, инстинктивно поджал под себя лапы и, уподобившись пьяной мыши размером со взрослого самца хмеры, неуверенно полетел в сторону внезапно заметавшейся саламандры.

— Ну, слава богам, — облегченно вздохнул Адвик. — Надеюсь, успеет.

Таррэн на мгновение застыл, потому что то, что он увидел, просто в голове не укладывалось! Карраш… гаррканец… хмера со странными повадками, так дико схожими с прежним ненормальным скакуном… потом крылья эти… и они всегда его называли демоном, «изменником», если точнее… которому, чтобы измениться, требовалась кровь того существа, в кого он потом перекинется… Боги, боги, да разве такое бывает?! Разве такие звери еще живут в Серых пределах?! Но нет, ошибки быть не могло: это все время был один и тот же зверь! Вот откуда у него желтые глаза, хотя у настоящей хмеры они должны быть зелеными! Вот почему он от гиен убегал: истинной силы костяных кошек у него просто не было! Вот почему он ядовитый, тогда как у Траш такой особенности нет! Вот почему Белик так носился с ним всю дорогу! И вот почему Урантар так улыбается сейчас! Карраш… все это время рядом с ними был один и тот же Карраш! Изменчивый, коварный, невероятно ловкий демон, умеющий приспосабливаться даже к самым невероятным условиям!

— Это что… мимикр?! — одновременно воскликнули перворожденные, на время позабыв даже стрелять. — Настоящий мимикр?!

— Точно, — рассеянно отозвался Адвик, неотрывно следя за тем, как неуверенно вихляющий в воздухе зверь старательно пытается приблизиться к саламандре. — Их немного осталось. В основном потому, что они ужасно любопытны и, как ни странно для пределов, незлые. Только и толку, что ядовиты да облик могут менять, когда захотят. Конечно, для этого кровь нужна да образец перед глазами, плюс размеры подходящие… но в остальном ограничений практически нет. Кроме двуногих, он может перекидываться во что угодно, но, в отличие от оборотней, головы не теряет и всегда помнит, кто он такой и для чего это делает. Хоть конем, хоть ящерицей… чтоб ему пусто было, ироду зубастому! Разумеется, Карраш просто лепит с чужих тел то, что считает нужным, а в последние годы бегает исключительно в облике хмеры… это ради Траш, если еще не понятно… Но ни ее силы, ни ловкости, ни других способностей не имеет. Только носится быстро да нрав свой дурной демонстрирует, когда не надо. А теперь вот и летать наконец научился.

Таррэн пораженно покачал головой: ну, Белик, ну, малыш, ну и друзья у тебя обнаруживаются! С Траш хотя бы ясно — кровная сестра, подруга, вторая половинка. Но чтобы приручить дикого мимикра, даже вместе с хмерой, усмирить его, держать в ежовых рукавицах и соблюдать некие условия, удобные для них обоих… А ведь какие кульбиты этот нахал выделывал в караване! Но как мимикр мог так спокойно находиться в обществе людей и позволять собой командовать?!

— Давай, малыш, не трусь, совсем немного осталось, — вдруг прошептал Адвик, стискивая кулаки и неотрывно следя за полетом мимикра. — Ты сможешь! Давай же!

Карраш, как услышал, прямо на лету сорвал зубами драгоценные ножны, уверенно размахнулся и, каким-то чудом совладав со своими крыльями, сумел бросить хозяину в руки. Белик благодарно кивнул, ловко поймал тяжелый чехол и, зажав его в зубах, подтянулся к самому уху саламандры. Она вдруг заметалась, заревела раненой хмерой, пару раз даже плюнула огнем, но в Гончих не попала — те успели вовремя отскочить. Зато от души прошлась жарким пламенем по нестройным рядам своих соратников, часть из которых в мгновение ока превратилась в дымящиеся головешки, часть испуганно шарахнулась назад, а остальные заметно занервничали.

Кажется, в этот миг прозрения и понимания собственной уязвимости она даже позабыла про висящие тяжким грузом узы, которые намертво связали ее с остальными тварями. Саламандра больше не обращала на них внимания, потому что угроза ее собственной жизни оказалась очень реальна: стоило только допустить жалкую козявку к шее! И она, как никто сейчас, знала, что очень близка к проигрышу.

Многочисленное воинство, почувствовав неуверенность вожака, тоже растерялось и как-то неуверенно отшатнулось от стен. Те, кто успел взобраться наверх, с несчастным видом начали вдруг озираться по сторонам, будто не представляли себе, каким образом их занесло на такую верхотуру. А главное — зачем?! Те, кто в этот момент пытался разорвать чье-то податливое горло, начали испуганно пятиться. Оставшиеся внизу твари взбудораженно зашевелились, заметались, растерянно завыли, не понимая, что происходит, но вокруг были только странные, незнакомые, чужие морды, чьи-то лапы, хвосты и пластины, от которых становилось дико страшно.

Разношерстная армия, внезапно взвыв на сотни голосов, окончательно смешалась и наконец рванула в разные стороны, давя друг друга, пихаясь, толкаясь, топча и стараясь как можно скорее добраться до спасительных деревьев. Замешкавшихся питонов просто вмяли в землю, жуков старательно огибали, потому что сочащийся из их жвал яд был покрепче «Золотой пыльцы». Богомолов безжалостно разогнали, да они и не особо сопротивлялись. Мелких кошек вынесли на себе, кого-то разорвали в клочья, кого-то оставили погибать под стенами злосчастной крепости, кому-то досталось несколько колючих жал под испуганно поджатые хвосты…